Агата Кристи Большая четверка. Смерть лорда Эджвера. Убийство в Месопотамии Большая Четверка Глава 1 Нежданный гость
жүктеу/скачать 3,28 Mb.
|
| Глава 10
Мэри Драйвер Нашим следующим шагом было посещение врача, адрес которого дала нам горничная. Он оказался суетливым пожилым человеком с осторожными манерами. О Пуаро он был наслышан и сказал, что счастлив видеть его во плоти. – Чем могу быть вам полезен, мсье Пуаро? – спросил он после этой преамбулы. – Господин доктор, сегодня утром вас вызывали в квартиру некой мисс Адамс… – Ах, да, да. Бедная девушка! К тому же незаурядная актриса. Я дважды видел ее представления. Крайне печально, что все кончилось таким образом. Не понимаю пристрастия современной молодежи к наркотикам. – Вы считаете, что она принимала наркотики? – Категорически утверждать это я, как профессионал, не берусь. Во всяком случае, она не кололась. Следов иглы я не обнаружил. Следовательно, она их глотала. Горничная говорила мне, что она хорошо засыпала и без снотворного, но горничные часто ошибаются. Скорее всего она принимала веронал не каждый вечер, но в том, что она его принимала, можно не сомневаться. – Почему вы так думаете? – А вот, посмотрите… Одну минуту… куда я ее засунул? Он искал что-то в своем чемоданчике. – Ага, вот она! И он достал маленькую черную сафьяновую сумочку. – Я забрал ее с собой, чтобы горничная не переложила в ней что-нибудь ненароком. Тут есть что предъявить на дознании. Открыв сумочку, он извлек из нее крошечную золотую шкатулку, на которой рубинами были выложены инициалы К.А. Это была чрезвычайно дорогая безделушка. Врач открыл ее, и мы увидели, что она почти доверху наполнена белым порошком. – Веронал, – коротко пояснил он. – Поглядите, что написано внутри. Внутри, на крышке шкатулки, было выгравировано: К.А от Д., Париж, 10 ноября. Приятных сновидений. – Десятое ноября, – задумчиво сказал Пуаро. – Совершенно верно. А сейчас июнь. Следовательно, мы можем предположить, что она принимала веронал по крайней мере полгода, но поскольку год не указан, то срок может быть гораздо больше. – Д., Париж, – нахмурясь, произнес Пуаро. – Вам это что-нибудь говорит? Кстати, я не спросил: какое вы имеете к этому делу отношение? Думаю, вами движет не праздное любопытство. Вы, вероятно, хотите знать, не самоубийство ли это? Здесь я вам помочь не сумею. Да и вряд ли кто-нибудь сумеет. Горничная утверждает, что вчера у нее было прекрасное настроение. Похоже, что это был несчастный случай, я, во всяком случае, склонен думать так. Веронал на каждого действует по-своему. Один может выпить его хоть пригоршню и останется жив, а другому достаточно щепотки, чтобы отойти в мир иной. Поэтому он так и опасен. Не сомневаюсь, что дознание придет к выводу «смерть в результате несчастного случая». – Можно мне осмотреть сумочку мадмуазель Адамс? – Разумеется, пожалуйста. Пуаро выложил на стол ее содержимое. Тонкий носовой платок с инициалами К.М.А. в углу, пудреница, губная помада, фунтовая банкнота и немного серебра, пенсне. К пенсне Пуаро отнесся с особым вниманием. Оно было простым, строгим, в золотой оправе. – Любопытно, – заметил Пуаро. – Я не знал, что мисс Адамс носила очки. Может быть, они ей были нужны для чтения? Врач взял пенсне в руки. – Нет, – твердо сказал он, – эта вещь не для чтения, а для повседневного пользования, кстати, с очень сильными стеклами. Ее хозяин наверняка очень близорукий человек. – А вы не знаете, мисс Адамс?.. – Я ее не лечил. До этого несчастья я был в ее квартире всего один раз – меня вызывали, когда у горничной нарывал палец. Мисс Адамс вышла тогда к нам на минуту, и очков на ней, ручаюсь, не было. Пуаро поблагодарил врача, и мы откланялись. С лица моего друга не сходило выражение недоумения. – Возможно, я действительно ошибаюсь, – проговорил он. – Вы имеете в виду переодевание? – Нет-нет. То, что она переодевалась, у меня сомнений не вызывает. Я имею в виду ее смерть. Подумайте: веронал у нее был. Возможно, она так переутомилась прошлым вечером, что боялась не уснуть и прибегла к его помощи. Тут он, к большому удивлению прохожих, остановился как вкопанный и энергично ударил себя кулаком одной рукой по ладони другой. – Нет, нет, нет, нет! – закричал он. – Почему этот несчастный случай произошел в столь подходящий момент? Это не несчастный случай! И не самоубийство! Нет, она сыграла свою роль и этим подписала себе смертный приговор! Веронал мог быть выбран только потому, что убийце было известно о том, что она его время от времени употребляет. Но тогда убийца – кто-то, кто знал ее очень хорошо. Кто такой Д.? Я бы многое отдал, чтобы узнать, кто он, Гастингс. – Пуаро! – одернул его я, поскольку он всецело был занят своими рассуждениями. – Идемте! На нас оглядываются. – Да? Пожалуй, вы правы. Хотя меня совершенно не волнует, смотрят на меня прохожие или нет. Это не мешает течению моей мысли. – Они уже начинали смеяться, – пробормотал я. – Это не имеет значения. Я не мог с ним согласиться, потому что больше всего на свете боюсь обратить на себя внимание окружающих. Пуаро же боится только одного: как бы жара или влажность не повлияли на форму его знаменитых усов. – Давайте возьмем такси, – предложил Пуаро и замахал тростью. Остановившемуся возле нас шоферу он дал адрес магазина «Женевьева» на Моффат-стрит. «Женевьева» оказалась одним из тех заведений, где в витрине выставлена одна невыразительная шляпа и один поблекший шарф и где вам нужно подняться на второй этаж по отдающей затхлостью лестнице, чтобы наконец-то попасть в магазин. Очутившись перед дверью с надписью «Женевьева. Входите смелее!», мы подчинились команде и вошли в маленькую комнату, полную шляп, где нас встретила крупная блондинка с недоверчивым взглядом. – Мисс Драйвер? – спросил Пуаро. – Не знаю, сможет ли она вас принять. А вы по какому делу? – Пожалуйста, передайте мисс Драйвер, что ее хочет видеть друг мисс Адамс. Но белокурой красавице не пришлось выполнять его поручения. Черный бархатный занавес справа от нас разлетелся в обе стороны, и перед нами предстало маленькое энергичное существо с ярко-рыжими волосами. – В чем дело? – спросила она. – Вы мисс Драйвер? – Да. Что вы сейчас сказали о Карлотте? – Вы уже знаете печальную новость? – Какую печальную новость? – Мисс Адамс умерла во сне ночью. Приняла слишком большую дозу веронала. Девушка широко открыла глаза. – Какой ужас! – воскликнула она. – Бедная Карлотта! Не могу поверить! Вчера еще она стояла передо мной живая и невредимая! – Тем не менее это правда, мадемуазель, – сказал Пуаро. – И в связи с этим я хотел бы сказать вам вот что: сейчас около часа дня. Я и мой друг приглашаем вас пообедать вместе. Мне нужно задать вам несколько вопросов. Девушка оглядела его с головы до ног. Она явно была не робкого десятка и чем-то напоминала мне фокстерьера. – Кто вы? – требовательно спросила она. – Меня зовут Эркюль Пуаро. Это мой друг, капитан Гастингс. Я поклонился. Она перевела глаза на меня. – Я о вас слышала, – сухо сказала она. – Пойдемте. Дороти! – обратилась она к блондинке. – Да, Мэри? – Миссис Лестер придет на примерку той шляпы а-ля Роза Декрат, которую мы для нее делаем. Попробуйте другие перья. Пока, я скоро буду. Она схватила маленькую черную шляпку, повесила ее на ухо, несколько раз стукнула себя пуховкой по носу и коротко бросила Пуаро: – Пошли! Через пять минут мы сидели в ресторанчике на Довер-стрит. Пуаро сделал заказ, и перед нами уже стояли коктейли. – Итак, – сказала Мэри Драйвер. – Объясните: что все это значит? В какую историю она попала? – Значит, она попала в историю, мадемуазель? – Кто, собственно, задает вопросы, вы или я? – Я полагал, что их буду задавать я, – улыбнулся Пуаро. – Насколько мне известно, вы с мисс Адамс были большими подругами. – Верно. – В таком случае прошу вас, мадемуазель, принять мои уверения в том, что все свои действия я предпринимаю в интересах вашей покойной подруги. Последовала минутная пауза, во время которой Мэри Драйвер обдумывала сказанное Пуаро. В конце концов она утвердительно кивнула головой. – Я вам верю. Продолжайте. Что вы хотите знать? – Правда ли, мадемуазель, что вчера ваша подруга обедала с вами? – Да. – Она говорила вам, какие у нее планы на вечер? – Конкретно о вечере она не говорила. – Но что-то все же сказала? – Да. Она говорила о чем-то, что, наверное, вас и интересует. Учтите, это был секрет. – Разумеется. – Так, дайте подумать. Наверное, лучше мне все рассказать своими словами. – Прошу вас, мадемуазель. – Карлотта была очень возбуждена. С ней это редко бывает. Она не из тех, кто волнуется. Ничего определенного она не говорила, потому что дала кому-то слово, но она явно что-то замышляла. Какой-то, я думаю, колоссальный розыгрыш. – Розыгрыш? – Это ее слово. Правда, она не сказала, когда, где и каким образом. Но… – Она нахмурилась. – Понимаете, она вовсе не любительница розыгрышей и прочих не слишком умных шуток. Она серьезная, тихая, трудолюбивая девушка. То есть мне кажется, что ее кто-то уговорил. И я думаю… учтите, она этого не сказала… – Да-да, понимаю. Что вы подумали? – Я подумала… да я просто уверена, что каким-то образом это связано с деньгами. У меня сложилось впечатление, что она заключила пари и была абсолютно уверена, что выиграет. В то же время это не совсем верно. Карлотта не заключает пари. Я, во всяком случае, такого не помню. Но, как бы то ни было, она рассчитывала получить деньги, это точно. – Она говорила об этом? – Не-е-ет. Просто сказала, что очень скоро сможет позволить себе все, что угодно. Говорила, что теперь ее сестра, которая живет в Америке, получит возможность навестить ее в Париже. Карлотта обожала свою младшую сестру. Она у нее слабовата здоровьем и любит музыку. Вот все, что я знаю. Вас это интересовало? Пуаро кивнул. – Да. Это подтверждает мою теорию. Но, правду сказать, я надеялся на большее. Я предполагал, что мисс Адамс дала слово молчать. Но я надеялся, что, как женщина, она сочла возможным поделиться секретом с лучшей подругой. – Я пыталась разузнать у нее, в чем дело, – призналась мисс Драйвер, – но она только отшучивалась и пообещала рассказать все в другой раз. Пуаро помолчал и затем спросил: – Вам известно имя лорда Эджвера? – Какого лорда Эджвера? Которого убили? Это о нем напечатано в сегодняшних газетах? – Да. Как вы думаете, мисс Адамс была с ним знакома? – Не думаю. Да нет, не была. Хотя погодите… – Да, мадемуазель… – с готовностью подхватил Пуаро. – Сейчас-сейчас… – Она нахмурилась и сдвинула брови, припоминая что-то. – Вспомнила! Она однажды говорила о нем. И со злостью! – Со злостью? – Да. Она сказала… как это… что нельзя позволять таким черствым и жестоким людям ломать чужие жизни. Она сказала… вы подумайте!.. что всем было бы только лучше, если бы он умер. – Когда она это говорила, мадемуазель? – Примерно месяц назад. – Почему речь зашла о лорде Эджвере? После бесплодных попыток что-нибудь вспомнить Мэри Драйвер покачала головой. – Не знаю, – сказала она. – Она упомянула его имя, а вот почему… может быть, в газетах что-то было? Помню только, меня удивило, что Карлотта с такой ненавистью говорит о человеке, с которым даже незнакома. – В самом деле, странно, – задумчиво протянул Пуаро. – Скажите, мисс Адамс принимала веронал? – Первый раз слышу. – Вы когда-нибудь видели у нее в сумочке маленькую золотую шкатулку с рубиновыми инициалами К.А.? – Маленькую золотую шкатулку? Я уверена, что нет. – Не знаете ли вы, где мисс Адамс была в ноябре прошлого года? – Сейчас скажу. В конце ноября она ездила в Штаты, а перед этим была в Париже. – Одна? – Конечно, одна! Извините… может быть, вы не это имели в виду. Почему-то стоит упомянуть Париж, как всем сразу мерещится что-то гадкое. А на самом деле это такой красивый, чинный город! Карлотта была не из тех, с кем туда ездят на уик-энды. – А теперь, мадемуазель, я собираюсь задать вам очень важный вопрос. Был ли в жизни мисс Адамс мужчина, к которому она относилась иначе, чем к другим? – Нет, – твердо ответила Мэри. – Сколько я ее помню, она целиком была поглощена своей работой и заботами о младшей сестре. Чувство долга было у нее развито очень сильно, она ощущала себя главой семейства. Поэтому я и отвечаю на ваш вопрос «нет» – строго говоря, «нет». – Вот как! А говоря не слишком строго? – Я бы не удивилась, если бы узнала, что – недавно! – она обратила на кого-то особое внимание. – О! – Предупреждаю, это всего лишь догадки. Я сужу по ее поведению. Она изменилась, стала не то чтобы мечтательной, а какой-то задумчивой. И выглядела иначе. Ох, это невозможно объяснить, женщины это чувствуют. Хотя, конечно, я могла и ошибаться. Пуаро кивнул. – Благодарю вас, мадемуазель. И теперь последнее. У кого из друзей мисс Адамс имя начинается на Д.? – Д., – задумчиво повторила Мэри. – Д.? Нет, не знаю. жүктеу/скачать 3,28 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|