Қазақстан республикасы бiлiм және ғылым министрлiгi
жүктеу/скачать 11,32 Mb. Pdf көрінісі
|
3-106-2015-1-chast
| № 3 (106) 2015
273
не существуют вне исторического времени и географического пространства: «История народов и государств протекает не только под воздействием географической среды, она связана с их геополитическим положением, взаимоотношениями с соседствующими этносами и государствами…» [7, 176]. Исследователи выделяют геополитический фактор – как фактор исторического процесса. В монографии отмечается, что расовые и этнические особенности народов не помешали вовлечению их разноукладных социальных организмов в новую общность, сложившуюся в результате добровольных, вынужденных и насильственных присоединений. Авторы подчеркивают благоприятную в то время для расширения русского влияния обстановку на Кавказе и Средней Азии, эти территории представляли собой феодальные владения с наличием в них кровавых междоусобиц. «В ряде случаев вопрос стоял о выживании целых народов из-за угрозы нападения более сильных соседей. В этих условиях многие правители и население не только не оказывали сопротивления русскому проникновению, но и сами стремились перейти в русское подданство» [7, 179]. Заостряется внимание на том, что сущность «имперства» России не похожа на колониальные империи Запада, для подтверждения этому приводятся следующие аргументы: «Ни один народ российских окраин не исчез с лица земли под русским владычеством…В России же практически стирались различие между завоевателями и завоеванными» [7, 179], чего не наблюдалось ни в одной колониальной державе. С этим доводом мы абсолютно не согласны, потому что, во-первых, народы вошли в состав Российской империи разными путями. Во-вторых, физическое истребление целых народов не наблюдалось, но мы видим, как сейчас на современном этапе почти исчезла культура и язык северных малых народов России, исчезает и их традиционное хозяйство. Политика русификации в отношении казахского народа, начатая царской администрацией и продолженная после Октября 1917 года, едва не привела к потере родного языка, с последствиями которой мы сталкиваемся сегодня. В третьих, территория самого Российского государства была большая, а плотность населения низкая, поэтому, когда остро стал вопрос нехватки плодородной земли, российское правительство обратило внимание на свои колонии. Как известно, царизм, проводя переселенческую политику, забирал у казахов наиболее плодородные земли, вынуждая коренное население мигрировать и ломать традиционную структуру хозяйства. Мы можем только предполагать, какова бы была политика царизма, если бы завоеванная территория была бы густозаселенной. В данной монографии встречается еще одна тенденция, имевшая место в дореволюционных работах, что Россия, присоединив преимущественно экономически слабо развитые районы, не могла извлечь существенных хозяйственных выгод. Обоснование этого дается на примере Средней Азии: •
в основном везли ткани, фрукты и предметы роскоши; • регион не сразу стал рынком сбыта российских товаров из-за отсутствия удобных путей сообщения; • в начале царизм вынуждено сдерживал колонизацию из-за отсутствия достаточного количества орошаемых земель; • финансовые и материальные затраты по освоению региона, легли тяжким бременем на экономику России. Авторы ставят вопрос: «Что же толкало Россию в эти отдаленные районы? Мы уже видели, что отчасти это был стихийный процесс.…Вместе с тем Россия получала некоторые выгоды геополитического, военно-стратегического характера» [7, 179], но доминирующими считаются политические причины. Российский историк В.В. Стольников считает, что включение в состав Российской империи территории Казахстана не имело для нее существенного стратегического или экономического значения. Он пишет, что «среди причин российского активного освоения сопредельных территорий приоритетное место занимали не столько экономические интересы, сколько геополитические и военно-стратегические задачи, выдвигаемые временем». [8,3] Царское правительство стремилось не допустить создания на своих границах каких либо военно-политических образований, которые могли бы совершать набеги на имперскую территорию, а в дальнейшем – стать союзником Китая, Ирана или Турции. Но в позднее, новоприобретенные территории становились транзитом российских торговых путей в Среднюю Азию. Отмечено, что после крестьянской реформы 1861 года и роста земельного голода в Центральной России, казахские земли становились «важной отдушиной» для российской экономики. |