часть, в мозгу образуется такое же точно движение, какое
бывает от повреждения стопы, а это необходимо вызывает
в уме ощущение той же боли. Точно так же следует думать
и о любом другом чувстве.
Наконец, я наблюдаю: поскольку каждое из движений,
совершающихся в части мозга, непосредственно воздей-
ствующей на ум, вызывает в нем лишь одно какое-то ощу-
щение, здесь нельзя вообразить ничего лучшего, нежели
что из всех возможных ощущений испытывают именно то,
которое лучше всего и наиболее часто сохраняет челове-
ка здоровым. Опыт же наш свидетельствует, что все наши
чувства от природы обладают именно этим свойством,
а посему в них нельзя обнаружить ничего такого, что не
свидетельствовало бы о могуществе и благости Бога. Так,
например, когда особенно сильно и необычно задеваются
нервы, находящиеся в стопе, это их повреждение, переда-
ваясь по спинномозговому каналу в глубинные части мозга,
создает там сигнал к некоему ощущению, а именно к чувству
боли, как бы присутствующему в стопе, и тем самым мозг
побуждается к устранению — насколько это в его силах —
того, что причиняет вред стопе. Правда, природа человека
могла быть так устроена Богом, чтобы то же самое движение
мозга сообщало нашему уму нечто совсем иное: к примеру,
оно сообщало бы ему ощущение себя самого, поскольку
оно происходит в мозгу либо в стопе или в других, проме-
жуточных частях; наконец, это движение могло бы являть
ему что-либо иное; однако ничто иное не способствовало
бы сохранности тела. Точно так же, когда мы нуждаемся
в питье, от этого появляется некоторая сухость в гортани,
РАССУЖДЕНИЕ О МЕТОДЕ
175
воздействующая на наши нервы, а через их посредство — на
глубинные части мозга; такое воздействие сообщает мозгу
ощущение жажды, ибо во всем этом для нас нет ничего по-
лезнее, нежели знать, что для сохранения нашего здоровья
мы нуждаемся в питье; то же самое относится и ко всем
прочим ощущениям.
Из сказанного совершенно ясно, что, невзирая на без-
мерную благость Бога, природа человека, являющегося со-
четанием ума и тела, не может иногда не обманывать. Ибо
если некая причина оказывает аналогичное воздействие не
на стопу, а на любую другую из частей тела, через которые
нервы протягиваются от стопы к мозгу, или даже на самый
мозг, и возбуждает то же движение, какое возникает в по-
врежденной стопе, боль ощущается как бы в стопе, и наше
чувство естественно обманывается; ведь поскольку одно
и то же движение в мозгу может вносить в наш ум лишь одно
и то же, всегда одинаковое, ощущение и чаще всего такое
ощущение возникает от причины, повреждающей имен-
но стопу, а не от другой причины, наличествующей где-то
в ином месте, разумно считать, что указанная причина воз-
буждает в нашем уме ощущение боли именно в стопе, а не
в какой-либо другой части тела. И если когда-нибудь сухость
гортани возникает не по той причине, что питье должно
содействовать здоровью нашего тела, а по причине прямо
противоположной — как это бывает во время водянки, —
все же гораздо лучше обмануться в причине в этом послед-
нем случае, нежели постоянно ошибаться тогда, когда тело
наше находится в добром здравии. То же самое относится
и к другим сходным случаям.
Соображение это весьма полезно — не только для того,
чтобы я замечал все ошибки, коим я подвержен по природе,
но и для того, чтобы я с легкостью мог исправлять эти ошиб-
ки или их избегать. Поистине, коль скоро я знаю, что все
мои чувства гораздо чаще подтверждают истину, а не ложь
относительно того, что касается благого состояния моего
тела, и поскольку я почти всегда могу использовать многие
из них для исследования одной и той же вещи, а вдобавок
176
Достарыңызбен бөлісу: |