Хабаршы вестник bulletin «Филология ғылымдары» сериясы Серия «Филологические науки»



Pdf көрінісі
бет167/375
Дата06.01.2022
өлшемі4,16 Mb.
#11773
1   ...   163   164   165   166   167   168   169   170   ...   375
Вестник КазНПУ им.Абая, серия «Филологические науки», № 1(55), 2016 г. 
нового колорита, путем насыщения красок, гиперболизации одной черты  – жестокости властителя – 
до формулы судьбы. 
Кекильбаев  описывает      драгоценные    перстни  Чингисхана,  каждый  из  которых  связан    с 
военными    походами,  когда  полчища  его  несметных  войск  обрушивались  на    города,    разрушали 
крепостные  стены,  сжигали  жилища  людей.    Для  художника  подобные    сцены  служат  средством 
воспроизводства  изощренного  проявления  деспотической  натуры  Чингисхана.  Тираническая 
жестокость властителя проявляется в полной мере  как непрерывная цепь злодейств. Писатель дает 
военно-бытовые    сцены,  но  кекильбаевская  «достоверность»  военных  сражений    является  
романтически условной.  
Важным композиционным элементом повести «Хатынгольская баллада» являются включенные  в 
нее    описания    снов Чингисхана.  Онейрический мотив  подчинен  не  только  композиционным,  но и 
идейным задачам произведения, он несет смысловые нагрузки, отображает нравственный  перелом в 
душе героя. В первом сне заснувший повелитель видит, как юная девушка  жарко ласкает его. Сон  
лишь,  на  первый  взгляд,  кажется  выражением  бессознательно  эротического.    Пробудившись,   
Чингисхан не может  понять его значения. Обнаженная белотелая  девушка воплощает  жену бурхана 
тангутов  Гурбельджин,  из-за  которой    погибнет,  согласно    легенде,  повелитель.    Чингисхан 
вспоминает вещий сон своей неприкаянной   молодости, когда,  терпя нужду и лишения, он мотался 
по  свету.  Ему  приснилось,  что  в  безлюдной  степи  на  его  обглоданном  черепе  сидел  стервятник: 
«Тогда он проснулся в жутком страхе. Но не прошло с того дня и месяца, как его подняли на белой 
кошме, объявили ханом» [4,300].  
Второй сон еще более драматичен и загадочен: герою снится, как  после пира он спит в шатре и 
вдруг начинает задыхаться, тело будто налилось  свинцом,  он не может шевельнуться. В этом сне к 
нему  приходит незнакомец, приставивший ему кинжал к груди: «Страх и ужас ворвались в душу, и 
закричал  бы  он  диким,  не  своим    голосом,  завопил    бы,  но    голоса  не  было,  а  кинжал  вонзился 
острием в горло и вдруг упал ему между ключиц» [4,307]. Мучительный  и тяжелый сон отражает 
внутренний конфликт героя, он пронизан замаскированными  намеками на будущую судьбу   героя. 
Выступая  в  виде  сюжетных  элементов,  сны    в  повести  являются  одним  из  способов  углубления  
психологизма, выражением  универсальных истин, общей  формулой бытия. 
Этот сон  раскрывает внутреннюю драму стареющего  Чингисхана, которого  одолевают  тоска, 
сомнения, мысли о бремени славы и власти, думы об одиночестве. Он вспоминает поверженные и 
разграбленные города,  бесконечные походы,  утомившие его. Сон выражает  внутреннее поражение  
Чингисхана,  предчувствие    скорой  смерти,  чувство  одиночества  властителя.    Символика  снов  
помогает    понять  историко-художественную  и  эстетическую  концепцию  А.  Кекильбаева.  Из 
преданий  и  легенд  художник  заимствует  эпическую  мощь,  но  направляет  ее  по  другому  руслу. 
Утверждающая    сила  героического    идеала  у  Кекильбаева    вызывает  равнодействующую  силу 
отрицания.  
В «Балладных повестях» А. Кекильбаев постоянно обращается  к сокровищам духовной культуры  
народа,  воспринимая  их  сквозь  призму  своего  художественного  видения.  Влияние  народного 
творчества  ощущается  во  введении  фольклорных  сюжетов  (легенд,  преданий,  притч)  в  структуру 
произведений,  в  их  образной  системе,  в  приеме  антитезы  в  виде  противопоставления  прошлого 
настоящему. Фольклорные сюжеты в повести обретают направленное философское  осмысление, они 
органически включены в  структуру  повестей как способы раскрытия морально-этических проблем. 
Фольклорные  элементы  при  переходе  в  литературный  текст  начинают  жить  новой  жизнью, 
приобретают    дополнительные  смыслы,  намеченные  в  фольклорных  источниках.  Цикл  А. 
Кекильбаева  –  эстетически  самостоятельное  художественное  явление,  порожденное  авторской  
индивидуальностью. 
 

Бельгер  Г.К. Мотивы трех струн: Литературно-критические  статьи,  портреты, эссе. – Алма-Ата: 
Жазушы, 1986. – 303 с. 

Волков С. Тайна смерти Чингисхана. [Электронный ресурс]. Код доступа:  http: // 
baikal.irkutsk.ru/?rubr=158&doc
=71 Дата обращения 30.04.2015. 

Ермоленко С.И. Мифологические баллады М.Ю. Лермонтова // Проблемы  стиля и жанра в русской 
литературе ХIX – начала XX вв. – Свердловск, 1986. –  С. 23-24. 

Кекильбаев  Абиш. Баллады забытых лет. – М.: Известия, 1979. – 448 с. 

Сильман Т.И. Заметки о лирике. – Л.: Советский писатель, 1977.  

Федоровская Л. Преданье старины глубокой // Литературное обозрение. – М.,  1975. – № 3. С. 9-14. 
91 


Абай атындағы ҚазҰПУ-дың Хабаршысы, «Филология ғылымдары» сериясы, № 1 (55), 2016 ж. 


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   163   164   165   166   167   168   169   170   ...   375




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет