Байланысты: 1freyd zigmund bol shaya kniga psikhoanaliza
Двадцать шестая лекция. Теория либидо и нарциссизм Уважаемые дамы и господа! Мы неоднократно и лишь недавно вновь имели дело с
разделением инстинктов Я и сексуальных влечений. Сначала вытеснение нам показало, что
они могут вступить в противоречие друг с другом, что затем, формально побежденные,
сексуальные влечения вынуждены получать удовлетворение регрессивными обходными
путями, компенсируя при этом свое поражение своей непреодолимостью. Далее мы узнали,
что они с самого начала по-разному относятся к воспитательнице-необходимости, так что
проделывают неодинаковое развитие и имеют неодинаковое отношение к принципу
реальности. Наконец, мы полагаем, что сексуальные влечения связаны с аффективным
состоянием страха гораздо более тесными узами, чем инстинкты Я, – результат, который
кажется неполным только в одном важном пункте. Поэтому для его дополнительного
подтверждения мы хотим привлечь достойный внимания факт, что неудовлетворение голода и
жажды, двух самых элементарных инстинктов самосохранения, никогда не ведет к
возникновению страха, между тем как превращение в страх неудовлетворенного либидо, как
мы знаем, принадлежит к числу самых известных и чаще всего наблюдаемых феноменов.
Но нельзя отменить наше право разделять инстинкты Я и сексуальные влечения. Оно
дано вместе с существованием сексуальной жизни как особой деятельности индивида. Можно
лишь спросить, какое значение мы придаем этому разделению, насколько существенным
считаем его. Но ответ на этот вопрос будет зависеть от определения того, насколько иначе
ведут себя сексуальные влечения в соматических и душевных проявлениях по сравнению с
другими, которые мы противопоставляем им, и насколько значительны последствия этих
различий. Настаивать на существенном, хотя и не очень уловимом, различии обеих групп
влечений, у нас, разумеется, нет никаких оснований. Обе группы выступают перед нами лишь
как названия источников энергии индивида, и дискуссия о том, являются ли они в основе
одним и тем же или существенно различным (и если одним, то где они отделились друг от
друга?), должна вестись не о понятиях, а о биологических фактах, стоящих за ними. Об этом
мы пока знаем слишком мало, а если бы даже знали больше, то к нашей аналитической задаче
это не имело бы отношения.
Мы, очевидно, также очень мало выиграем, если по примеру Юнга подчеркнем
первоначальное единство всех влечений и назовем «либидо» проявляющуюся во всем
энергию. Так как сексуальную функцию нельзя устранить из душевной жизни никакими
искусственными приемами, то мы были бы вынуждены тогда говорить о сексуальном и
асексуальном либидо. Однако для движущих сил сексуальной жизни сохраним по праву, как
мы это и делали до сих пор, название либидо.
Я думаю поэтому, что вопрос о том, как далеко следует вести несомненно оправданное