Джек Лондон «Белый клык» 100 лучших книг всех времен:
http://www.100bestbooks.ru
местах, где по ней прошлись зубы Кичи. Он раскрыл пасть и разразился протяжным,
душераздирающим щенячьим воем. Но Белый Клык не дал ему даже повыть как следует. Он
кинулся на своего врага и рванул его за заднюю ногу. Куда девалась былая воинственность
щенка! Лип-Лип пустился наутек, а его жертва гналась за ним по пятам и не отстала до тех
пор, пока ее мучитель не добежал до своего вигвама. Тут на выручку Лип-Липу подоспели
индианки, и Белый Клык, превратившийся в разъяренного дьявола, отступил только под
градом сыпавшихся на него камней.
Настал день, когда Серый Бобр отвязал Кичи, решив, что теперь она уже не убежит. Белый
Клык ликовал, видя мать на свободе. Он с радостью отправился бродить с ней по всему
поселку и, пока Кичи была близко, Лип-Лип держался от Белело Клыка на почтительном
расстоянии. Белый Клык даже ощетинивался и подходил к нему с воинственным видом, но
Лип-Лип не принимал вызова. Он был неглуп и решил подождать с отмщением до тех пор,
пока не встретится с Белым Клыком один на один.
В тот же день Кичи и Белый Клык вышли на опушку леса неподалеку от поселка. Белый
Клык постепенно, шаг за шагом, уводил туда мать, и, когда она остановилась на опушке, он
попробовал завлечь ее дальше. Ручей, логовище и спокойный лес манили к себе Белого
Клыка, и ему хотелось, чтобы мать ушла вместе с ним. Он отбежал на несколько шагов,
остановился и посмотрел на нее. Она стояла не двигаясь. Белый Клык жалобно заскулил и,
играя, стал бегать среди кустов, потом вернулся, лизнул мать в морду и снова отбежал. Но
она продолжала стоять на месте. Белый Клык смотрел на нее, и казалось, что настойчивость
и нетерпение вселились вдруг в волчонка и затем медленно покинули его, когда Кичи
повернула голову и посмотрела на поселок.
Даль звала Белого Клыка. И мать слышала этот зов. Но еще яснее она слышала зов огня и
человека, зов, на который из всех зверей откликается только волк — волк и дикая собака, ибо
они братья.
Кичи повернулась и медленно, рысцой побежала обратно. Поселок держал ее в своей власти
крепче всякой привязи. Невидимыми, таинственными путями боги завладели волчицей и не
отпускали ее от себя. Белый Клык сел в тени березы и тихо заскулил. Пахло сосной, нежные
лесные ароматы наполняли воздух, напоминая Белому Клыку о прежней вольной жизни, на
смену которой пришла неволя. Но Белый Клык был всего-навсего щенком, и зов матери
доносился до него яснее, чем зов Северной глуши или человека. Он привык полагаться на
нее во всем. Независимость была еще впереди. Белый Клык встал и грустно поплелся в
поселок, но по дороге раза два остановился и поскулил, прислушиваясь к зову, который все
еще летел из лесной чащи.
В Северной глуши мать и детеныш недолго живут друг подле друга, но люди часто
сокращают и этот короткий срок. Так было и с Белым Клыком. Серый Бобр задолжал
другому индейцу, которого звали Три Орла. А Три Орла уходил вверх по реке Маккензи на
Большое Невольничье озеро. Кусок красной материи, медвежья шкура, двадцать патронов и
Кичи пошли в уплату долга. Белый Клык увидел, как Три Орла взял его мать к себе в пирогу,
и хотел последовать за ней. Ударом кулака Три Орла отбросил его обратно на берег. Пирога
отчалила. Белый Клык прыгнул в воду и поплыл за ней, не обращая внимания на крики
Серого Бобра. Белый Клык не внял даже голосу человека — так боялся он разлуки с
матерью.
Но боги привыкли, чтобы им повиновались, и разгневанный Серый Бобр, спустив на воду
пирогу, поплыл вдогонку за Белым Клыком. Настигнув беглеца, он вытащил его за загривок
из воды и, держа в левой руке, задал ему хорошую трепку. Белому Клыку попало как
следует. Рука у индейца была тяжелая, удары были рассчитаны точно и сыпались один за
другим.
Под градом этих ударов Белый Клык болтался из стороны в сторону, как испортившийся
маятник. Самые разнообразные чувства волновали его. Сначала он удипился, потом на него