мусульмане: ярмо определенных грамматических функций есть в конце концов ярмо физиоло-

мусульмане: ярмо определенных грамматических функций есть в конце концов ярмо физиоло-
гических суждений о ценностях и расовых условиях» [12]. 
Представляется  важным  отметить  то,  что  термины,  обозначающие  философские  понятия,  по-
полняют  лексический  состав  казахского  языка  и  формируют  (возрождают?)  казахское  философское 
осмысление действительности. Так, известный культуролог, поэт, писатель и переводчик Ауэзхан Ко-
дар, переводивший «Фатальные стратегии» Бодриара (1983), замечает, что трудность для перевода 
представляло  уже  само  название. «Особую  трудность  вызвал  и  перевод  понятия  «зла».  На  казахском 
языке понятие «зло» скорее ближе к субъективной установке, чем объективному принципу» [13]. 

У.М.Бахтикиреева  
120 
Вестник Карагандинского университета 
Другой переведенный А. Кодаром автор Жан-Франсуа Лиотар «Состояние постмодерна» (1979). 
Сложности  вызвали  многие  понятия  и  слова,  в  том  числе  «метафизика»,  впервые  употребленное 
Аристотелем, «перформативность», «легитимация». Трудности вызывал и способ мысли Деррида — 
«деконструкция». Терминологии Делеза — Гваттари посвящена метафорическому исследованию но-
мадического образа мысли. 
Какие перспективы казахского языка и культуры можно обозначить? 
По крайней  мере, мы можем смело утверждать, что субъект в казахском  языке  выражен менее 
агрессивно,  чем  в  западноевропейских.  Тем  не  менее  острая  нехватка  в  Грамматике  современного 
казахского языка совершенно очевидна. Мы неоднократно говорили и писали о том, что из учебни-
ков казахского языка разных авторов непонятно, сколько же на самом деле наклонений. Почему че-
тыре вспомогательных  глагола (отыр, тұр, жүр, жатыр) на русский язык практически не перево-
дятся, в то время как они присутствуют в языке с незапамятных времен, несмотря на известный закон 
экономии,  непременно  действующий  для  всех  языков.  Разве  предложения: «Оля  кітап  оқып  жұр 
(жатыр, отыр, жүр)» эквивалентны одному русскому: «Оля читает книгу»? В них заложена особая 
ментальность казахского этноса, которую все еще хранит язык, но «забыла» наша суетная па-
мять. На самом деле, все понимают, что время и пространство в языковых картинах мира кочевников 
(казахов) и земледельцев (русских) имеет свои принципиальные отличия (об этом, кстати говоря, пи-
шет в своей научно-популярной книге Бахыт Г. Каирбеков), но нет сравнительных описаний. Сравне-
ние и сопоставление позволяют вычленить свое особенное, присущее конкретному этносу и картине 
мира.  Немало  казахов,  живущих  в  Российской  Федерации  (а  всего  —  более 980 тыс.),  а  также  и  в 
Республике Казахстан, хорошо знают различия в русской и английской языковых картинах мира, но 
едва ли аналогичные знания они могут предоставить о казахском языке в сравнении с русским. Мож-
но  ли  их  назвать  семилингвами  (полуязычниками)  —  «осовеченными  манкуртами»,  в  памяти  кото-
рых существуют отдельные фрагменты казахской языковой картины мира? 
Что  оставит  в  скрижалях  летописи  человеческой  цивилизации  казахская  культура?  Ведь, 
по мнению  некоторых  ученых,  эта  страна  известна  миру  своей  громадной  территорией. «Казахстан 
имеет гигантскую территорию в 2.717.300 кв.км. (больше, чем Саудовская Аравия), это его наиболее 
заметная выдающаяся особенность (он был второй по величине территории республикой в составе 
Советского Союза, следующей за РСФСР, и сохранил такое положение в системе СНГ). Он граничит 
с  Россией,  Китаем,  Кыргызстаном  и  Узбекистаном» [14; 387]. Ссылаясь  на  работу M.B. Olcott [15], 
ученые, по всей видимости, согласны с ней в том, что «Казахстан — это случайная, искусственно 
созданная  страна, нация, выкроенная  из  Советской  республики, границы  которой  никогда  не 
мыслились как границы независимого государства» [14; 387,388] (выделено нами. — У.Б.). 
Независимость государства обеспечивается множеством факторов, едва ли не в первую очередь 
языковыми.  Языковые  факторы  наравне  с  географическими  (в  пределах  государственных  границ)  и 
другими образуют собой подсистему государственной системы. Как только одна из подсистем начи-
нает  слабеть,  начинает  слабеть  вся  система.  Как  же  обеспечить  витальность,  жизнеспособность  ка-
захского языка? 
Ответ: только привлекательностью страны. (Что значит привлекательная страна — тема для дру-
гой  статьи.)  Если  индивиду  внутри  и  вне  Казахстана  будет  выгодно  реализовать  себя  как  личность 
в этой  стране,  он  будет  овладевать  казахским  языком.  Мотивационные  предпочтения  человека  суть 
витальности того или иного языка. А мотивация, прагматика увеличивается в прямо пропорциональ-
ной  зависимости  от  привлекательности  страны.  Язык  нельзя  навязать  сверху.  Язык  возрождается  и 
обретает новую жизнь только тогда, когда люди выбирают его как свою перспективу, как свою судь-
бу, т.е. как осознанную перспективу формировать новые смыслы на конкретном языке. 
В советский период развития казахского этноса интеллектуальная казахская элита подвергала 
глубокому  осмыслению  тот  факт,  что  значит  владеть  языком  метрополии  и  при  этом  ощущать 
свою принадлежность к своему этносу.  
Особый  интерес  представляют  отрывки  из  «Дневников»  Мурата  Ауэзова (2011) [16; 193]. 
27/VI/1978.  «Пишу  на  русском  языке,  но  не  «по-русски».  Русскоязычие — оружие  формирующегося 
национального  самосознания.  Этого  не  замечает  пока  прорусский  партийно-государственный  аппа-
рат, воодушевленный успехами языковой ассимиляции нерусских компонентов «новой исторической 
общности». Не видят этого те из соплеменников, в ком вытравлено чувство исторического оптимиз-
ма, кто не в состоянии видеть национальную жизнь как процесс, чреватый неожиданными ресурсами 
самообеспечения. 

О казахской филологии: взгляд извне 
Серия «Филология». № 3(67)/2012 
121 
Прежде бывало так. Настраиваюсь, нащупываю интонацию. Разогреваются слова и мысли. Одна, 
часто  случайная,  залетная,  фраза  вдруг  дает  необходимый  настрой.  Слова  перестают  быть  слож-
ностью, охотно идут навстречу, предлагают себя на выбор. Люблю этот праздничный сбор слов под 
знаменами готовой к походам мысли. 
Не то на сей раз. Не дается начало. Долго вожусь с ним. Притаились, попрятались слова. Я к ним 
с призывом — одолеем молчанье, они настороже: как бы самим в нем не сгинуть. Долго в дольнем 
миру отирались, суете прислуживали, иной цены за собой, кроме рыночной, не помнят, вот и страх у 
них и смятенье». 
Январь 1977. «Мой русский язык — непритязательный, маленький костер, огня которого вполне 
достаточно, чтобы высветить определенный объем информации и лица собеседников. Русским язы-
ком творить казахское вольное слово… попытка возможна, твердая решимость моя меня в том убе-
ждает, но и сложна, хотя бы потому, что это язык всегда ощущается мною как чуждый, способный 
выразить  мое  ожесточение,  но  не  любовь,  не  чувства  нежные,  глубоко  интимные,  беззащитные 
в своей  откровенности.  Это  нелегко  объяснить,  но  факт  остается:  даже  в  те  периоды  своей  жизни, 
когда владел только русским языком, я не доверял ему своих самых глубоких переживаний. Всегда 
находились, а порою и просто придумывались звукосочетания, фонетически близкие к словам сокро-
венным в тюркоязычной лексике. За этим не было сознательной позиции, осознанных протюркских 
настроений. Мы, русскоязычные казахи, начинали осваивать мир с помощью звуков, ритма, мелоди-
ки, знаков родной речи. В нашем русском языке, как правило, не функционирует с полной мерой на-
грузки лексический слой детских слов, первых, крупных, святых». 
Аналогичную  идею  в  художественной  форме  воплощает  ученый  и  писатель  М.В. Тлостанова 
во втором своем романе «Залумма Агра» (год издания 2011) [17; 231]:  
«Как  ей  хотелось  цитировать  наизусть  Навои,  Бабура  или  Лютфи  вместо  этого  «нелепо  ли  ны 
бяшеть». Как компенсировать это незнание, это вынужденное насильственное невежество, всегда от-
меченное  тягостным  чувством  вины? <…> Потому  что  ее  многочисленные  чужеродности  —  отре-
занный  язык,  искромсанная  культурная  традиция,  затоптанная  вера,  сложная  и  к  тому  же 
тщательно  скрываемая  этническая  принадлежность  и  социальное  происхождение  —  наслаива-
лись одна на другую и мешали ей слиться с Бинкентом — со старым и с новым. Как чувствовала себя 
она, предназначенная для иного и лишенная этого права и даже памяти и знания о нем? 
На одной чаше весов была традиция, но и отсутствие адекватного современного образования и 
возможностей роста, статуса, социального положения. На другой — русскоязычие, потеря связей со 
своим  миром,  и  вместе  с  тем,  обещание  призрачного  успеха  в  уродливом  советском  социуме. 
Это не настоящий выбор, а мнимый, но Родо все равно всю жизнь себя в нем винила» (выделено 
нами. — У.Б.). 
Русский был государственным языком, даже несмотря на то, что «признать за ним статус госу-
дарственного  языка  боялись,  так  как  в  публицистических  работах  В.И. Ленина  дореволюционного 
периода понятие государственный язык окутывалось только негативными коннотациями. <…>. Дос-
тойно сожаления, что в советское время ни руководство страны, ни социолингвисты глубоко не вхо-
дили в языковые отношения и проблемы многоязыкового государства, — скорее, наоборот, они поч-
ти не опускались с директивно-пропагандистского уровня». 
Указывая  на  главную  ошибку  советской  социолингвистики,  постоянно  повторявшей  клише 
«об окончательном  решении  этноязыковых  проблем  в  СССР»,  ученый  считает,  что  такая  позиция 
обусловила в значительной степени закрытие перспективы для других языков. Она «не только не ре-
шила назревшие проблемы языковой жизни СССР, но и разрушила саму страну, принеся этим неис-
числимые страдания миллионам людей» [18; 30, 31]. 
Не хотелось бы, чтобы некоторые мои размышления были восприняты коллегами однозначно и 
поверхностно,  как  очевидное  неприятие  иного  языка,  как  средства,  как  инструмента  выражения 
личности.  Я  сама  —  яркий  пример  человека,  этническая  и  языковая  идентичность  которого  не 
совпадают  однозначно.  Вероятно,  нет  разницы  в  том,  на  каком  языке  выражаются  мудрые  мысли. 
Главная  мысль  здесь  заключается  в  том,  насколько  филологам,  тюркологам  важно  понимать 
неоднородность  казахстанского  социума,  многим  этническим  группам  которого  нельзя  навязать 
«казахскость», как в советские времена этнически не русским людям навязывалась «русскость»: 
«Но национальная политика не стояла на месте. К середине ХХ века власти решили, что вместо 
прежней  коренизации  и  ускоренного  выращивания  произвольно  отобранных  наций,  имевших  уже 
за прошедшие полтора десятилетия возможности пройти свой эволюционный путь, пора уже из них 

У.М.Бахтикиреева  
122 
Вестник Карагандинского университета 
делать русских. Хотя, с другой стороны, этой чести удостоить «туземцев» были готовы очень немно-
гие чиновники. Империя запуталась в своей риторике и двойных стандартах. Что же было говорить 
о тех, кто был объектом ее противоречивых экспериментов? С одной стороны, родная страна намерт-
во  фиксировала  биологическую  этничность  в  паспорте,  насильно  навязывая  ее  человеку,  хотя  она 
часто не имела ничего общего с его индивидуальным самоощущением. С другой, светлый идеал бу-
дущего  советского метиса с узнаваемо русской основой звал к тому, чтобы отметить особенно образцовых 
«инородцев» почетным званием русского. <…> Русский человек, если он великодушен, не расист, не шо-
винист,  непременно  хочет  всех  других  поглотить  своей  русскостью,  вместить,  включить  в  себя,  разме-
шать в себе. Ему кажется, что он всем делает лучше, повышает их статус до русскости. Вот и этот человек 
с лучшими побуждениями не страдает критической «русскостью», как американец или европеец страдали 
бы «критической белизной». Он по-прежнему безмятежно убежден, что принадлежность России прекрасна и 
никак не поймет, почему мне не нужен его искренний дар» [17; 240, 360]. 
Одновременно  с  этим  структурирование  государства,  его  строительство  невозможны  без 
языковой политики, языковой идеологии, языкового планирования, языкового строительства. Знание 
государственного языка должно становиться условием успешной реализации индивида как личности, 
включая продвижения карьеры, адекватного мотивационным предпочтениям статуса и проч. В этом 
контексте  выдвинутая  казахстанским  государством  идея  профессионального  триязычия,  как  бы, 
дихотомична.  С  одной  стороны,  необходимость  использовать  исторический  шанс  возрождения 
казахского языка, с другой — не отстать от мира (вырваться из «бытия-в-мифе» и осуществлять свое 
«бытие-в-мире»), — по всей видимости — реальная социолингвокультурная ситуация. 
В ситуации повседневной жизни (alltagsleben) важным становится и вопрос языкового сопротив-
ления,  языкового  противостояния,  который  может  возникнуть  в  любой  момент,  когда  забываются 
уроки  прошлой  истории,  в  частности,  уроки  языковой  идеологии  российской/советской  империи 
[19; 508], отодвинувшей на периферию национальные языки, но выдвинув только один — государст-
венный. 
 
 
Список литературы 
1  Джусупов M.  Письмо — язык  в  графике  (казахская  письменность  во  временном  и  географическом  пространстве) // 
Вестн. Российского ун-та дружбы народов. Сер. Теория языка. Семиотика. Семантика. — 2011. — № 4. — С. 25, 26. 
2  Щерба Л.В. О взаимоотношениях родного и иностранного языков // Языковая система и речевая деятельность. — М.: 
Наука, Ленингр. отд-е, 1974. — С. 338–343. 
3  Мельников Г.П. Принципы системной лингвистики в применении к тюркологии // Структура и история тюркских язы-
ков. — М.: Наука, 1971. — С. 121–137. 
4  Сулейменов О.О. АзиЯ. Книга благонамеренного читателя. — Алма-Ата: Жазушы, 1975. — 304 с. 
5  Сулейменова  Э.Д.  Казахский  и  русский  языки:  основы  контрастивной  лингвистики. — 2-е  изд. — Алматы:  Демеу, 
1996. — 208 с. 
6  Мельников Г.П. Системная типология языков: Принципы, методы, модели. — М.: Наука, 2003. — 395 с. 
7  Шапошников А.К. Академик О.Н. Трубачев о роли русского языка в СССР и СНГ // Русский язык как язык межкуль-
турного и делового сотрудничества в полилингвальном контексте Евразии: Материалы II междунар. конгресса. — Астана: 
ИД «Сарыарка», 2009. — Т. 4. — 720 с. 
8  Ауэзов М.М. Иппокрена. Хождение к колодцу времен. — Алматы: Издат. дом «Жибек жолы, 1997. — 170 с. 
9  Аманжолов А.С. История и теория древнетюркского письма. — Алматы: Мектеп, 2003. — 368 с. 
10  Гумилев Л.Н. Древние тюрки. — М.: Тов-во «Клышников – Комаров и К°», 1993. — 524 с. 
11  Чудинов В.А. Были ли германцы прежде тюрками? (к постановке проблемы) http://www. trinitas.ru/ rus/doc/ 0211/ 008a/ 
02111041.htm 
12  Корнеев М.Я.,  Торчинов Е.А.  Хайдеггер  и  восточная  философия:  поиски  взаимодополнительности  культур http: 
//fictionbook.ru/author/mihail_yakovlevich_korneev/hayidegger_i_vostochnaya_filosofiya_pois/read_online.html? page=7 
13  Кодар А. Философская терминология как творение концептов: из опыта переводов творческой билингвальной лично-
сти// МЕГАЛОГ. — 2009. — № 2. — С. 243–247. 
14  Червонная С.М., Гилязов И.А., Горошков Н.П. Тюркизм и пантюркизм в оригинальных источниках и мировой историо-
графии:  исходные  смыслы  и  цели,  парадоксы  интерпретаций,  тенденции  развития // Журнал  АС-АЛАН. — 2003. — № 1 
(10). — 480 c. 
15  Olcott M.B. Democratization and the Growth of Political Participation in Kazakhstan // Conflict, Cleavage, and Change in Cen-
tral Asia and the Caucasus. — Cambridge university press, 1997. — P.201–241. 
16  Ауэзов М.М. Дневники. — Алматы: Издат. дом «Жибек жолы», 2011. — 237 c. 
17  Тлостанова М.В. Залумма Агра: Роман. — М.: Изд-во «Спутник +», 2011. — 403 с. 

О казахской филологии: взгляд извне 
Серия «Филология». № 3(67)/2012 
123 
18  Дуличенко А.Д. Русский язык: покидая ХХ век… (некоторые размышления) // Русский язык как язык межкультурного и 
делового  сотрудничества  в  полилингвальном  контексте  Евразии:  Материалы II междунар.  конгресса. — Астана:  ИД 
«Сарыарка», 2009. — 720 с. 
19  Федюнькин Е.Д. На задворках империи / Склока о Полку Игореве // Журнал АС-АЛАН. — 2003. — № 1(10). — С. 508; 
См. также Интернет-ресурс: http://wwwinfo.jinr.ru/~bljv/igor.htm 
 
 
У.М.Бахтикиреева  
Қазақ филологиясы турасында: сыртқы көзқарас 
Мақалада автор (түркітанушы болмаса да) қазақ филологиясының кейбір өзекті мəселелерін жəне де 
қазіргі кезеңдегі тілдік құрылымын зерттеуге талпыныс жасайды. Ғылыми əдебиетпен, негізінен, орыс 
жəне  ағылшын  тілдерінде  жазылған,  танысу  барысында  қазақ  тілінің  жүйесі,  əдебиеті,  мəдениеті 
туралы  автордың  өз  көзқарасы  қалыптасқан.  Сондай-ақ  арнайы  ғылыми  жəне  техникалық 
терминологияда  интернационалдық  сөздердердің  болуы  тілдік  қарым-қатынастың  жеңілденуіне 
əкеледі, сонымен бірге қазақ тілінің дамуының дəлелі деп есептейді. 
The author of the article (is not the very specialist in Turkic studies) tries to comprehend some of the topical 
issues of the Kazakh Philology and language engineering at the present stage. By studying the scientific lit-
erature mainly in Russian and English languages, the author has lined up his position in understanding Ka-
zakh language system, literature and wider, culture. The author believes that the internationalization of the 
vocabulary in specific scientific and technical terminology facilitates interlinguistic communication and at the 
same time indicates the development of the Kazakh language. 
 

 
124 
Вестник Карагандинского университета 
АВТОРЛАР  ТУРАЛЫ  МƏЛІМЕТТЕР 
СВЕДЕНИЯ  ОБ  АВТОРАХ 
Аймолдина  А.А. — докторант PhD 1 года  обучения,  Евразийский  национальный  университет 
им. Л.Н.Гумилева, Астана. 
Акынова  Д.Б. — докторант PhD 1 года  обучения,  Евразийский  национальный  университет 
им. Л.Н.Гумилева, Астана. 
Аманбаева Г.Ю. — профессор  кафедры  классической  русской  филологии  доктор  филологических 
наук, Карагандинский государственный университет им. Е.А.Букетова. 
Антонова Е.М. — старший  преподаватель  кафедры  классической  русской  филологии,  Кара-
гандинский государственный университет им. Е.А.Букетова. 
Асанов Қ.Д. — журналистика  кафедрасының  профессоры  филология  ғылымдарының  докторы, 
Е.А.Бөкетов атындағы Қарағанды мемлекеттік университеті. 
Əділова А.С. — қазақ  тіл  білімі  кафедрасының  профессоры  филология  ғылымдарының  докторы, 
Е.А.Бөкетов атындағы Қарағанды мемлекеттік университеті. 
Бахтикиреева У.М. — доктор  филологических  наук,  профессор,  Российский  университет  дружбы 
народов, Москва, Россия. 
Галяутдинова А.Н. — сотрудник оздоровительного центра «Боровое», Щучинск. 
Жанбозұлы К. — қазақ  тілі  мен  əдебиеті  кафедрасы  профессоры  филология  ғылымдарының 
докторы, Шыңжан Университеті, ҚХР. 
Жаркынбай Т.Б. — магистрант  кафедры  теории  английского  языка,  Карагандинский  государ-
ственный университет им. Е.А.Букетова. 
Исина Г.И. — профессор  кафедры  теории  английского  языка  доктор  филологических  наук, 
Карагандинский государственный университет им. Е.А.Букетова. 
Какжанова Ф.А. — доцент  кафедры  теории  английского  языка  кандидат  филологических  наук, 
Карагандинский государственный университет им. Е.А.Букетова. 
Каренов Р.С. — экономика  ғылымдарының  докторы,  профессор,  Е.А.Бөкетов  атындағы  Қарағанды 
мемлекеттік университеті. 
Нефедова Л.А. — доктор  филологических  наук,  профессор,  Челябинский  государственный 
университет, Россия. 
Пастарнак М.И. — магистрант  кафедры  классической  русской  филологии,  Карагандинский 
государственный университет им. Е.А.Букетова. 
Саметова Ф.Т. — тілдер жəне туризм кафедрасының доценті филология ғылымдарының кандидаты 
«Қайнар» университеті, Алматы. 
Сикиотова А. — магистрант кафедры теории английского языка, Карагандинский государственный 
университет им. Е.А.Букетова. 
Такиров С.У. — қазақ  əдебиеті  кафедрасының  доценті  филология  ғылымдарының  кандидаты, 
Е.А.Бөкетов атындағы Қарағанды мемлекеттік университеті. 
Темирбулатова А.К. — преподаватель  кафедры  теории  английского  языка,  Карагандинский 
государственный университет им. Е.А.Букетова. 
Хасенов Б. — қазақ  тіл  білімі  кафедрасының  магистранты,  Е.А.Бөкетов  атындағы  Қарағанды 
мемлекеттік университеті. 
Ысқақұлы С. — филология ғылымдарының кандидаты, доцент, Іле педагогикалық институты, ҚХР.