Выбор стратегии при синхронном переводе, в рамках возникнове ния речевых актов угрозы в политическом дискурсе
жүктеу/скачать 1,09 Mb. Pdf көрінісі
|
- Бұл бет үшін навигация:
- И мы намерены бороться с террори- стами, где бы они не находились.
| tighten the net on terrorists, wherever they
live. И мы намерены медленно, но неуклонно сжимать кольцо вокруг террори- стов, где бы они не находились. Квантитативный уровень, смысловая интерпретация (отказ от стилистически маркированного средства) или компрессия. И мы намерены бороться с террори- стами, где бы они не находились. В данном примере использование ме- тафорического выражения “tighten the net on sb.” позволяет сравнить поимку террори- стов (адресата угрозы) с массовой ловлей рыбы. Образ сети (невода), медленно, но методично набрасываемой и стягивающей жертву в плотно кольцо-ловушку помогает прежде всего реализовать интенцию МРА пробудить страх и опасение у адресата (прагматическая функция) и придать МРА образную и яркую форму (изобразительная функция). Метафорическая оболочка угрозы также помогает снять с говорящего ответственность, спасти его лицо (не уточ- няется каким образом в действительности будет вестись захват террористов). [3] «Кольцо вокруг ИГИЛ продолжает сжиматься» Данная конструкция была использо- вана с целью реализовать интенцию МРА пробудить страх и опасение у адресата (прагматическая функция) и придать МРА образную и яркую форму (изобразительная функция) помогает снять с говорящего от- ветственность, спасти его лицо. [4] Данная стратегия, по мнению автора сложна в реализации на практике слабо или неопытными переводчиками. Перевести и метафорировать высказывание спикера требует определённого запаса знаний и смекалки, также многое зависит от скоро- сти говорящего, поэтому данная стратегия отлично подходит творческим, креативным и эрудированным синхронистам. Слова Обамы о Путине: «Он делает вид, что сотрудничает с нами, потому что он не настолько глуп» Многое в трактовке фразы зависит от позиции переводчика, от его ангажирован- ности или вовлеченности. Человеку, кото- рый связан работой (то есть который рабо- тает в медиа и которому есть что терять), придется немного ее смягчить. Перевести как "он не такой недалекий". Как человек нейтральный, автор в неформальной ситуа- ции перевел бы это как "он не настолько глуп". То есть перевел бы как есть. Но автор придерживается той позиции, что нужно переводить так, как было сказано. Если есть намерение уязвить и даже оскорбить - это надо оставлять. Как сказала супруга одного британского посла: "Переводите, пожалуй- ста, как есть. Мы хотим знать, с кем имеем дело". По мнению автора, данный способ является основным, не смягчать, чтобы знать, что человек позволил себе непарла- ментское выражение. Перевод всей фразы: "Он делает вид, что сотрудничает с нами, потому что он не настолько глуп". По мне- нию автора, что в каком-либо закрытом до- кументе так и надо было бы перевести, но там можно сделать пометку, что так и было сказано в оригинале, чтобы снять с себя от- ветственность. Лучший из существующих вариантов это прямой перевод, то есть пе- ревод без смягчений и избыточности. Необ- ходимо точно передать то что было сказано говорящим, не задумываясь о послед- ствиях, в связи с тем, что говорящий, осо- бенно политик отдает себе отчет в том, что он говорит. Это называется интенция - пе- реводить то, что хотел сказать человек. Иногда говорят завуалированно, иногда - как в данном случае - прямо. Конечно, здесь нет прямого ответа, переводчик - человек, и перевод - вещь диалектическая. Необхо- димо руководствоваться правилами, но иногда - и нарушать их. Иногда переводчик попадает в такую ситуацию, когда нужно принимать решение быстро, и тогда лучше перевести как есть, но это касается устного перевода. В пись- менном можно, сделать сноску. В последнее время дипломатический язык действительно стал более жестким. Во-первых, мы узнали об этом благодаря Джулиану Ассанжу. В секретных шифроте- леграммах говорят оскорбительные и уни- зительные - даже для союзников! - вещи. Сколько я ни читал в свое время шифроте- леграмм, такого не было. В советских шиф- ротелеграммах не было оценок вроде «негодяй» или «подонок». Максимум, что могло быть сказано – «антисоветский» или «враждебный». Благодаря Ассанжу мы узнали, что американцы на самом деле ду- мают о своих союзниках. В начале двухты- сячных годов, российские политики пере- няли наследие Хрущева и Горбачева. Выра- жения и речевые обороты становятся все жестче и грубее, отходя от общепринятого политического диалекта, прямо не оскорб- ляющего собеседника, а также в большин- стве случаев, использую косвенные мена- сивные практики. жүктеу/скачать 1,09 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|