момент, когда они теряют либо веру в себя, либо способность
управлять эффективно, либо и то и другое. Тогда их свергают
средние, которые привлекли низших на свою сторону тем, что
разыгрывали роль борцов за свободу и справедливость.
Достигнув своей цели, они сталкивают низших в прежнее
рабское положение и сами становятся высшими. Тем временем
новые средние отслаиваются от одной из
двух других групп или
от обеих, и борьба начинается сызнова. Из трех групп только
низшим никогда не удается достичь своих целей, даже на время.
Было бы преувеличением сказать, что история не сопровождалась
материальным прогрессом. Даже сегодня, в
период упадка,
обыкновенный человек материально живет лучше, чем несколько
веков назад. Но никакой рост благосостояния, никакое смягчение
нравов, никакие революции и реформы не приблизили
человеческое равенство ни на миллиметр. С точки зрения
низших, все исторические перемены значили немногим больше,
чем смена хозяев.
К концу XIX века для многих наблюдателей стала очевидной
повторяемость этой схемы. Тогда возникли учения, толкующие
историю как циклический процесс и доказывающие, что
неравенство есть неизменный закон человеческой жизни. У этой
доктрины, конечно, и раньше были приверженцы, но теперь она
преподносилась
существенно
иначе.
Необходимость
иерархического строя прежде была доктриной высших. Ее
проповедовали короли и аристократы, а также паразитировавшие
на них священники, юристы и прочие, и смягчали обещаниями
награды в
воображаемом загробном мире. Средние, пока
боролись за власть, всегда прибегали к помощи таких слов, как
свобода, справедливость и братство. Теперь же на идею
человеческого братства ополчились люди, которые еще не
располагали властью, а только надеялись вскоре ее захватить.
Прежде средние устраивали революции под знаменем равенства
и, свергнув старую тиранию, немедленно устанавливали новую.
Теперь средние фактически провозгласили свою тиранию
заранее. Социализм — теория, которая возникла в начале
XIX века и явилась последним звеном в
идейной традиции,
ведущей начало от восстаний рабов в древности, — был еще весь
пропитан утопическими идеями прошлых веков. Однако все
варианты социализма, появлявшиеся после 1900 года, более или
менее открыто отказывались считать своей целью равенство и
братство. Новые движения, возникшие в
середине века, — ангсоц
в Океании, необольшевизм в Евразии и культ смерти, как его
принято называть, в
Остазии ставили себе целью увековечение
несвободы и неравенства. Эти новые движения родились,
конечно, из прежних, сохранили их названия и на словах
оставались верными их идеологии, но целью их было в нужный
момент остановить развитие и заморозить историю. Известный
маятник должен качнуться еще раз — и застыть. Как обычно,
высшие будут свергнуты средними, и те сами станут высшими;
но на этот раз благодаря продуманной стратегии высшие сохранят
свое положение навсегда.
Возникновение этих новых доктрин отчасти объясняется
накоплением исторических знаний и ростом исторического
мышления, до XIX века находившегося в
зачаточном состоянии.
Циклический ход истории стал понятен или представился
понятным, а раз он понятен, значит, на него можно
воздействовать.
Но
основная,
глубинная
предпосылка
заключалась в том, что уже в начале XX века равенство людей
стало технически осуществимо. Верно, разумеется, что люди по-
прежнему не были равны в
отношении природных талантов и
Достарыңызбен бөлісу: