Богатый папа, бедный папа

под 
зубной 
пасты. 
Взрослые 
сначала 
обычно
удивлялись, а потом с улыбкой соглашались. Некоторые
интересовались, что мы затеяли. На это мы отвечали:
«Мы не можем вам этого сказать. Это коммерческая
тайна».
Вскоре мама забеспокоилась, потому что мы
избрали для склада сырья место рядом с ее стиральной
машиной. В картонной коробке, где когда-то хранились
бутылки с кетчупом, постепенно росла наша коллекция
использованных тюбиков.
Наконец терпение мамы лопнуло – ей надоело
видеть грязные и мятые тюбики.
– Чем это вы занимаетесь? – спросила она. –
И перестаньте говорить про какие-то коммерческие
тайны. Живо все убирайте, а то я сама все выброшу.
Мы с Майком просили и умоляли, объясняя,
что скоро у нас накопится достаточно сырья и можно
будет начать производство. Мы сказали ей, что ждем,
пока несколько соседей закончат свои тюбики и мы
сможем их забрать. Мама сжалилась и дала нам еще
неделю сроку.
Начало производства пришлось ускорить из-за
внешних обстоятельств: деловые партнеры получили
первое предупреждение от складского помещения –
от моей собственной мамы. В обязанности Майка теперь
входило просить соседей не тянуть с пастой,
напоминая, что дантист советует чистить зубы чаще.
Я же начал собирать производственную линию.
В один прекрасный день мой отец, подъехав
с другом к дому, увидел на дороге двух девятилетних
мальчишек, вовсю занимавшихся производством.
Все вокруг было засыпано белым порошком.
На длинном столе стояли бумажные молочные пакеты,
а в гриле пылали угли.
Отец осторожно приблизился. Ему пришлось
оставить машину у подъезда, потому что наша

«производственная 
линия» 
перегородила 
путь
к гаражу. Подойдя поближе, они с другом увидели
на углях чугунок, в котором плавились тюбики из-под
зубной 
пасты 
(тогда 
паста 
продавалась
не в пластмассовых тюбиках, а в свинцовых).
Мы сжигали с них краску, а потом расплавляли
в чугунке и наливали металл через маленькую дырку
в молочные пакеты, удерживая чугунок маминым
ухватом.
В пакетах был алебастр. Именно он был тем
рассыпанным повсюду белым порошком, который мы
смешивали с водой. В спешке я опрокинул мешок, и все
вокруг выглядело так, словно только что закончилась
снежная буря. Из алебастра мы сделали литейные
формы.
Отец 
с 
другом 
наблюдали, 
как 
мы 
льем
расплавленный свинец в отверстие алебастровой
формы.
– Осторожно, – произнес отец.
Я кивнул, не поднимая головы.
Наконец мы закончили, я поставил чугунок на место
и улыбнулся отцу.
– Что это вы, ребята, делаете? – осторожно
спросил он, улыбнувшись в ответ.
– Мы делаем то, что ты мне сказал. Мы собираемся
разбогатеть, – ответил я.
– Ага, – сказал Майк, ухмыляясь и кивая. –
Мы партнеры.
– А что в этих алебастровых формах? –
поинтересовался отец.
– Осторожно, – сказал я. – Должна получиться
хорошая партия.
Маленьким 
молотком 
я 
постучал 
по 
месту
соединения двух частей формы и осторожно снял
верхнюю половину. Из формы выпала монетка.

– О боже! – воскликнул отец. – Так вы делаете
из свинца монеты!
– Точно, – ответил Майк. – Мы делаем все так, как вы
нам сказали. Мы делаем деньги.
Друг отца повернулся к нему и расхохотался. Отец
улыбнулся и покачал головой. Он окинул взглядом
пылающий гриль, коробку с использованными тюбиками
из-под зубной пасты и двоих довольных собой
мальчишек, покрытых белой пылью.
Отец попросил нас оставить свои дела и присесть
с ним на крыльцо нашего дома. Он терпеливо
объяснил нам, кто такие фальшивомонетчики.
Наши мечты были разбиты.
– Вы хотите сказать, что это незаконно? – спросил
Майк дрожащим голосом.
– Пусть играют, – сказал друг моего отца. – Может,
у них природный талант.
Отец сердито посмотрел на него.
– Да, это незаконно, – тихо сказал он. – Но вы,
ребята, 
продемонстрировали 
свои 
творческие
способности и оригинальное мышление. Продолжайте
в том же духе. Я действительно вами горжусь!
В расстроенных чувствах мы с Майком минут
двадцать сидели молча, а потом начали убирать
за собой. Производство завершилось в день открытия
предприятия. Сметая в кучу порошок, я посмотрел
на Майка и произнес:
– Да, наверное, Джимми и его друзья правы.
Мы бедные.
Мой отец в этот момент как раз уходил.
– Ребята, – сказал он, – вы будете бедными, только
если сдадитесь. Вы молодцы, поскольку что-то сделали.
Большинство людей просто говорят и мечтают о том,
что разбогатеют. А вы что-то для этого сделали.
Повторяю: я вами очень горжусь. Не останавливайтесь.
Продолжайте борьбу.

Мы с Майком стояли и молчали. Слышать это было
приятно, но мы не знали, что делать дальше.
– А почему ты не богатый, папа? – спросил я.
– Потому, что я решил стать учителем. Учителя
не думают о том, чтобы разбогатеть. Нам просто
нравится учить. Я хотел бы вам помочь, но на самом
деле не знаю, как делать деньги.
Мы с Майком вернулись к уборке территории.
– Знаете что, – продолжал отец, – если вы хотите
стать богатыми, спрашивайте не меня. Поговорите
с твоим папой, Майк.
– С моим папой? – удивился Майк и скорчил гримасу.
– Да, с твоим папой, – ответил мой отец с улыбкой. –
У нас один и тот же банкир, и он в восторге от твоего
отца. Он не раз говорил мне, что твой отец великолепно
умеет делать деньги.
– Это мой-то папа? – не поверил Майк. – А почему же
тогда у нас нет шикарной машины и большого дома,
как у богатых детей в школе?
– Шикарная машина и большой дом еще не признак
того, что ты богат или умеешь делать деньги, – ответил
мой папа. – Отец Джимми работает на сахарной
плантации. Он мало чем отличается от меня.
Он работает на компанию, а я – на государство.
Компания купила ему автомобиль. Но у этой плантации
финансовые проблемы, и скоро у отца Джимми не будет
ничего. А твой папа не такой, Майк. По-моему, он строит
собственную империю, и мне кажется, что через
несколько лет он станет очень богатым человеком.
Эти слова снова раззадорили нас с Майком.
Мы с новыми силами принялись за уборку следов
нашего первого совместного производства и стали
обсуждать, как и когда поговорить с отцом Майка.
Проблема была в том, что он много работал и приходил
домой поздно. Ему принадлежали склады, строительная

компания, сеть магазинов и три ресторана. Вот из-за
ресторанов он и задерживался по вечерам.
После того как мы все убрали, Майк сел в автобус
и уехал домой. Он собирался в тот же вечер подойти
к отцу и спросить его, не научит ли он нас, как стать
богатыми. Майк пообещал сразу же после разговора
позвонить, даже если это будет очень поздно.
Телефон зазвонил в половине девятого.
– Ладно, – сказал я, – в следующую субботу. –
И положил трубку.
Отец Майка согласился встретиться и поговорить
с нами.
И вот субботним утром в половине восьмого я сел
в автобус, который шел в бедный квартал города.

жүктеу/скачать 1,25 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: