Большая книга психоанализа. Введение в психоанализ. Лекции. Три очерка по теории сексуальности. Я и Оно (сборник)

причину неврозов. Но тут вы ошибаетесь. При неврозах перенесения нужно проделать сначала 
работу по толкованию симптомов, чтобы прийти к такому пониманию. При обычных формах 
так называемых актуальных неврозов этиологическое значение сексуальной жизни является 
общим, доступным наблюдению фактом. Я столкнулся с ним более двадцати лет тому назад, 
когда однажды задал себе вопрос, почему при расспросах нервнобольных обычно не 
принимаются во внимание их сексуальные проявления. Тогда я принес в жертву этим 
исследованиям свою популярность у больных, но уже после непродолжительных усилий мог 
высказать положение, что при нормальной vita sexualis 43 не бывает невроза – я имею в виду 
актуального невроза. Конечно, это положение не учитывает индивидуальных различий между 
людьми, оно страдает также неопределенностью, неотделимой от оценки «нормального», но 
для предварительной ориентировки оно и до настоящего времени сохранило свою значимость. 
Я дошел тогда до того, что установил специфические отношения между определенными 
формами нервозности и отдельными вредными сексуальными проявлениями, и не сомневаюсь 
в том, что теперь мог бы повторить эти же наблюдения, если бы располагал таким же 
контингентом больных. Достаточно часто я узнавал, что мужчина, довольствовавшийся 
определенным видом неполного сексуального удовлетворения, например ручным онанизмом, 
заболевал определенной формой актуального невроза и что этот невроз быстро уступал место 
другому, когда он переходил к другому, столь же мало безупречному сексуальному режиму. Я 
был тогда в состоянии угадать по изменению состояния больного перемену в образе его 
сексуальной жизни. Тогда же я научился упорно настаивать на своих предположениях, пока не 
преодолевал неискренность пациентов и не вынуждал их подтверждать мои предположения. 
Верно и то, что затем они предпочитали обращаться к другим врачам, которые не 
осведомлялись с таким усердием об их сексуальной жизни. 
Уже тогда от меня не могло ускользнуть, что поиск причин заболевания не всегда 
приводил к сексуальной жизни. Если один и заболевал непосредственно из-за вредного 
сексуального проявления, то другой – из-за того, что потерял состояние или перенес 
изнуряющую органическую болезнь. Объяснение этого многообразия пришло позже, когда 
мы поняли предполагаемые взаимоотношения между Я и либидо, и оно становилось тем более 
удовлетворительным, чем глубже было наше понимание. Какое-то лицо заболевает неврозом 
только тогда, когда его Я теряет способность как-то распределить либидо. Чем сильнее Я, тем 
легче ему разрешить эту задачу; всякое ослабление Я по какой-либо причине должно 
производить то же действие, что и слишком большое притязание либидо, то есть сделать 
возможным невротическое заболевание. Есть еще другие, более интимные отношения Я и 
либидо, но они еще не вошли в наше поле зрения, и поэтому я не привожу их здесь для 
объяснения. Существенным и объясняющим для нас [утверждением] остается то, что в 
каждом случае и независимо от пути развития симптомы невроза обусловливаются либидо и, 
таким образом, свидетельствуют о его ненормальном применении. 
Теперь, однако, я должен обратить ваше внимание на существенное различие между 
симптомами актуальных неврозов и психоневрозов, первая группа которых, группа неврозов 
перенесения, так много занимала наше внимание до сих пор. В обоих случаях симптомы 
происходят из либидо, то есть являются ненормальным его применением, замещением 
удовлетворения. Но симптомы актуальных неврозов – давление в голове, ощущение боли, 
раздражение в каком-либо органе, ослабление или задержка функции – не имеют никакого 
«смысла», никакого психического значения. Они не только проявляются преимущественно 
телесно, как, например, и истерические симптомы, но сами представляют собой 
исключительно соматические процессы, в возникновении которых совершенно не участвуют 
все те сложные душевные механизмы, с которыми мы познакомились. Таким образом, они 
действительно являются тем, за что так долго принимали психоневротические симптомы. Но 
каким образом они могут тогда соответствовать применениям либидо, которое мы считаем 
43 
Сексуальной жизни (лат.). – Прим. пер.

действующей силой в психике? Так это, уважаемые господа, очень просто. Позвольте мне 
напомнить вам один из самых первых упреков, высказанных в адрес психоанализа. Тогда 
говорили, что он трудится над психологическими теориями невротических явлений, а это 
совершенно безнадежно, так как психологические теории никогда не могли бы объяснить 
болезнь. Предпочли забыть, что сексуальная функция является столь же мало чем-то чисто 
психическим, как и чем-то только соматическим. Она оказывает влияние как на телесную, так 
и на душевную жизнь. Если в симптомах психоневрозов мы увидели проявления нарушений в 
ее воздействиях на психику, то мы не удивимся, если в актуальных неврозах найдем 
непосредственные соматические последствия сексуальных нарушений. 
Для понимания вышесказанного медицинская клиническая практика дает нам ценное 
указание, которое также принимали во внимание различные исследователи. В деталях своей 
симптоматики, а также в своеобразии воздействия на все системы органов и на все функции 
актуальные неврозы обнаруживают несомненное сходство с болезненными состояниями, 
возникающими вследствие хронического влияния экзогенных ядовитых веществ и острого их 
лишения, то есть с интоксикациями и состояниями абстиненции. Обе группы заболеваний еще 
больше сближаются друг с другом благодаря таким состояниям, которые мы научились 
относить тоже на счет действия ядовитых веществ, но не введенных в организм, чуждых ему, а 
образованных в процессе собственного обмена веществ, как, например, при базедовой 
болезни. Я полагаю, что на основании этих аналогий мы не можем не считать неврозы 
следствием нарушения сексуального обмена веществ, будь оно из-за того, что этих 
сексуальных токсинов производится больше, чем данное лицо может усвоить, или из-за того, 
что внутренние и даже психические условия мешают правильному использованию этих 
веществ. В народе издавна придерживались такого взгляда на природу сексуального желания, 
называя любовь «опьянением» и считая возникновение влюбленности действием любовного 
напитка, перенося при этом действующее начало в известном смысле на внешний мир. Для 
нас это было бы поводом вспомнить об эрогенных зонах и об утверждении, что сексуальное 
возбуждение может возникнуть в самых различных органах. Впрочем, слова «сексуальный 
обмен веществ» или «химизм сексуальности» для нас не имеют содержания; мы ничего об 
этом не знаем и не можем даже решить, следует ли нам предполагать существование двух 
сексуальных веществ, которые назывались бы тогда «мужским» и «женским», или мы можем 
ограничиться одним сексуальным токсином, в котором следует видеть носителя всех 
раздражающих воздействий либидо. Созданное нами научное здание психоанализа в 
действительности является надстройкой, которая должна быть когда-нибудь поставлена на 
свой органический фундамент; но пока мы его еще не знаем. 
Психоанализ как науку характеризует не материал, которым он занимается, а техника, 
при помощи которой он работает. Без особых натяжек психоанализ можно применять к 
истории культуры, науке о религии и мифологии точно так же, как и к учению о неврозах. 
Целью его является не что иное, как раскрытие бессознательного в душевной жизни. 
Проблемы актуальных неврозов, симптомы которых, вероятно, возникают из-за вредного 
токсического воздействия, не дают возможности применять психоанализ, он не многое может 
сделать для их объяснения и должен предоставить эту задачу биологическому медицинскому 
исследованию. Теперь вы, может быть, лучше поймете, почему я не расположил свой 
материал в другом порядке. Если бы я обещал вам «Введение в учение о неврозах», то, 
несомненно, правильным был бы путь от простых форм актуальных неврозов к более 
сложным психическим заболеваниям вследствие расстройств либидо. При обсуждении 
актуальных неврозов я должен был бы собрать с разных сторон все, что мы узнали или 
полагали, что знаем, а при психоневрозах речь зашла бы о психоанализе как о важнейшем 
техническом вспомогательном средстве для прояснения этих состояний. Но я объявил и 
намеревался прочесть «Введение в психоанализ»; для меня было важнее, чтобы вы получили 
представление о психоанализе, а не определенные знания о неврозах, и поэтому я не мог 
выдвинуть на первый план бесплодные для психоанализа актуальные неврозы. Думаю также, 
что сделал для вас более благоприятный выбор, так как психоанализ вследствие своих 

глубоких предпосылок и обширных связей заслуживает того, чтобы привлечь интерес любого 
образованного человека, а учение о неврозах – такая же область медицины, как и любая 
другая. 
Между тем вы обоснованно надеетесь, что мы должны будем проявить некоторый 
интерес и к актуальным неврозам. Нас вынуждает к этому их интимная клиническая связь с 
психоневрозами. Поэтому я хочу вам сообщить, что мы различаем три чистые формы 
актуальных неврозов: неврастению, невроз страха и ипохондрию . Но и это разделение не 
осталось без возражений. Названия, правда, все употребляются, но их содержание 
неопределенно и неустойчиво. Есть врачи, которые противятся любому делению в путаном 
мире невротических явлений, любому выделению клинических единиц, отдельных болезней и 
не признают даже разделения на актуальные неврозы и психоневрозы. Я полагаю, что они 
заходят слишком далеко и пошли не по тому пути, который ведет к прогрессу. Названные 
формы невроза иногда встречаются в чистом виде, но чаще смешиваются друг с другом и с 
психоневротическим заболеванием. Эти явления не должны заставлять нас отказываться от их 
деления. Вспомните различие учения о минералах и учения о камнях в минералогии. 
Минералы описываются как отдельные единицы, конечно, в связи с тем, что они часто 
встречаются в виде кристаллов, резко отграниченных от окружающей среды. Камни состоят 
из смеси минералов, соединившихся, по всей определенности, не случайно, а вследствие 
условий их возникновения. В учении о неврозах мы еще слишком мало понимаем ход 
развития, чтобы создать что-то подобное учению о камнях. Но мы, несомненно, поступим 
правильно, если сначала выделим из общей массы знакомые нам клинические единицы, 
которые можно сравнить с минералами. 
Весьма существенная связь между симптомами актуальных неврозов и психоневрозов 
помогает нам узнать об образовании симптомов последних; симптомы актуального невроза 
часто являются ядром и предваряющей стадией развития психоневротического симптома. 
Яснее всего такое отношение наблюдается между неврастенией и неврозом перенесения, 
названным «конверсионной истерией», между неврозом страха и истерией страха, а также 
между ипохондрией и формами, далее упоминаемыми как парафрения (раннее слабоумие и 
паранойя). Возьмем для примера случай истерической головной боли или боли в крестце. 
Анализ показывает нам, что в результате сгущения и смещения она стала заместителем 
удовлетворения для целого ряда либидозных фантазий или воспоминаний. Но когда-то эта 
боль была реальной, и тогда она была непосредственным сексуально-токсическим 
симптомом, соматическим выражением либидозного возбуждения. Мы совершенно не хотим 
утверждать, что такое ядро имеют все истерические симптомы, но остается фактом то, что так 
бывает особенно часто и что все – нормальные и патологические – телесные воздействия 
благодаря либидозному возбуждению служат преимущественно именно для образования 
симптомов истерии. Они играют роль той песчинки, которую моллюск обволакивает слоями 
перламутра. Таким же образом психоневроз использует преходящие признаки сексуального 
возбуждения, сопровождающие половой акт, как самый удобный и подходящий материал для 
образования симптомов. 
Подобный процесс вызывает особый диагностический и терапевтический интерес. У 
лиц, предрасположенных к неврозу, но не страдающих выраженным неврозом, нередко 
бывает так, что болезненное телесное изменение – воспаление и ранение – вызывает работу 
образования симптома, так что она немедленно делает данный ей в реальности симптом 
представителем всех тех бессознательных фантазий, которые только и ждали того, чтобы 
овладеть средством выражения. В таком случае врач изберет тот или иной путь лечения: он 
или захочет устранить органическую основу, не заботясь о ее буйной невротической 
переработке, или будет бороться со случайно возникшим неврозом, не обращая внимания на 
его органический повод. Успех покажет правильность или неправильность того или иного 
вида усилий; для таких смешанных случаев едва ли можно дать общие предписания. 

жүктеу/скачать 3,38 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: