Географические условия и историко-культурный процесс
жүктеу/скачать 7,14 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Соперничество между буддизмом и синтоизмом Причины быстрого распространения
| Распространение буддизма
Буддизм был одной из составляющих культурного потока, направленного в Ямато с континента. Однако ни в Корее, ни в Китае буддизм не сыграл столь выдающейся исторической роли, как в Японии. Первые достоверные сведения о проникновении буддизма в Японию датируются V веком — именно к тому времени относятся 5 бронзовых зеркал с буддийскими изображениями, обнаруженные в курганных захоронениях. Однако, по всей вероятности, эти зеркала были помещены в погребениях в качестве сокровищ и вряд ли могут свидетельствовать об осмысленном отправлении буддийского культа. Состояние японского общества и культуры еще не позволяли буддизму сколько-нибудь прочно утвердиться на территории Ямато. Но по мере того, как Ямато утрачивало черты родоплеменного союза, возникали предпосылки для распространения буддизма, и в VI в. это вероучение стало приобретать там популярность прежде всего в силу социальных и идеологических обстоятельств. Соперничество между буддизмом и синтоизмом Причины быстрого распространения буддизма в Ямато невозможно понять вне контекста его взаимоотношений с традиционной японской религией — синтоизмом. Хотя наши знания о раннем синтоизме ограничиваются археологическими данными, а также свидетельствами более поздних письменных источников (прежде всего, «Кодзики» и «Нихон сёки»), очевидно, что в V-VI вв. верования местного населения не имели унифицированного характера. Не существовало еще ни самого термина «синто» (букв, «путь богов»), ни сколько-нибудь оформленного вероучения; поэтому употребление понятия «синто» по отношению к тому времени носит условный характер. В самом общем виде синтоистские верования можно подразделить на культ предков (каждое родовое объединение поклонялось своему мифологическому первопредку — удзигами) и культ ландшафтных божеств (каждая гора, роща, река и т.д. имели свое божество-покровителя). Далеко не все ландшафтные и родовые бо-ества (а значит и роды, им поклонявшиеся) были включены в систему официальных сакральных генеалогий, и многие роды были не удовлетворены тем, какое место занимали в пантеоне их родовые божества. Иными словами, на этом этапе развития государственности синтоизм служил идеологической основой местнических, центробежных тенденций. Поэтому раннеяпонское государство не могло найти в нем идеологической опоры, что предопределило его повышенный интерес к буддизму. В распространении буддизма в первую очередь была заинтересована служилая знать, значительную часть которой составляли иммигранты. Эта социальная группа не находила себе места в традиционной структуре родоплеменной аристократии. Последняя выводила свое происхождение от наиболее древней и влиятельной группы синтоистского пантеона — «небесных божеств» (ама-цу ками; божества космогонического цикла, которые родились и действовали на небе), что в фактически предотвращало проникновение новых элементов в ее ряды. Буддизм же, выдвигавший идею равенства перед Буддой и личной ответственности человека за свои деяния (именно поэтому он и смог стать одной из «мировыми религий»), создавал принципиально лучшие возможности для включения пришельцев в состав правящего класса. Объективно в принятии буддизма был заинтересован и правящий род. Относительная монотеистичность буддизма и наличие в нем концепции чакравартина (добродетельного монарха, покровительствующего буддизму) позволяли правящему дому Ямато упрочить свою легитимность и противостоять центробежным тенденциям среди местной знати. Вместе с тем, даже самые ревностные покровители буддизма из правящего дома не могли полностью игнорировать местную религиозную традицию. Отсюда вытекала их непоследовательность, половинчатость в проведении «пробуддийской» политики. Предание «Нихон секи» о принятии буддизма хорошо иллюстрирует существовавшую в то время расстановку социальных сил. В нем повествуется о том, как ван (правитель) Пэкче по имени Сонмён преподнес в 552 г. правителю Ямато Киммэй позолоченную статую Будды и другие предметы буддийского культа. Кроме того, посланец вана огласил послание Сонмёна, в котором, в частности, утверждалось, что вознесение молитв Будде обладает огромной магической силой («то, о чем молишься и чего желаешь,—достигается, как задумано, и исполняется без изъятия»). «Выслушав до конца, государь Киммэй заплакал от радости и объявил свою волю посланцу: „Со времен давних и до дней нынешних Мы не слышали о таком удивительном Законе, как Закон Будды. Но Мы сами решить не можем". Поэтому государь спросил у каждого из министров: „Ослепителен облик Будды, преподнесенного нам соседней страной на западе. Такого у нас еще не было. Следует почитать его или нет?" Сога-но Ооми Инамэ-но Сукунэ сказал: „Все соседние страны на западе почитают его. И разве только одна страна — страна Урожайной Осени Ямато — может отвергать его?" Мононобэ-но Мурадзи Окоси и Накатоми-но Мурадзи Камако совместно обратились к государю: „Правители, пребывавшие в Поднебесной нашей страны, во все времена весной, летом, осенью и зимой почитали 180 богов в святилищах Неба и Земли. Если же теперь станем заново почитать бога соседних стран, то боги нашей страны могут разгневаться". Государь сказал: „Пусть статуя Будды будет дана желающему ее —• Инамэ-но Сукунэ — и пусть он попробует почитать ее"». В этом сюжете участвуют правитель Киммэй, а также представители трех наиболее влиятельных родов того времени: Сога, Мононобэ и Накатоми. Киммэй, как мы видим, не принял однозначного решения и, по существу, позволил каждому из знатных родов сделать свой выбор. Мононобэ и Накатоми выступили против принятия буддизма, ибо вели свою родословную от божеств синтоистского пантеона: Накатоми (жреческий род) — Амэ-но Коянэ-но Микото, Мононобэ — от Ниги Хаяхи-но Микото, Что касается Сога, то они возводили свое происхождение к военачальнику Такэути-но Сукунэ, известного своими походами против «восточных варваров", т. е. личности вполне исторической и не включенной в «табель о рангах» официального синтоизма. Именно этим было, по-видимому, вызвано желание Сога принять буддизм: за счет этого они пытались поднять престиж своего рода. Вскоре после того, как Сога стали почитать Будду, в стране начались эпидемии. Накатоми и Мононобэ объявили причиной несчастья присутствие в Ямато чужеземного бога и сбросили в канал Нанива статую Будды из родового храма Сога. Однако потомки Сога-но Ооми продолжали поклоняться Будде, что свидетельствовало о существования долговременной основы для обращения к буддизму. В 584 г. Сога-но Умако выстроил с восточной стороны своего дома буддийский храм, поместил туда статую будды Мироку (Майтрейя) и поселил туда трех монахинь, предки которых переселились с материка. Тогда же Сиба Датито (потомок иммигрантов) обнаружил в пище, приготовленной для проведения торжественной службы, мощи Будды. Вера Умако и его сподвижников еще более укрепилась, и Умако воздвиг новый храм. Составители «Нихон секи» придавали этим событиям настолько большое значение, что в хронике появилась такая запись: «Закон Будды ведет начало в Ямато с этих пор». жүктеу/скачать 7,14 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|