Абстракт Цель исследования

Наиболее весомый вклад в изучение территории Центральной Азии внесли такие науно-исследовательские направления как тюркология, иранистика, арабистика. Среди большого круга источников можно выделить комплексы исторических и географических трудов, энциклопедические, филологические и др. сочинения.

Первые памятники древнетюркской письменности были названы руническими, т. к. была чем-то похожа на рунические письмена древних германцев, которые сохранились в Скандинавии и по их внешнему сходству со скандинавскими рунами, они были обнаружены на берегах Енисея еще в 20-е гг. XVIII в. немецким ученым Д. Мессершмидтом. Это сходство дало возможность Д. Мессершмидту назвать их «руническими письменами». Так, что название закрепилось за древнетюркскими письменными памятниками. В конце того же века в Венгрии был найден клад золотых сосудов с руническими письменами. В 1889 г. русский ученый Н.М. Ядринцев открыл в долине реки Орхон (в Монголии) огромные каменные стелы, оказавшиеся остатками созданного в 732–735 г.г. надгробного сооружения в честь Кюльтегина и Бильге-кагана сыновей основателя 2 Восточнотюркской державы (682–744) Эльтериш-кагана, при которых государство достигло пика своего могущества. Расцвет древнетюркского рунического письма приходился на VII – первую половину XI вв.; на Енисее, Алтае и северо-востоке Центральной Азии руника имела применение до X–XI вв. Среди наиболее древних и известных памятников древнетюркской письменности следует назвать каменные стелыпамятники, сооруженные в честь Бильге-кагана, Культегина, Тонью-кука и найденные в Северной Монголии, на берегах рек Орхон, Толь и Селенга. Центральноазиатскую группу памятников составляют надписи на надмогильных камнях в долине р. Талас, монетах, бытовых предметах, керамике и металле. Академик В. Радлов, которому принадлежит первая классификация древнетюркских языков Центральной Азии, объединил в одну диалектную группу все тексты, написанные руническим шрифтом[1].

Появляется целый ряд крупных трудов всеобщего и регионального направлений и наиболее крупными центрами науки являлись столичные города Ирака, Египта, Ирана. Арабоязычная географическая наука в IX–X вв. достигла особенно больших успехов в связи с существенной ролью арабских завоеваний, задачами административно-налогового управления, интенсификация сухопутной и морской торговли. Как отмечает большинство исследовтелей необходимость обеспечения внешней базопасности, экспансионистские и миссионерские устремления стимулировали накопление информации о соседних народах. В связи с новой геополитической обстановкой начинает проявляться значительный интерес и к тюркоязычным племенам, населявшим территорию Евразии.

Знаменитое сочинение Махмуда Кашгари «Диван лугат аттюрк» (Словарь тюркских наречий) раскрывает нам картину расселения кимекских племен и описывает хозяйственную сторону жизни тюрков. А.Н. Кононов характеризует его как «первого тюрколога, лингвиста и лексикографа, этнографа и фольклориста, историка и географа». Выдающийся ориенталист Маркварт первым обратил внимание на карту мира, приложенную к труду Махмуда Кашгари. Перечислив главнейшие тюркские народности, которые автор делит на северную и южную группы, он отмечает, что все они в отдельности занесены им на прилагаемую карту. В тексте указаны следующие народности в порядке с запада на восток: печенеги, кипчаки, огузы, йемеки, башгирты, басмылы, кай, йабаку, татары, кыргызы (северная группа); чигили, тухси, йагма, ыграки, чаруки, джумулы, уйгуры, тангуты, хитаи, табгачи (южная группа). Центральное расположение Баласагуна является, таким образом, как бы точкой сечения главных ориентирующих линий карты. Между Волгой и Доном на карте помещены «обиталища кыфджаков» (кипчаков); к востоку от гор Караджук также показано местопребывание кипчаков и гузов. Встречающиеся у мусульманских авторов «кипчакские степи» на карте не названы. Другими лингвистическими источниками являются толковые арабо-кипчакские глоссарии, так один из первых таких словарей был составлен в 1245 г. в Египте «Книга собрания толкований слов тюркских, неарабских, монгольских и персидских». В XIV в. в Египте появляются двуязычные арабо-тюркские (кипчакские) словари[3].

Одним из важных источников по истории тюркских кочевых объединений является устный фольклор, эпического жанра, который содержит как исторические реалии, так комплекс мифологических воззрений. К числу таких источников относится и «Китаб-и дедем Коркут». Сложение сказаний, вошедших в состав этого памятника, относят приблизительно к первой половине XI в., а их письменная фиксация произошла приблизительно в XIV в. Исторический источник содержит термины родства, благословения, проклятия, клятвы, молитвы, прорицания и выступают как ценный источник информации по истории культуры и этнографии тюркских народов. На основе «Китаб-и дедем Коркут» в сравнении с другими произведениями тюркской литературы реконструируются многие элементы тюркской картины мира, кроме этого этот памятник сохранил элементы древней тюркской системы ориентации и мифологических представлений[4].

Из числа династийных хроник наибольший интерес вызывают хроника киданьского государства «Ляо ши», хроники чжурчженьского государства «Цзинь ши», китайского государств «Сун ши, «Цзю Тан шу», «Синь Тан шу». При изучении китайских источников источниковедческому анализу подвергаются топонимы, этнонимы, которые зачастую сохранились только в этих исторических произведениях. Географические данные, извлеченные из этих исторических сочинений, имеют большое значение для современной исторической науки. Они позволяют определить этническую территорию и происхождение родоплеменных объединений, административнотерриториальную структуру кочевого общества, уровень взаимоотношений с китайским государством и т. д. Во всех династийных хрониках содержатся специальные географические разделы, где подробно излагается административная структура государственных образований кочевников. В главах посвященных некитайской территории описывается административно-территориальная структура, данные о расселении племен и их правителей. Среди источников представляющих определенный интерес в рассмотрении этнополитической истории тюркских племенных объединений следует особо отметить – «Вэйшу», «Суйшу», «Сюнь Тан шу», «Чжоушу»[5].

В перечисленных источниках особое внимание представляют отдельные главы, где перечисляются, либо упоминаются события связанные с такими государствами как Юэбань, Гаогюй, Кангюй, Тюркский каганат. Среди источников исследования для древнего и средневекового периода истории тюркоязычных племен использовались собственно этногенетические мифы. Многие из них дошли до нас в иноязычной редакции («Шы-Цзы») и подверглись еще вторичной мифологизации. К этногенетическим мифам близки и этногенетические предания – шежире. Их мифологизация требовалась для легитимации сложившихся союзов и воспринимались как хроника происхождения различных этносов от единого предка. Генеологии тюркоязычных народов испытывали влияние ислама и стали возводиться уже не к мифическим первопредкам, таким как Огуз-хан, а к персонажам Писания.

В исторических источниках также описываются и упоминаются такие этнонимы как теле, сюнну, тюрки, хазары и т. д. При изучении китайских источников необходимо учитывать тот факт, что в различные периоды этнонимы не были синонимичны. Здесь уместно упомянуть такой этноним как «уйгур». Китайские источники служат основным источником при изучении истории центральноазиатских племен. Китайские источники впервые попали в научный оборот по переводам Н.Я. Бичурина, В.П. Васильева, Н.В. Кюнера и др. За последнее десятилетие ученые нашей республики получили прямой доступ и возможность работы с оригиналами писменных источников и вследствии этого появились новые прочтения ученых Казахстана как К. Салгарин, К. Хафизова, Н. Мухаметханулы и др[6].

2. 
   
   
   жүктеу/скачать 146,5 Kb.
   
   Достарыңызбен бөлісу: