Казахский национальный

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010 
 
88 
субстантивация – переход  слов  из  других 
частей  речи  и  категорий  слов  в  существи- 
тельные,  адъективация – переход  в  прилага- 
тельные, прономинализация  – переход  в  место- 
имения,  нумерализация  -  переход  в  числи- 
тельные,  вербализация - переход  в  категорию 
глагола,  адвербиализация  -  переход  в  наречия, 
модаляция - переход в модальные  слова, преди- 
кативация - переход  в  категорию  состояния, 
препозитионализация - переход  в  предлоги, 
конъюнкционализация  -  переход  в  союзы,  пар- 
тикуляция - переход  в  частицы,  интеръекти- 
вация - переход в междометия  [8, 9]. 
Переходность в языке встречается не только 
в  системе  частей  речи,  но  и  среди  различных 
видов  связи  слов.  Например,  переход  слово- 
сочетаний,  в  которых  слова  связаны  способом 
управления  и  соподчинения,  в  разряд  слов 
связанных  способом  примыкания.  Такое  явле- 
ние,  при  котором  слова    в  словосочетаниях  
связаны подчинительной связью, в языкознании 
называют  «падежным  примыканием».  «На 
данной шкале, независимо от типа конструкции, 
установлены  следующие  звенья:  А  собственно 
управление,  Аб  периферия  собственно  управ- 
ления, АБ падежное примыкание, аБ периферия 
собственно  примыкания,  Б  собственно  при- 
мыкание [17]. 
«Если  такие  явления  следует  называть 
падежным  примыканием,  то  их  нужно  рас- 
сматривать с исторической точки зрения, так как 
здесь 
наблюдается 
тенденция 
перехода 
словосочетаний,  образованных  одним  способом 
в  словосочетания,  образованные  другими  спо- 
собами.  Например,  с  управления  на  примы- 
кание,  с  словосочетаний,  выражающих  опре- 
делительные  отношения,  в  словосочетания  с 
обстоятельственными значениями и т.д. В таком 
случае,  преобразования  в  этом  направлении 
можно  объяснить  следующим  образом:    управ- 
ление – падежное  примыкание – примыкание» 
[18].  В  казахском  языкознании    переходное 
явление  между  примыканием  и  управлением 
называют  «падежным  примыканием».  Однако, 
это  явление  в  казахском  языке  требует  его 
дальнейшего  исследования  и  относится  к  числу 
малоисследованных проблем. 
Таким  образом,  переход  языковых  явлений 
друг в друга позволяет определить, что развитие 
языка  происходит  системно,  и  явление 
переходности  встречается  не  только  в  пределах 
одного уровня языка,  но и  во  всех его уровнях. 
Однако  неизученными  до  настоящего  времени 
остаются  вопросы  семантической  переходности 
и  функционально-семантической  переходности, 
в  рамках  которой  рассматривается  и  фразео- 
логическая 
переходность. 
Преобразования 
одних  языковых явлений  в другие  представляет 
собой  универсальное  и  закономерное  явление, 
поэтому  исследование  этого  феномена  пред- 
ставляется актуальной и в то же время одной из 
сложных  задач  в  современном  языкознании. 
Особенно  важным,  на  наш  взгляд,  является 
дальнейшее  изучение  явления  переходности  в 
казахском  языке  как  диахронном,  так  и  в  син- 
хронном аспектах на всех уровнях языка. 
________________ 
1.  Балли,  Ш.  Общая  лингвистика  и  вопросы  фран- 
цузского языка / Ш. Балли. – М., 1956. – С. 143.  Кубрякова, 
Е.  С.  Деривация,  транспозиция,  конверсия / Е.  С. 
Кубрякова // Вопр. языкознания. – 1975. – № 5. – С. 64–76. 
2.  Гак,  В.  Г.  Транспозиция / В.  Г.  Гак // Лингвист. 
энцикл. слов. / гл. ред. В. Н. Ярцева. – М., 2002. – С. 519. 
3.  Теньер,  Л.  Основы  структурного  синтаксиса / Л. 
Теньер. – М., 1988. – С. 378. 
4. Курилович, Е. Деривация лексическая и деривация 
синтаксическая /Е. Курилович // Очерки по лингвистике. – 
М., 1962. – С. 61. 
5.  См.:  Мигирин,  В.  Н.  Очерки  по  теории  процессов 
переходности в русском языке / В. Н. Мигирин. – Бельцы, 
1971. 
6.  Мельчук,  И.  А.  Конверсия  как  морфологическое 
средство / И. А. Мельчук // Изв.АН СССР. ОЛЯ. – М., 1973. 
– Т. 32, вып. 1. 
7.  Смирницкий,  А.  И.  Лексикология  английского 
языка / А. И. Смирницкий. – М., 1953. – С. 71. 
8.  Лукин  М.Ф.  Критерии  перехода  частей  речи  в 
современном  русском  языке // Филологические  науки, 
1986, № 3, с. 50  
9. Тихомирова, Т. С. К вопросу о переходности частей 
речи/Т. С. Тихомирова //Филол. науки. – 1973. –№5. –С. 77. 
10.  См:  Грамматика  русского  языка  (Фонетика. 
Морфология).  Т.1.,  М., 1964; Грамматика  современного 
русского литературного языка. М., 1970. 
11/  Бабайцева,  В.  В.  Явления  переходности  в  грам- 
матике русского языка /В. В. Бабайцева. – М., 2000. – С. 15. 
12. Виноградов В.В. Вопросы современного русского 
словообразования. – «Руский язык в школе»,1952. № 2  
13.Каламова  Н.А.  К  вопросу  о  переходности  одних 
частей речи в другие. – «Руский язык в школе», 1961. №5 
14.  Лекант,  П.  А.  Грамматические  категории  слова  и 
предложения / П. А. Лекант. – М., 2007. – С. 19. 
 15.  Шигуров,  В.  В.  Семантические  предпосылки 
интеръективной  транспозиции  наречий  в  русском  языке / 
В.  В.  Шигуров // И.  А.  Бодуэн  де  Куртенэ  и  современные 
проблемы  теоретического  и  прикладного  языкознания. – 
Казань, 2006. – Т. 2. – С. 113. 
16.  Сарбалаев  Ж.  Проблемы  словообразования. - 
Алматы, 2002. – С.47-48. 
17.  Политова  И.Н.  Подчинительные  слвосочетания  в 
свете теории синхронной переходности. М., 2009. 2 c. 
18. Аблаков А. Исаев С., Агманов Е. Развитие слово- 
сочетаний  в  казахском  языке  и  процесс  лексикализации. 
Алматы, 1997. 303с. 
* * * 
Мақалада  тілдік  құбылыстардың  бір-біріне  ауысу 
мəселесі,  əсіресе  сөз  таптары  тұрғысынан  қарастырыл- 
ғандығы  сөз  болады.  Сонымен  қатар  орыс  ғалымдардың 
тілдердегі  ауысу  құбылысына  қатысты  əртүрлі  пікірлері 
талқыланады. 

Вестник КазНУ. Серия филологическая, №6 (130). 2010 
 
89
* * * 
In article the problem of transition of one language 
phenomena in others, especially transition of words from one  
 
 
 
 
 
 
 
part of speech in another is considered, and also the points of 
view of the Russian scientists concerning a transitivity problem 
in languages are resulted. 
 
 
 
 
 
Б. Рысбай 
 
ЖҮЙЕЛІК ЖƏНЕ АУЫСПАЛЫҚ ҚҰБЫЛЫС – ТІЛДІҢ БАСТЫ БЕЛГІЛЕРІ 
 
 
Сырттай  қарағанда  айналамызды  қоршаған 
сан  алуан  заттар  мен  құбылыстар  ретсіз, 
шашыраңқы  дүниедей  көрінгенімен,  олар  бір-
бірімен  табиғи  болмысымен  белгілі  бір 
заңдылықтарға  бағынып,  біртұтас  бір  реттелген 
дүниені  құрайды.  Дүниедегі  заттар  мен  құбы- 
лыстар  үнемі  қозғалыста,  дамуда  болғандық- 
тан,  олардың  арасында  ауысулар,  өзгерістер 
болатыны  белгілі.  Олай  болса,  əлемде  болып 
жатқан  құбылыстардың  бейнесі  болып  табы- 
латын тілге де мұндай құбылыс жат емес. Тілдің 
біртұтас  жүйе  ретінде  өмір  сүруінде  тілдік 
ауысулардың,  өзгерістердің  жəне  т.б.  үрдіс- 
тердің  болуы  заңдылық.  Тілдің  тарихи  даму 
барысында  жүйе  элементтері  жеке  дара  өмір 
сүрмейді,  олар  үнемі  қозғалыста  болып,  бір-
біріне  ауысып,  бірін-бірі  толықтырып  отырады. 
Яғни,  тілдік  құбылыстардың  арасында  бола- 
тын  ауыспалық  үрдіс  тілдің  біртұтас  жүйе 
ретінде  танылуында  маңызды  қызмет  атқарады. 
«Системность  и  переходность  взаимосвязанные 
понятия, предполагающие друг друга» /1,15/.  
Жүйелілік – тілдің  басты  белгісі. «Жүйсіз 
нəрсені  жадыңда  сақтау  қиын.  Егер  тілде  жүйе 
болмаса, егер ол бір-бірімен байланыссыз, ретке 
(тəртіпке)  келтірілмеген,  ұымдаспаған,  бөлшек- 
тері  бүтінге  бірікпеген,  бытыраңқы  элементтер 
күйінде  болса,  онда  тіл  адамның  жадында 
(санасында)  сақталмаған  болар  еді,  қатынас 
құралы,  пікір  алысудың  құралы  болып  қызмет 
етеуге  де  жарамас  еді.  Тілде  жүйелілік  қасиет 
бар.  Сондықтан  да  оның  жүйесі  сол  тілде  сөй- 
лейтін адамның жадында (санасында) жатталып, 
сақталып  қалады.  Тілдің  жүйелілік  қасиеті  оны 
(тілді)  меңгере  білуге  жəне  қатынас  құралы, 
пікір  алысудың  құралы  ретінде  пайдалануға 
мүмкіндік береді» /2,67/. 
Тілдің  жүйелілік  қасиеті  оның  белгілі  бір 
құрылымы  мен  қызметінің  өз  ара  қатынасынан 
аңғарылады.  Яғни,  тілдік  жүйе  белгілі  бір 
заңдылықтар  бойынша  байланысқан  элемент- 
терден (дыбыс, морфема, сөз, сөйлем) құралады.  
 
 
Ал  жүйені  құрайтын  элементтердің  арақаты- 
насынан  жəне  бірлігінен  тұратын  құрылымның 
деңгейлерден  (ярустардан)  тұратыны  белгілі. 
Тілдік  əрбір  деңгейдің  (фонетика,  лексика, 
морфология  т.б.)  өзіне  тəн  жүйесі  болады  да, 
əрбір  жүйенің  тілдік  бірліктері  өз  ара  байла- 
нысында  сол  жүйенің  мүшелері  ретінде  қызмет 
етеді.  Мəселен,  тілдің  фонетика  саласында 
дыбыстардың дауысты, дауыссыз болып бөлінуі, 
дауысты  дыбыстардың  тілдің,  еріннің,  жақтың 
қатысына  қарай  жауан  жəне  жіңішке,  еріндік 
жəне езулік, ашық жəне қысаң болып топтасуы, 
дауыссыз  дыбыстардың  дауыстың  қатысына 
қарай,  жасалу  орнына  қарай,  айтылу  жолына 
қарай қатаң, ұяң, үнді т.б. болып бөлінуі тілдегі 
дыбыстардың  белгілі  бір  жүйеге  негізделетінін 
көрсетеді.  
Тілдің  жүйелік  сипаты  тіл  білімінің  барлық 
саласында көрінеді. 
Жүйе  элементтері  (мүшелері)  біртектес, 
бірыңғайлас  элементтер  ретінде  бір-бірімен 
мағыналық,  ұғымдық  жағынан  байланысты 
болып  келеді.  Жүйенің  бір  элементі  өзіне  ұқсас 
екінші  элементтің  болуын  аңғартады.  Мысалы, 
қадірлі,  құрметті,  ардақты,  аяулы,  қымбатты 
сөздері  синонимдер,  олар  мағына  жағынан  бір-
біріне  жуық,  өзара  мəндес  сөздер.  Ал  осы 
сөздердің өз алдына бір синонимдік қатар құрау 
үшін  екінші  бір  синонимдік  қатардың  (мысалы, 
күшті,  мықты,  əлді,  қайратты,  қарулы,  қа- 
жырлы  сөздері)  болуын  керек  етеді,  басқаша 
айтқанда,  бір  синонимдік  қатар  синонимдер 
жүйесін  құрай  алмаған  болар  еді.  Жүйе  болу 
үшін,  оның  құрамындағы  элементтердің  бір- 
тектес  болуы  жеткіліксіз,  оларға  қарама-қарсы 
қоятын  элементтердің  болуы  міндетті.  Яғни, 
синонимдердің  өз  алдына  жеке  жүйе  деп  та- 
нылуы, оларға қарама-қарсы құбылыс – омоним- 
дердің болуы. Ал омонимдердің өз алдына жеке 
жүйе  ретінде  қарастырылуы  олардан  басқа 
тілімізде  синоним,  антоним  сөздердің  болуы. 
Сонымен,  лексиколоияны  тіл  білімінің  өз  ал- 

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010 
 
90 
дына  жеке    бір  тілдік  жүйесі  десек,  синоним, 
омоним,  антоним  оның  əр  тектес  элементтері 
ретінде  қарастырылады  да,  оны  əр  алуан 
бөлшектерден  құралған  жүйенің  жүйесі  деуге 
болады. Жалпы лексикалық құрылымның жүйе- 
сін  анықтау  белгілі  заңдылықтарға  негізделеді. 
Сөздердің  арасындағы  мағыналық  байланыс- 
тарды  анықтауда  тақырыптық  топтар  мен 
лексика-семантикалық  топтарға  бөліп  қарас- 
тырудың  мəні  зор.  Бұлай  топтастыру  əдісі 
Ф.П.Филиннің,  А.А.Уфимцеваның,  Д.Н.Шме- 
левтің,  М.Оразовтың  т.б.  ғалымдардың  ең- 
бектерінде көрініс тапқан. 
Тіл  кіші  жүйелердің  бірлестігінен  тұратын 
құбылыс  болса,  сол  кіші  жүйелердің  бірі – 
синтаксис.  Синтаксис – сөз  тіркестері  мен 
сөйлемдердің  белгілі  бір  заңдылыққа  құралған 
тұрақты  жүйелерінің  жиынтығы.  Яғни,  син- 
таксистік  жүйеде  сөздердің  байланысу  тəсіл- 
дерінің  қиысу,  матасу,  меңгеру,  қабысу  болып 
белгілі бір заңдылықтар бойынша топтасуы мен 
сөйлемнің айтылу мақсаты мен құрамына қарай 
бірнеше  түрге  бөлінуі  қарастырылады.  Кез 
келген  тілдік  деңгейді  іштей  бөліктерге  (ком- 
поненттерге)  жіктелетін  жүйе  деп  қарауға 
болады. Оны жүйелеуге əр түрлі топтау əдістері 
негіз  бола  алады.  Морфология  саласында  сөз- 
дерді  грамматикалық  категорияларға  жіктеумен 
(зат  есім,  сын  есім,  үстеу  т.б.)  қоса,  сөздердің 
жеті  септікте  септелуін  жəне  олардың  бірінші, 
екінші, үшінші жақта жіктелуі мен тəуелденуін, 
яғни  сөздердің  өзгеріп  түрленуін  жеке  жүйе 
ретінде  бөліп  қарастыруға  болады.  Бұл  жік- 
теулердің  қай-қайсысы  да  тіл  жүйесіндегі  заң- 
дылықтарды  анықтау  үшін  маңызды  болып 
саналмақ. Стилистикада стильдің бірнеше түрге 
бөлініп,  қарастырылуы  да  жүйелілік  принципі- 
нен туындайды.  
Сонымен,  тіліміздегі  сөздер  қалай  болса 
солай  жинақтала  салмаған,  олар  белгілі  бір 
құрылым  бойынша  жүйеге  түскен.  Сөздердің 
белгілі  бір  заңдылықтар,  тəсілдер,  формалар 
бойынша өзгеруі, түрленуі, бір-бірімен тіркесуі, 
сөйлем  құрауы  жəне  сөзде  тілдің  лексикалық, 
фонетикалық, 
грамматикалық 
жақтарының 
ұштасуы  мен  олардың  бір-бірімен  өзара  тығыз 
байланыста болуы белгілі бір жүйе арқылы іске 
асатындығының көрінісі.  
«Тілдік  жүйе  элементтері  бірлігі  белгілі  бір 
тəртіпке,  ретке  келтірілген,  бірімен-бірі  жал- 
ғасып,  бірінен-бірі  туындап  өрбіп,  ұлғайып 
жататын өзектес, өрістес, бірінсіз бірі өмір сүре 
алмайтын  шартты  қатынастағы  біртұтас  бірлік. 
Өзара  бірлікте  тұратын  салалардың  құрылымы 
жағынан  да,  атқаратын  қызметі,  мəн-мағы- 
налары  жағынан  да  бір-бірінен  елеулі  өзгеше- 
ліктері  бар,  оның  құрамына  енетін  элементтер 
белгілі  тəртіпте  сала-сала,  жүйе-жүйе  болып, 
ұсақтары  бірлесіп  кесек  тұлғалар  жасап,  кесек- 
тері  өздерінен  төменгі  элементтерге  бөлшек- 
теніп,  бір-бірімен  сабақтасып  жатады» /3,129/. 
Мəселен,  сөзжасамдық  ұя,  сөзжасамдық  қатар, 
сөзжасамдық  парадигматика  мен  синтагматика, 
сөзжасамдық  үлгі  мен  қалып,  сөзжасамдық 
тізбек,  сөзжасамдық  мағына,  туынды  сөз,  негіз 
сөз,  екіншілік  сөзжасамдық  мағына  т.б.  сияқты 
негізгі  теориялық  бірліктер  сөзжасамды  жүйелі 
ұйымдастыруда  маңызды  рөл  атқарады. «Тіл – 
барлық  элементтері  бір  бүтінді  құрайтын  жүйе. 
Ал  бір  элементтің  маңыздылығы  тек  өзге- 
леремен  қолданылғанда  ғана  айқындалады» 
/4,146/.  Мəселен,  сөзжасамдық  бірліктердің 
ішінен  сөзжасамдық  ұяны  алып  қарастырайық. 
«Сөзжасамдық  ұя  дегеніміз – жаңа  сөзжасам- 
дарға  негіз  болатын,  ортақ,  өзек  мағына 
қалыптастыратын  сөздердің  жиынтығы» /5,17/. 
Сөзжасамдық  ұядағы  түпкі  түбір  сөзден  басқа 
сөздердің  бəрі  түбірлес  туынды  сөзге  жатады. 
Мысалы,  дау – даула – даулас – дауласу – 
дауласушы. Осында бір сөзжасамдық ұядан (дау 
сөзінен)  тараған  туынды  сөздердің  (даула, 
даулас,  дауласу,  дауласушы)  мағынасында  
түпкі  түбірдің  мағынасы  сақталады.  Сөзжасам- 
дық ұя – өте күрделі құбылыс. Ол сөзжасамдық 
тізбек,  сөзжасамдық  саты,  сөзжасамдық  жұп, 
сөзжасамдық тарамдардан құралады. Сондықтан 
кез  келген  ұяны  осы  бірліктердің  жиынтығы 
ретінде  сипаттауға  болады.  Бір  сөзжасамдық 
ұядағы  бірінен-бірі  туындаған  туынды  сөз- 
дердің  барлығы  жасалу  ретімен  бір  бағытта, 
бірінен  кейін  бірі,  бір  түзу  сызық  бойына 
орналасып,  сөзжасамдық  тізбек  жасайды.  Сөз- 
жасамдық тарам да сөзжасамдық ұяның күрделі 
бірлігі болып табылады. Сөзжасамдық тарам тік 
қатарда бір түбірден бір сатыда өрбіген туынды 
сөздерден тұрады.  
Тілді  жүйе  деп  тануда  тілдік  бірліктердің 
арасындағы  байланыстың  орны  ерекше.  Тіл 
білімінде  тілдік  қатынастардың  негізінен  екі 
типі ажыратылып жүр. Олардың бірі – парадиг- 
малық,  екіншісі – синтагматикалық  қатынас. ... 
Бұл  қатынастар  біріне–бірі  қарсы  қойылатын- 
дықтан,  олар  бір–біріне  перпендикуляр  түсіріл- 
ген  екі  түзу  сызық  арқылы  белгіленеді  де 
көлденең  сызық  (
→) – синтагматика,  тік  сызық 
(
↓) – парадигматика  деп  ұғынылады /6,57/. Бұл 
тілдік қатынастар сөзжасамдық ұя құрамындағы 
туынды  сөздердің  ара  қатынасын  айқындайды. 
Сөзжасамдық  тізбек  құрамындағы  туынды 
сөздердің  бірінен–бірі  туындап,  көлденең  ба- 

Вестник КазНУ. Серия филологическая, №6 (130). 2010 
 
91
ғытта  байланысуын  синтагиматикалық  қатынас 
білдірсе,  сөзжасамдық  тарамда  туынды  сөз- 
дердің  тік  бағытта  байланысуын  парадигмати- 
калық  қатынас  білдіреді.  Тілдік  қатынасты 
білдіру  үшін  сөздердің  арасында  байланыстың 
болу  қажеттігі  бір  байланыстың  тілдік  қатынас 
бола  алмайтындығы,  яғни  синтагматикалық 
қатынас  болуы  үшін  парадигматикалық  қаты- 
настың,  керісінше  парадигматикалық  жүйе 
болуы  үшін,  синтагматикалық  қатынастың 
болуы жүйеге тəн сипат.  
Ауыспалық - тілге  тəн  негізгі  заңдылық. 
Тілдің  біртұтас  жүйелі  құбылыс  ретінде  жұм- 
салуын  оның  элементтерінің  бір-біріне  ауысып, 
бірін-бірі  толықтырып  отыруынан  көруге  бо- 
лады. «Тілдің  əрбір  деңгейінің  өзіне  тəн  жүйесі 
болуымен  қатар,  тілдің  барлық  деңгейлері  бір–
бірімен  белгілі  заңдылықпен  байланысып 
жатады»  /2,64-65/. Тілдік құбылыстардың өзара 
ауысып  отыруы,  түптеп  келгенде,  тілдің  дамуы 
жүйелі  түрде  болатындығын  аңғартады.  Бұл 
туралы  ғалым  В.В.Бабайцева: «Переходность 
это  универсальное  свойства языка,  отражающее 
взаимосвязь и взаймодействие языковых фактов 
и скрепляющее их в целостную систему» /1,15/, 
деп  көрсетеді.  Ауысулар  тілдің  ішкі  даму 
жүйесіндегі  əр  түрлі  процестің  нəтижесінде 
болатын 
құбылыс. 
Мəселен, 
морфология 
деңгейінде болатын ауысуларға сөз таптарының 
бір-біріне  өтуін  жатқызуға  болады.  Олар  қалай 
болса  солай  ауыса  салмайды, белгілі бір заңды- 
лыққа  бағынады.  Сөз  таптарының  өзара  ауысу- 
ларынан  тілде  жаңа  сөздердің  жасалуы  кон- 
версиялық процесс негізінде орындалады. «Мы- 
салы,  зат  есімдер  құрамындағы  субстантив- 
тенген  шырай  формаларын  (қырат,  сызат, 
дөңес,  құмас,  бұйрат,  шөлейт),  қимыл  есім, 
есімше  тұлғаларын  (көсеу,  тұсау,  шапқы, 
шалғы,  төлеген,  сұраған,  қайнар  жəне  т.б.), 
сын  есімдер  тобындағы  адъективтенген  қимыл 
есім,  есімше  формалары  (бұралқы,  жинақы, 
жүдеу,  бедеу,  қызу,  ағар,  қашаған,  сүзеген, 
еріншек,  сүріншек  жəне  т.б.),  есімдіктер  қа- 
тарындағы прономиналданған сан есім тұлғасын 
(біреу)  жəне  т.б.  толып  жатқан  басқа  да  факті- 
лерді жатқызуға болады» /7,55/.  
Тілдің  жүйелігін  тек  бір  деңгей  көлемінде  
 
 
 
 
 
 
болатын  ауысулардан  ғана  емес,  барлық  дең- 
гейлердің  элементтерінің  бір-біріне  ауысуынан 
да  көруге  болады.  Тілдің  жүйелі  дамуында 
синтаксис  пен  лексикологияның  арасындағы 
өзара  ауысулардың  болуын  аңғаруға  болады. 
Тілдің  тарихи  даму  барысында  əрі  жиі  қол- 
данудың  нəтижесінде  еркін  тіркестердің  біразы 
күрделі  сөздерге  ауысып,  сөздік  қорды  толық- 
тырып жатады. Мысалы «... аяқкиім десек, аяққа 
киілетін қызметіне қатысы болса да, жалпы киім 
атаулының  бір  түрін  білдіреді.  Сол  сияқты 
теміржол  да  темірден  жасалғанын,  солай 
аталуына  темір  семасының  қатысы  барлығын 
білдірсе  де,  жалпы  жол  атаулының  бір  түрін 
көрсетеді.  Сондықтан  сыңарлардың  арасындағы 
синтаксистік  байланыстар  күңгірттеніп,  жеке-
жеке  синтаксистік  қызметтері  жойылған.  Сөй- 
тіп,  бір  заттың  атауы  қызметіне  көшкен,  сөз 
тіркесі  болудан  қалған» /8,148/. Əрине,  тілдік 
бірліктердің  өзара  ауысулары  бірден  бола 
салатын  құбылыс  емес,  ұзақ  уақыт  аралығында 
болатын үрдіс.  
Сонымен,  тілдің  жүйелі  құбылыс  ретінде 
танылуында  тілдік  бірілктердің  арасында  бола- 
тын ауысу үрдісінің алатын орны ерекше.   
_______________
 
1. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике 
русского языка /В. В. Бабайцева. – М., 2000.  
2. Аханов К. Тіл білімінің негіздері. А., 1993. 
3. Қордабаев Т. Жалпы тіл білімі. А., 1999. 
4. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики //Труды по 
языкознанию. М., 1977. 
5.  Салқынбай  А.  Тарихи  сөзжасам  (семантикалық 
аспект). А., 1999. 
6.  Қалиев  Б.  Қазақ  тілінің  көкейтесті  мəселелері 
/мақалалар жинағы/. А., 1997. 
7.  Сарбалаев  Ж.  Сөзжасам  мəселелері  (оқу  құралы). 
А., 2002. 
8.  Қасым  Б.  Қазақ  тіліндегі  заттың  күрделі  атау- 
ларының теориялық негіздері (ф.ғ.д. ... диссер.). А., 2002. 
 
* * * 
В  статье  рассматриваются  системность  и    переход- 
ность как явления, свойственные для языка, их взаимосвязь 
и  взаимообусловленность,  а  также  приводятся  примеры 
переходности на всех уровнях языка. 
 
* * * 
In article their interrelation and interconditionality are 
considered  системность and transitivity as the phenomena 
peculiar for language, and also transitivity examples at all 
levels of language are resulted. 
 
 
 
 
 
 
 

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010 
 
92 
А. К. Сагинтаева 
 
ВНУТРЕННЯЯ ФОРМА ИДИОМ И НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ  
СПЕЦИФИКА ИХ МОТИВИРОВАННОСТИ 
 
 
Идиомы  можно  в  целом  разделить  на 
образные  и  символические.  Первые  связаны  с 
метафорическим,  реже  с  метонимическим  пере- 
носом  значения  ситуации  (фрагмента  картины 
мира),  которую  они  обозначают.  К  символи- 
ческим  относят  идиомы,  связанные  с  языковой 
символикой,  возникшие,  прежде  всего,  с 
фетишизацией (слепое преклонение) внутренних 
органов,  неотторжимых  частей  тела  человека,  а 
также  различных  предметов  на  основе  вер- 
бализации  ритуальных  и  других  жестов. 
Идиомы  обладают  своей,  типичной  именно  для 
них  внутренней  формой,  которая  имеет 
вербальный  характер  и  представлена  в  виде 
образа [7; 3; 4]. Содержание внутренней формы 
идиомы  определяется  теми  вербальными  ассо- 
циациями,  которые  образ  вызывает  у  гово- 
рящего  и  слушающего  в  процессе  функциони- 
рования  свободного  словосочетания  или  пред- 
ложения,  используемых  иносказательно  вместо 
другого  словосочетания  или  предложения: 
сидеть  сложа  руки,  толочь  воду  в  ступе, 
носить воду в решете (бездельничать, ничего не 
делать)  или  кончен  бал  (и  все,  конец).  Такое 
понимание внутренней формы дает возможность 
выделить  три  параметра  у  ФЕ,  идиом,  причем 
каждый  параметр  несет  свою,  только  ему 
присущую информацию.  
Речь идет о следующих параметрах ФЕ: 
1) об образной мотивированности ФЕ;  
2) о внутренней форме ФЕ; 
3) об этимологии ФЕ [10, 80].  
Образная  (фразеологическая)  мотивирован- 
ность  идиом,  ФЕ  объясняется  тем,  что  ФЕ 
восходят в своем образовании к определенному 
свободному  словосочетанию  или  предложению, 
которые  претерпевают  образное  переосмысле- 
ние  своего  содержания  или  которые  были 
использованы  однажды  вместо  другого  слово- 
сочетания,  закрепились  в  языке  и  стали  устой- 
чивыми, т.е. превратились затем в ФЕ. Образная 
(фразеологическая)  мотивированность  уходит 
своими корнями в этимологию и тесно связана с 
ней,  ибо  она  во  многом  определяет  актуальное 
фразеологическое  значение  возникшей  новой 
ФЕ. Этимология ФЕ, ее происхождение связаны 
с  глубокими  языковыми,  параязыковыми  и 
культурными,  историческими,  общественно-
социальными факторами, явлениями, событиями  
 
 
в  истории  того  или  иного  народа.  С  помощью 
выяснения  этимологии  ФЕ  можно  объяснить 
связь  между  значением  компонентов  ФЕ  и 
значением  всей  ФЕ  в  целом.  Главное  отличие 
образной (фразеологической) мотивированности 
от  внутренней  формы  в  современной  фразео- 
логии видится в том, что ФЕ вызывающие одни 
и те же ассоциации, т.е. способные формировать 
один  и  тот  же  или  сходный  образ,  выражены 
путем  комбинации  разных  компонентов,  т.е. 
имеют  разный  план  выражения.  Образная 
мотивированность зависит от этих компонентов, 
и  именно  она  позволяет  сравнивать  разные 
«внешние»  выражения  одних  и  тех  же  или 
сходных  образов,  понять,  как  одни  и  те  же 
образы  (ассоциации)  возникают  в  результате 
комбинации  разных  слов,  разных  реальных 
ситуаций, разного представления о функциях и, 
шире,  функционирований  денотатов,  обозна- 
чаемых словами-компонентами ФЕ. 
 В  теории  фразеологии  отмечается,  что  в 
основе  внутренней  формы  ФЕ  лежит  переос- 
мысленная  иносказательная  ситуация,  которая 
вызывает    определенные  вербальные  ассоциа- 
ции.  Благодаря  вербальным  ассоциациям  у 
слушающего  и  говорящего  возникает  опре- 
деленный образ, связываемый с прагматической 
речью. Значение внутренней формы несет в себе 
информацию  об  образном  основании  ФЕ,  но  
при  отвлеченно-понятийной  формализации  оно 
может  быть  выражено  с  помощью  идеограммы 
(дескрипции).  Дескрипция  обладает  способ- 
ностью передать в единицах словаря смысл ФЕ, 
ее  синтаксическую  функцию,  а  при  необхо- 
димости  идеограмма  может  быть  снабжена 
оценкой  в  виде  знаков (+) или (–). Такая 
передача  значения  внутренней  формы  ФЕ 
считается важной и полезной и для словарей [10, 
81].  Особое  объяснение  на  конкретных  при- 
мерах получает при этом понятие идеограммы, о 
которой  говорится,  что  она  будет  синонимична 
своей  ФЕ.  Так  ФЕ  закрыть  глаза  кому-либо 
будет  иметь  дескрипцию  «присутствовать  при 
кончине  кого-либо» (+); ФЕ  закрыть  глаза  на 
что-либо  имеет  дескрипцию  «умышленно  не 
замечать  чего-либо» (–). Идеограмма  синони- 
мична  образному  значению  ФЕ,  и  она  передает 
смысл,  выражаемый  внутренней  формой  ФЕ. 
ФЕ  как  единицы  фразеологической  системы 

Вестник КазНУ. Серия филологическая, №6 (130). 2010 
 
93
могут  выступать  между  собой  и  единицами 
лексикона  в  самые  разные  системные  отно- 
шения:  синонимические,  антонимические  и  т.д. 
ФЕ того или иного семантического поля, будучи 
близкими  по  значению  отличаются  компонент- 
ным составом, а значит внутренней формой друг 
от  друга,  ср.:  ФЕ  семантики: «умереть»  или 
семантического  поля  «умереть» – протянуть 
ноги, дать дуба, сыграть в ящик, отправиться на 
тот свет, закрыть глаза и т.д.  
В  современной  теории  фразеологии  накоп- 
лен  значительный  опыт  моделирования  раз- 
личных  аспектов  языковой  природы  ФЕ,  в  том 
числе их внутренней формы. Моделирование во 
фразеологии  способствует  раскрытию  специ- 
фики  ФЕ  как  знаков  вторичной  и  косвенной 
номинации,  творчества  в  образном  мышлении 
того  или  иного  этноса.  Моделирование  во  фра- 
зеологии  непосредственно  связано  с  проблемой 
фразеологических  универсалий,  так  как  ос- 
новные  пути  и  способы  фразообразования 
представляются  во  фразеологии  как  универ- 
сальные [5; 1; 8; 6; 11; 13 и  др.].  В  области 
фразеологического  моделирования  выделяется 
широкий спектр фразеологических  универсалий 
–  от  системно-имманентных  универсалий  на 
поверхностном  уровне  репрезентации  до  по- 
нятийных,  экстралингвистически  обусловлен- 
ных на семантическом уровне [2]. 
Фразеологизмы  создаются,  как  правило,  по 
регулярным  и  продуктивным  синтаксическим 
моделям.  Более  сложным  и  дискуссионным 
является  вопрос  о  мотивационной  структурно-
семантической  моделируемости  ФЕ,  т.е.  о 
фразообразовательной  моделируемости  ФЕ, 
основывающейся на внутренней форме ФЕ. При 
этом  следует  учитывать,  что  о  фразообра- 
зовательной  моделируемости  можно  говорить 
только  в  плане  описания,  а  не  в  плане  порож- 
дения,  т.е.  речь  идет  о  моделях  анализа,  а  не 
синтеза. 
Понимание 
модели 
как 
некой 
дескриптивной  сущности,  выполняющей  не 
столько  предсказательные,  сколько    объясни- 
тельные  функции,  согласуется  с  современными 
взглядами  на  более  широкое  понятие  модели. 
Активное  использование  понятия  модели  во 
фразеологии  отражает  стремление  придать 
более  рамочный  характер  концептуальному  и 
терминологическому  аппарату  фразеологии  и 
сблизить ее с лингвистическими дисциплинами, 
последовательно  использующими  для  описания 
своих 
объектов 
элементы 
формализации. 
Понятия  моделирования,  фразообразовательных 
моделей тесно увязывается  с  таким  актуальным 
понятием  как  фразеосемантическое  поле.  В 
качестве  примера  приводится  моделирование 
фразеосемантического  поля  «порицать/наказы- 
вать» в немецком, английском и нидерландском 
языках.  Этот  анализ  преследовал  цель  струк- 
турно-типологического  исследования  фразео- 
логических  систем  трех  германских  языков  и 
основывается  на  фразеологической  концепции 
фразеологического  моделирования  с  тремя 
типами  инвариантов  в  языковой  природе  ФЕ: 
компонентный – ситуационный – фразеосе- 
мантический  и  на  их  взаимодействии [8]. 
А.Д.Райхштейн  выделяет  в  содержании  ФЕ  три 
различных  аспекта: 1) исходные  (прямые) 
значения  конституентов, 2) исходный  смысл 
всего  переменного  словосочетания, 3) совокуп- 
ное сигнификативное значение ФЕ. В каждом из 
этих  аспектов  определенной  группе  ФЕ  может 
быть  приписано  свое  инвариантное  значение. 
Установление  типичных  корреляций  между 
этими  тремя  инвариантами  (компонентным, 
ситуационным  и  фразеосемантическим)  опре- 
деляется  как  фразообразовательное  моделиро- 
вание.  Причем  эти  корреляции  могут  быть 
установлены на различных уровнях абстракции, 
что  позволяет  выделение  как  макро-,  так  и 
микрополей.  Например,  макромодель: «воздей- 
ствовать  на  предмет»  →  оказывать  отрица- 
тельное  физическое  воздействие  (на  объект)  → 
оказывать отрицательное воздействие (на объект 
–  лицо);  микромодель: «портить  какой-либо 
предмет, явление» → приводить в негодность → 
причинять неприятность [8, 63-66, 78-79]. Кроме 
того,  ставилась  задача  выделить  на  основе 
ситуационных 
инвариантов 
относительно 
объемные  группы  ФЕ  (т.е.  макромодели).  Так, 
на  этой  основе  удалось  установить,  что 
фразеологическое  значение  «порицать/наказы- 
вать»  может  формироваться  на  основе  следую- 
щих ситуационных инвариантов: 
1) причинять кому-либо неприятные физии- 
ческие ощущения: 
 англ. give smb in the neck – дать  кому-либо 
по шее 
русск. намылить шею 
2)  сделать кому-либо что-л. неприятное 
англ.  pull smb’s leg – тянуть  ноги 
(обманывать, подшучивать) 
русск. дать прикурить кому-либо 
3)  приготовить  кому-л.  что-либо  неприят- 
ное  
англ.  make it hot for smb. – сделать  кому-л. 
жарко  
русск. задавать жару кому-л. 
4)  сообщить  кому-л.  какую-либо  неприят- 
ную информацию 

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010 
 
94 
англ. when hell freezes – когда ад замерзнет  
русск. показать, где раки зимуют 
5)  мешать  кому-либо,  сдерживать  кого-
либо 
русск. схватить за шиворот кого-л. 
6)  привести  кого-л.  неприятным  образом  в 
порядок:  
англ.  comb smb’s hair for him – «намылить 
голову» кому-л.; дать кому-л. нагоняй; 
русск. вправить мозги кому-л. 
7)  привести  кого-л.  в  неестественное  со- 
стояние, подвергая качественным изменениям 
англ. tear to bits/pieces  
русск. стереть в порошок кого-л. 
8)  переместить 
кого-либо 
неприятным 
образом в пространстве 
англ.  put smb. in his (proper) place – 
поставить кого-л. на место 
Внутри  каждой  макромодели  в  свою 
очередь  оказывается  возможным  выделение 
микромоделей,  т.е.  более  малочисленных  групп 
ФЕ,  но  уже  на  основе  компонентных  инва- 
риантов.  
На основе описанной интегративной версии 
фразообразовательного  моделирования  полу- 
чены  результаты  релевантные  в  плане  типо- 
логии внутренней формы ФЕ в разных языках. В 
ходе  проведенных  исследований  этого  рода 
выявлено принципиальное  сходство  внутренней 
формы  ФЕ,  механизмов  образного  переосмыс- 
ления, что говорит и о сходстве деривационного 
мышления  в  области  фразообразовательных 
моделей  разных  языков.  При  условии  последо- 
вательной организации идеографической инфор- 
мации  на  входе/на  выходе  системы  могут  быть 
получены  иерархически  структурированные 
фразеологические  словари  типа  «от  понятия  к 
фразеологизму»,  на  основе  которых  возможно 
разработать  классификацию  фразеологического 
корпуса  по  понятийно-семантическому  основа- 
нию,  что  является  одной  из  главных  задач 
современной теории фразеологии. Вместе с тем, 
следует указать одновременно на то, что данная 
модель  моделирования  во  фразеологии  сильно 
абстрагируется  от  индивидуальных  смысловых 
нюансов  отдельных  ФЕ  в  пользу  выявления 
интегративных  тенденций,  и  не  может  решать 
ряда  проблем,  реально  стоящих  перед  фразо- 
образовательным моделированием [10, 91-92]. 
Так,  например,  в  создании  английской  ФЕ 
get to first base  (добиться  первого  успеха, 
сделать  первые  шаги  в  каком-либо  деле) 
решающую  сему  «перемещение  объекта  в 
пространстве»  играет  не  имя  ситуационного 
инварианта  соответствующей  макромодели,  а 
ассоциация  с  победой  в  спортивной  борьбе.  Из 
этого можно сделать вывод, что для адекватного 
описания  фразообразовательных  процессов, 
приведших  к  формированию  данной  ФЕ,  опре- 
деляющим  является  не  только  прямое  значение 
его  компонентов  или  прототипа  ФЕ  и  прямой 
ситуационный  смысл  соответствующего  пере- 
менного  словосочетания,  но  и  семантика  всей 
возникшей  в  сознании  носителей  языка  «кар- 
тинки».  Речь  идет  в  этом  случае  об  элементах 
семантики,  называемой  в  современной  лин- 
гвистике  фреймовой.  В  терминологии  искус- 
ственного  интеллекта  динамичную  «картинку», 
возникающую на экране памяти при реализации 
соответствующей  языковой  единицы,  принято 
называть пакетом организации памяти или МОП 
(memory organization package), а  отдельные 
гнезда пакета – сценами [12, 23]. Использование 
термина  «сцена»  для  обозначения  фразеоло- 
гически  релевантных  элементов  фреймовой 
семантики  представляется  необходимым  и 
целесообразным во многих отношениях. Яркими 
примерами  релевантности  охвата  всей  сцены 
при  моделировании  могут  служить  также 
пришедшие  из  мира  спорта  ФЕ  как  англ.  play 
ball  (играть  в  мяч).  Причем  семантика  сцены 
подлежит 
обязательной 
фразеографической  
кодификации, так как это проясняет мотивацию 
ФЕ и наиболее кратким и естественным образом 
эксплицирует  его  коннотацию.  Так,  например, 
прямое  значение  словосочетания «play ball» – 
«играть  в мяч» (как по компонентному, так и по 
ситуационному  инварианту)  допускает  весьма 
разнообразные  семантические  денотативно-
коннотативные  интерпретации  (ср.  аналогию  с 
русским  глаголом  «отфутболить»).  Но  из  всех 
потенциально  возможных  направлений  смысло- 
вой модификации реальное воплощение в языке 
нашло лишь одно, приведшее к семантическому 
результату, «to act in accordance with the wishes 
of another or others so that things go along without 
difficulty» (коллокв., действовать в соответствии 
с  желаниями  другого  лица  или  других  лиц,  так 
чтобы  дела  шли  без  осложнений).  Выбор  этого 
семантического 
направления 
мотивирован 
сценой,  зафиксированной  в  словаре: «reflecting 
to a ball game and players who are playing together 
on the game team» относится  к  игре  в  мяч  и  к 
игрокам  одной  команды.  Эта  часть  словарной 
статьи  эксплицирует  ассоциацию  фразеоло- 
гизма,  т.е.  те  его  признаки,  которые  лежат  в 
основе  переосмысления,  но  «не  выходят  из 
игры»,  а  устойчиво  сопровождают  переосмыс- 
ленное значение коннотации [9, 280; 10, 92-93]. 
Отказ от модификации сцены привел бы в этом 

Вестник КазНУ. Серия филологическая, №6 (130). 2010 
 
95
случае  к  стиранию  внутренней  формы  фра- 
зеологизма,  а  от  этого  пострадал  бы  образный 
параметр  коннотации  в  личностном  тезаурусе 
пользователя.  Как  показывают  исследования 
А.Д.Райхштейна  и  других  фразеологов,  в  языке 
существует  также  ряд  ФЕ,  для  которых  вообще 
не  возможно  постулирование  компонентных  и 
ситуационных  инвариантов,  например,  нем.  ФЕ 
Bahnhof verstehen  (понимать  вокзал),  фразеоло- 
гическое  значение  «ничего  не  понимать».  Фра- 
зеологизация  данного  переменного  словосоче- 
тания  осуществляется  на  базе  отдельных 
компонентов,  а  не  на  основе  переменного 
словосочетания  в  прямом  значении,  следова- 
тельно, единственно возможный путь фразеооб- 
разовательного  моделирования – это  раскрытая 
семантика  сцены,  акустически  неразборчивые 
объявления на вокзале. Bahnhof «вокзал» высту- 
пает в данном случае как символ «неразберихи». 
Символы  выступают  активно  во  фразообра- 
зовании разных языков [10, 92-93]. 
В теории фразеологии высказывается убеж- 
дение,  что  фразообразовательное  моделирова- 
ние  с  учетом  семантики  сцены  обладает 
большой  объяснительной    силой  для  экспли- 
кации  таких  составляющих  фразеологического 
значения  как  образность,  внутренняя  форма, 
коннотация,  скрытые  специализирующие  эле- 
менты  значения,  прагматические  правила, 
накладывающие  ограничения  на  употребление, 
казалось  бы,  логически  не  мотивированные 
ядром значения и т.д.  
Из сказанного становится вполне очевидной 
необходимость  включения  семантики  сцены  в 
единый формат описания фразообразовательных 
моделей.  Однако  реализация  этой  новой  версии 
моделирования  ФЕ  на  практике  наталкивается 
на  ряд  трудностей.  Во-первых,  сцена  пред- 
ставляет  собой  как  бы  индивидуальный  «пас- 
порт»  каждого  фразеологизма,  концентрируя  в 
себе  в  совершенном  виде  его  неповторимую 
образность,  внутреннюю  форму  и  коннотацию. 
Из  этого  вытекает  важное  следствие:  уста- 
новление  на  этом уровне  какого  бы  то  ни  было 
инварианта практически неосуществимо, так как 
это  погасило  бы  неповторимость  образного 
элемента  семантики  каждого  конкретного 
фразеологизма.  Во-вторых,  даже  при  установ- 
лении огрубленных инвариантов на этом уровне 
(типа  «на  ринге»:  hit below the belt (бить  ниже 
пояса; применить  запрещённый  приём), have no 
kick left (быть без сил, выдохнуться, измучиться, 
быть не в состоянии сопротивляться),  be out for 
the count  (быть  нокаутированным,  не  подни- 
маться  после  десяти  секунд;  потерпеть  пора- 
жение, погибнуть), подобные группы не впишутся 
в  единый  формат,  поскольку,  как  видно, 
нарушается важнейший принцип моделирования 
– сохранение фразеосемантического инварианта 
внутри  каждой  группы.  В-третьих,  если  бы 
удалось  найти  способ  рубрикации,  удовлет- 
воряющий  этому  условию,  целесообразность 
открытия  отдельного  слова – для  семантики 
сцены в едином формате, признается как сомни- 
тельная,  поскольку  у  многих  фразеологизмов,  в 
первую очередь у «прозрачно» мотивированных, 
сцена  полностью  совпадает  с  ситуационным 
инвариантом, следовательно этот элемент часто 
будет  пустовать [2, 93-95], ср.:  например,  нем. 
eine Pille geben (дать кому-л. пилюлю); англ. bite 
smb’s nose off  (откусить кому-л. нос). 
Решить  эту  проблему  можно  следующим 
образом,  формат  фразообразовательного  мо- 
делирования  должен  специализироваться  в 
зависимости  от  целей  исследования  для  струк- 
турно-типологических  и  системно-номинатив- 
ных  исследований,  целесообразным  представ- 
ляется  сохранение  версии  моделирования  по 
трем  ступеням:  фразеосемантическое  поле  → 
макромодель  →  микромодель.  В  качестве 
модификации  этой  версии  во  фразеологии 
предлагается учитывать на уровне макромодели 
элементы  семантики  сцены  и  формулировать 
имена  макромоделей  на  основе  ситуационно-
сценарного инварианта. Так, если ситуационный 
инвариант  в  версии  А.Д.Райхштейна  формули- 
ровался  на  основе  ситуационного  смысла 
переменного  словосочетания,  то  ситуационно-
сценарный  инвариант  включает  в  себя  элемент 
семантики,  не  выраженный  данным  словосо- 
четанием,  но  ассоциируемый  с  ними  в  рамках 
соответствующей  сцены [2, 94-95]. В  основе 
термина  «ситуационно-сценарный  инвариант» 
лежит  как  сцена,  так  и  сценарий – структура 
представления  знаний  (разновидность  фрейма), 
используемая для описания последовательности 
связанных  событий.  Элементы  сценария  ха- 
рактеризуют  отдельные  события  (место,  где 
происходит  действие,  кто  в  нем  участвует,  чем 
оперирует и т.д.). 
Иная  версия  фразообразовательного  мо- 
делирования  предлагается  для  целей  индии- 
видуальной  паспортизации  фразеологизмов  в 
словаре  активного  типа  и/или  в  машинном 
фонде. В таком случае формат описания может, 
по  мнению  Д.О.Добровольского,  вообще  от- 
казаться  от  ситуационного  инварианта,  заменив 
его словом «сцена», который будет заполняться 
строго  индивидуально  для  каждого  фразео- 
логизма  без  последующего  преобразования  в 

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010 
 
96 
инвариантные  фрагменты  и  модули.  Фразооб- 
разовательное  моделирование  должно  пони- 
маться  в  данном  случае  не  как  установление 
инвариантных 
закономерностей 
фразеоло- 
гизации,  а  как  экспликация  всех  (в  том  числе  и 
неповторимо 
индивидуальных) 
признаков, 
представлений  и  ассоциаций,  участвующих  в 
образовании  данного  фразеологизма.  При  этом 
следует  различать  этимологически-диахрони- 
ческое 
моделирование, 
восстанавливающее 
реальные  процессы  фразообразования,  и  син- 
хроническое  моделирование,  ориентированное 
на  живую  внутреннюю  форму.  В  связи  с 
индивидуальной  версией  фразообразователь- 
ного  моделирования  предлагается,  кроме  всего 
вышесказанного,  учитывать  также  различия 
между  первичной  и  вторичной  фразеоло- 
гизацией,  так  как  вторичная  фразеологизация 
содержит, по крайней мере, на один шаг больше, 
чем  первичная.  Помимо  этого  предлагается 
учитывать  и  специфику  деривационной  базы 
фразообразования,  а  также  тип  смысловой 
модификации  (прежде  всего,  метафора  или 
метонимия).  Предлагаемый  дифференцирован- 
ный  подход  к  фразообразовательному  модели- 
рованию  в  зависимости  от  исследовательских 
задач позволит, по мнению Д.О.Добровольского, 
в  значительной  степени  преодолеть  то  со- 
противление  языкового  материала,  с  которым 
сталкиваются  исследователи  языка,  занимаю- 
 
 
 
 
щиеся  практической  рубрикацией  фразеоло- 
гии [2, 96].  
___________________ 
1.  Гвоздарев  Ю.А.  Основы  русского  фразообра- 
зования. 
– 
Ростов: Изд-во Ростовского университета, 1977.  
2.  Добровольский  Д.  О.  Образная  составляющая  в 
семантике  идиом/Д.О.  Добровольский // Вопросы 
языкознания. – 1996. – № 1.  
3.  Жуков  В.П.  Семантика  фразеологических  обо- 
ротов. – М.: Просвещение, 1978. 
4.  Кунин  А.В.  Курс  фразеологии  современного  ан- 
глийского языка. – М.: Высшая школа, 1996.  
5.  Мокиенко  В.М.  Славянская  фразеология. – М.: 
Высшая школа, 1980.  
6.  Назарян  А.Г.  Фразеология  современного  фран- 
цузского языка. – М.: Высшая школа, 1987. 
7.  Потебня А.А. Символ и миф в народной культуре. 
– М., 2000. 
8.  Райхштейн  А.Д.  Сопоставительный  анализ  не- 
мецкой и русской фразеологии. – М.: Высшая  школа, 1980.  
9.  Телия  В.Н.  Что  такое  фразеология. – М.:  Наука, 
1966. 
10.  Черданцева  Т.З.  Метафора  и  символ  во  фразео- 
логических  единицах//Метафора  в  языке  и  тексте. –М., 
1988. 
11.  Чернышева  И.И.  Фразеология  современного 
немецкого языка. – М.: Высшая школа, 1970.  
12.  Шенк Р., Бирнбаум Л., Мей Дж. К интеграции се- 
мантики и прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. 
– М.: Прогресс. – Вып. 24, 1989. 
13.  Fleischer  W.  Phraseologie der deutschen Gegen- 
wartssprache. – Leipzig, 1982.  
 
* * * 
Мақалада идиомалардың ішкі формасы жəне олардың 
уəжделуінің ұлттық-мəдени ерекшелігі қарастырылган. 
 
 
 
 
 
 
Г. Ж. Садуахасова 
 

жүктеу/скачать 4,17 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: