9. Слово Девятое
Я сам казах. Люблю я казахов или не люблю? Когда б любил, одобрил бы
их нравы, нашел бы в их поведении какую-нибудь малость, что принесла бы
мне радость или утешение, позволила бы довольствоваться не теми, как
иными их качествами, и не померкла бы надежда моя. Но нет этого. Когда б
не любил, не стал бы говорить с ними, делиться
сокровенными мыслями,
советоваться, входить в их круг, интересоваться их делами, спрашивая «что
там делают, что происходит?», полеживал бы себе спокойно, нет,- так вовсе
откочевал бы от них. Надежды такой, что
они изменятся или я образумлю,
исправлю их, тоже не питаю. Не испытываю ни одного из этих чувств. Как же
так? Должен бы склониться к чему-то одному.
Я хоть и живу, живым себя не считаю. Не знаю, от досады ли на людей, от
недовольства ли собой, а может, и по какой иной причине. Внешне жив,
внутри все мертво. Сержусь, но не испытываю гнева. Смеюсь, но не могу
радоваться. Слова, произносимые мной, и смех кажутся мне не моими. Все
чужое.
В молодые годы и не помышлял о том, что
можно оставить свой народ,
любил казахов всей душой, верил в них. Когда же довелось узнать людей,
когда постепенно угасла моя надежда, обнаружил: нет уже той силы, которая
позволила бы покинуть родные края, породниться с чужими. Поэтому в груди
у меня сейчас — пустота. А вообще думаю: может, оно и к лучшему? Умирая,
не буду страдать: «Увы, не привелось изведать еще такой то радости!..» Не
терзаясь сожалениями о земном, утешусь надеждой на предстоящее.