Не отпускай моей руки

Я почти падаю с метлы, но упорно продолжаю прочесывать заклинаниями воздух

и землю Лондона и окрестностей. Парящий рядом Поттер хмур и немногословен:

похоже,  не  я  один  понимаю,  что  все  бестолково  —  десятые  сутки  пошли,  а  мы

никак  не  можем  найти  ни  Уизли,  ни  Кэри.  По  двадцать  четыре  часа  паря  над

городом,  скрытые  от  любопытных  маггловских  глаз  всеми  охранными

заклинаниями мира, мы ищем, ищем, ищем — живых или... Нет, об этом лучше не

думать. Кэри жива. Она обязательно должна быть жива.

—  Малфой,  я  останусь,  —  Поттер  еще  раз  кидает  Поисковое  заклинание  на

высотку  и  сворачивает  от  нее  ни  с  чем.  —  Лети  домой,  ты  уже  второй  день  не

спишь.

Моя кожа болит от недосыпа, даже волосы на голове и то болят, пальцы на руках

и ногах, несмотря на носки и рукавицы, отнялись и ничего не чувствуют — еще бы,

в мороз, на высоте... Позавчера была метель: пришел домой весь заснеженный и

долго таял около потрескивающего камина. На Гермиону стало страшно смотреть

— у нее даже глаза стали будто стеклянными. Мое Счастье ходит по осиротевшему

без Кэри мэнору, завернувшись в плед, подолгу сидит в детской и плачет, плачет

над пустой кроваткой, прижимая к себе растрепанного мишку, пропахшего нашей

девочкой.  Она  пьет  кофе  литрами  и  не  спит  —  все  сидит  в  библиотеке  и  читает

страшные книги, вроде «1001 способ убить на расстоянии». Знает, что не решится,

и все равно читает. Мама почти не выходит из спальни — проблемы с сердцем: она

так  привязалась  к  внучке,  так  ее  полюбила...  Не  могу  поверить,  что  меня  и

Гермиону обманул недотепа-Уизли, который без помощи подруги и с курса на курс

переползал бы с трудом!..

Я  очень  хочу  домой.  Хочу  обнять  Гермиону,  привлекая  к  себе,  и  затянуть  в

теплую  постель.  Хочу  неторопливо  гладить  ее  обтянутый  ночной  рубашкой  бок,

прижиматься к ее теплой спине и целовать в плечо. Сходя с ума от горя, Гермиона

и забыла отбиваться от меня — но теперь я не смею дотронуться интимнее, чем до

груди. Как соблазнять ее в такое время?.. Не так. Не сейчас.

—  Тебе  тоже  не  мешало  бы  выспаться,  Поттер,  —  отвечаю  я.  —  Когда  ты

последний раз дома был? Жене рожать скоро, а он с мерзким Упиванцем небесами

любуется.

— Не говори, Малфой, — Поттер трет виски затянутыми в перчатки из дорогой

драконьей кожи пальцами. — Джинни сама не своя стала — плачет все время, от

меня  шарахается,  сама  с  собой  разговаривает...  Сумасшествие  —  заразно,  не

знаешь?

28.10.2020, 04:47

Стр. 65 из 95

— Я не колдомедик, — бурчу я, пряча палочку. — В такой темноте мы вряд ли

найдем кого-нибудь. Я лечу домой. Спасибо, Поттер.

—  Вау,  —  ухмыляется  он,  —  Малфой  сказал  «Спасибо».  Не  иначе,  как  конец

света скоро.

— Может, мы наконец-то перестанем собачиться, Гарри? — от такого обращения

его  брови  ползут  на  лоб.  —  Я  устал  тебя  ненавидеть.  Да  и  не  за  что  было,  сам

хорош.

— Мир, — хмыкает Поттер. — Лети уже, я еще раз проверю район.

Аппарирую прямо из воздуха в теплый холл. А ноги вот меня не держат — падаю

прямо  там,  истерически  рассмеявшись  сам  над  собой.  Пальцы  не  чувствуют

ничего, ниже пояса будто вата приклеена...

— Драко, — мое Счастье прибегает на шум и обхватывает меня за плечи, помогая

подняться на ноги, — сейчас, доберемся до ванной...

В  ванной  Гермиона  погружает  меня,  даже  покрасневшего,  в  теплую  воду  и

массирует пальцы моих ног. Мерлин, я же сейчас умру, что ты делаешь, глупая??

Поворачиваюсь  боком,  прижимая  колени  к  животу:  еще  не  хватало,  чтобы  она

увидела, как я завелся — испугается, а для нее и так сейчас непростые времена...

— Что? — Гермиона все-таки видит мой окрепший член и заливается румянцем.

— Ой... Что ж ты сразу не сказал?

— Знаешь, казаться невозмутимой ледышкой приятнее в джинсах, — я пытаюсь

обратить все в шутку, пока она не испугалась. — По крайней мере, когда он встает,

его не видно. Такой маленький партизан.

— Очень маленький, — хмыкает Гермиона и — ужас, ужас! — тянется к моему

паху, едва касаясь нежной кожи. — Какой вымахал! Настоящий штурвал.

Поражаюсь  такой  перемене  —  и  это  моя  девочка,  отчаянно  краснеющая  при

нехитрой ласке груди... К счастью, она убирает руки, но сразу же поражает меня

еще больше просьбой:

— Встань, Драко.

Ноги  слушаются  раньше  мозгов  —  я  поднимаюсь  во  весь  рост  в  ванне,  с

удовольствием глядя, как краска с лица Гермионы идет все ниже. Она облизывает

пересохшие  вдруг  губы  и  мое  сердце  падает  куда-то  в  пропасть,  а  напрягшийся

донельзя член конвульсивно дергается.

—  Ой,  —  и  Гермиона  протягивает  к  нему  руку,  смыкая  пальцы  вокруг  теплого

28.10.2020, 04:47

Стр. 66 из 95

ствола.

И я-таки с позором поскальзываюсь и падаю в остатки пены с запахом фейхоа.

Брызги окатывают всю ванну, а я, приложившийся не больно, но унизительно, не

могу  ничего,  кроме  как  поскуливать  от  возбуждения  и  неожиданности.  Ладошка

Гермионы  окончательно  свела  меня  с  ума  —  я  могу  лишь  молиться,  чтобы  она

убежала, потому, что если я себе не помогу, я умру прямо сейчас!

— Драко, — она прячет глаза, протягивая мне полотенце.

И не уходит, не уходит! Наскоро высушив кожу, обматываю пушистое полотенце

вокруг бедер и неловко вылезаю, немного прихрамывая — ушиб-таки лодыжку.

Гермиона  скрывается  в  спальне,  а  я  задерживаюсь  перед  дверьми,  чтобы

немного  отдышаться.  Ничего,  она  заснет,  и  я  свалю  в  ванную,  где  смогу  сколь

угодно ласкать себя, представляя ее гибкое красивое тело...

— Драко, ты где?

И я, зажмурившись, делаю шаг в спальню. Гермиона сидит на краешке кровати и

кусает  губы,  избегая  взгляда  в  мою  сторону.  Застываю  немного  поодаль,  не

решаясь подойти.

—  Ты  сильно  напугалась?  —  мягко  спрашиваю  я,  касаясь  пальцами  ее

опущенного подбородка. — Прости, это мужская физиология — у меня очень давно

уже не было женщины. Прекращай краснеть, что естественно — то не безобразно.

— Это ведь очень плохо? — тихо спрашивает она, сжимаясь вдруг в комочек. —

Это ужасно плохо, я плохая... У нас украли дочь, сейчас плохо так... так...

— Что? — стараюсь, чтобы голос не сорвался на хрипы — то, что ниже пояса,

основательно бунтует. — Что плохо, солнышко?

— Так хотеть... тебя... — тихий шепот замолкает, и Гермиона отводит глаза.

Вот уж что называется «челюсть упала». Стою, не зная, что сказать, будто под

Петрификусом.  И  не  могу  отойти  от  этого  состояния,  даже  когда  ее  мягкие

пальчики  касаются  моего  чудом  еще  держащегося  на  бедрах  полотенца  и

ослабляют  его.  Полотенце  соскальзывает  к  моим  ногам,  и  вот  я  во  всей  своей

первозданной  красе  —  и  стою,  краснея,  как  девственник,  когда  она  несмело

касается волосков на моем животе. Поняв, что ее ничего там не укусит, Гермиона

нервно  облизывает  губы  и  смело  касается  кое-чего  гордого  и  взволнованного  в

моем паху.

— Я с ума сойду, — ровным голосом предупреждаю я, не в силах оторвать взгляд

от ласкающих мою головку пальцев. — Я сойду с ума и уже не остановлюсь.

28.10.2020, 04:47

Стр. 67 из 95

—  Я  знаю,  —  шепчет  она  и  коварно  гладит  меня  по  бедру,  несмело  касаясь

губами кожи ниже моих ребер.

— Я тебя очень хочу, — сообщаю я, пока она проводит губами по нижнему ребру,

утыкаясь после лицом в мой живот.

— Я вижу, — нервный смешок рядом с кожей заставляет мои волосы чуть ли не

встать дыбом.

— Я люблю тебя, — хриплю я, все еще пытаясь держать себя в руках и не думать

о том, что мое достоинство так опасно близко от лица моей русалочки.

— Я тоже, — шепчет Гермиона и у меня сносит крышу.

Толкаю ее на кровать, устраиваясь рядом. Впервые она не пытается прикрыться,

пока  я  рву  на  ней  ночнушку,  не  в  силах  снять  —  плевать,  куплю  ей  сотни

шелковых  пеньюаров,  только  сейчас  я  не  в  состоянии  беречь  тряпки!  Провожу

губами  по  ключице,  зарываюсь  носом  в  пупок  —  чувствую,  как  она  подается

навстречу...

—  Мой  бесстрашный  штурман,  —  я  погружаю  язык  в  ее  естество,  и  Гермиона

ахает, притягивая меня к себе. — Моя... маленькая... хулиганка...

Юркий  язык  ласкает  ее  мягкую  влажную  плоть,  стараясь  принести  как  можно

больше удовольствия — она то тянется ко мне, то снова откидывается на подушки,

подаваясь бедрами в сторону моего жадного рта. Вижу, знаю, что ей хорошо — ее

едва сдерживаемые тихие постанывания тому свидетельство.

— Не останавливайся, — просит она, хныкая. — Я скоро... Если остановишься...

Умру!

Мерлин,  как  можно  остановиться,  когда  эта  женщина  ТАК  просит?  В  два

движения довожу ее до конвульсий и утыкаюсь лицом в простыню, чтобы она не

видела,  как  мое  лицо  исказила  судорога  оргазма  —  не  сдержался,  выплеснулся

прямо на постель...

— Драко... — она тяжело дышит, запуская в мои светлые волосы пальцы. — Мой

любимый...

Хочется хныкать, как девчонке — она меня любит! Она любит меня! Она, правда,

меня  простила!  Простила  за  все  —  за  грязнокровку,  за  донос  на  глупого

гиппогрифа, за ту сцену в Мэноре при Беллатрисе и Фенрире, за изнасилование в

туалете,  за  попытку  заплатить  за  ее  аборт...  Она  простила  мне  малодушное

бегство от собственной дочери, пакеты с лапшой в шкафу, за пустой холодильник

и за мозоли на нежных пальцах от грубого черенка метлы... Она простила меня...

Она меня любит!..

28.10.2020, 04:47

Стр. 68 из 95

Только когда я перестаю шмыгать носом, я слышу, что она мурлыкает себе под

нос  нежную  песенку  —  для  меня,  для  бледной  немочи,  мерзкого  Упиванца,  она

поет!..

— Все будет хорошо, любимая, — касаюсь губами ее плеча, вытягиваясь рядом.

— Я ее найду. Я тебе клянусь именем и родом — я ее найду.

Она обнимает меня, прижимаясь всем телом ко мне: и чудо, оргазма как не было,

я снова тверд, как скала. Черт, будто несдержанный подросток!.. Гермиона чуть

отодвигается, глядя на быстро твердеющий член и облизывает губы:

— Это плохо, — быстро произносит она, скользя пальцами по моей груди. — Это

очень, очень плохо, но я... Я хочу еще... По-настоящему...

Быстро накрываю ее собой, глядя в шоколадную теплоту глаз:

—  А  вы  не  передумаете  во  время  полета,  штурман  Грэйнджер?  —  трусь

впечатляющими размерами о шелк ее бедра, намекая на то, что остановиться уже

не смогу.

Гермиона страстно целует меня, прижимая к себе, и слегка раздвигает ножки:

— Нет, капитан. Полетаем?

Медленно и нежно развожу ей ноги: не удержавшись, провожу по нежной коже

бедра губами, слегка прихватывая. Нахожу пальцами хлюпающую уже пещерку и

медленно,  чтобы  не  напугать,  начинаю  входить:  сначала  не  до  конца,  чтобы

привыкла, а потом резко — до конца! Такая горячая, нежная...

—  Драко,  —  она  чуть  ли  не  кусает  меня,  целуя  везде,  где  может  достать.  —

Драко, мой Драко, пожалуйста, не останавливайся, мне так хорошо...

Кажется,  я  теряю  голову,  вколачиваясь  в  нее,  как  дикий  зверь.  Все  же  это

слишком  сильно  походит  на  изнасилование  —  и  я  жду  упреков,  но  она  только

подается  навстречу,  раскрываясь,  принимая  меня  всего,  впитывая  меня  кожей,

поедая  глазами...  Мне  безумно  хорошо  в  ней,  так  правильно,  так  горячо...

Чувствую,  что  скоро  сорвусь,  и  понимаю,  что  выйти  из  нее  станет  для  меня

непосильной задачей.

Она будто чувствует — обвивает ногами мои бедра, прижимая к себе, заставляя

войти  на  всю  глубину,  обхватывает  руками,  как  обезьянка,  и  в  поцелуе

бесстрашно просовывает розовый язычок в мой рот:

— Я тоже хочу сына, Драко, — шепчет Гермиона, будто почувствовав мою самую

сокровенную мысль. — Сделай это для меня, прошу...

28.10.2020, 04:47

Стр. 69 из 95

И  я  взрываюсь  в  ее  тесноте  —  до  мириадов  звезд,  до  искр,  кругов  в  глазах,

обмякая  безвольной  массой  на  ней,  хныкающей  от  нахлынувшей  волны

наслаждения, удовлетворенной, счастливой...

— Мисс, вы убили меня, — едва отдышавшись, бормочу я в плечо Гермионы. —

Мир не простит вам смерть младшего Малфоя.

—  Для  мертвого  ты  слишком  болтлив,  —  она  обводит  пальчиком  окружность

моего соска и целует его, нежно вздыхая. — Ты был прав. Классно полетали. Когда

обратный рейс?

— Правильно говорят, что женщина на борту — к несчастьям.

—  Ну,  я  же  все-таки  штурман  Грэйнджер,  —  хмыкает  она,  коварно  касаясь

губами моего уха. — Какой же пилот без штурмана?

—  Дай  мне  заправиться,  —  поддерживаю  я  игру.  —  Топливо  в  баках  не

бесконечно.

Она внезапно становится очень серьезной и, касаясь меня кончиками пальцев,

спрашивает:

— Это же не последний раз? Ты не уйдешь? Не бросишь нас?

Притягиваю Гермиону к себе и горячо целую, ощущая, как загнанно бьется ее

сердечко:

— Никогда, миссис Малфой. Только через мой труп.

Глава опубликована: 11.12.2012

жүктеу/скачать 1,68 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: