Хабаршы вестник bulletin «Филология ғылымдары» сериясы Серия «Филологические науки»
жүктеу/скачать 4,16 Mb. Pdf көрінісі
|
| Ключевые слова: японская литература, роман, танка, хокку, культурные связи, Казахстан, Япония
Предыстория Японской культурой и литературой активно интересовались в советском Казахстане. Не ослабевает интерес к ним и в Казахстане независимом. Прежде чем говорить о том, как сложилась судьба японской литературы в современном Казахстане, необходимо сделать небольшой, но очень важный экскурс в недавнее прошлое. Это необходимо для понимания того, что интерес к японской литературе имеет глубокие корни для казахстанского читателя и стоит у формирующих истоков современного японоведения в нашей стране. Как же складывалась традиция вхождения японской литературы в советское читательское пространство? В этом направлении много было сделано академиком Н.И. Конрадом. В его трудах по истории культуры средневековой Японии VII-XVI веков [1], по японской литературе и театру [2; 3] предстает панорама развития типологических универсалий одной из самых оригинальных литератур мира с момента зарождения до середины ХХ века. По сути, труды Н.И. Конрада представляли первую советскую версию описания истории японской литературы. С 1960-х годов в СССР стали широко издаваться произведения Рюноскэ Акутагавы, большой популярности которых способствовал фильм Акиры Куросавы «Расёмон», поставленный по рассказу писателя «В чаще». Малая проза Рюноскэ Акутагавы начала ХХ века заложила целую художественную традицию японской новеллистики, расцвет которой пришелся на II-ю половину ХХ века. Сборник «Японская новелла 1960-1970» [4] свидетельствует о том, что малая форма обретает в Японии огромную популярность и становится «жанром периода бурных событий». 20 новелл двадцати писателей широко представляют японское общество и проблемы, волнующие его. Всеобщий книжный дефицит, наблюдавшийся в Советском Союзе в годы застоя, усложнил процесс дальнейшего знакомства с японской литературой. В этом случае функцию популяризатора взял на себя журнал «Иностранная литература», который позволил профессионалам-филологам и любителям литературы познакомиться с самыми выдающимися романами японской литературы ХХ века. Путь японцам в большую мировую литературу проложил Ясунари Кавабата, первый в истории Японии лауреат Нобелевской премии (1968) по литературе. Его роман «Стон горы», опубликованный в журнале «Иностранная литература» (1973, № 9-10), отличается недоговоренностью, глубинной соотнесенностью между конкретной деталью и ее символическим значением. Кавабата стремится подчеркнуть обостренное чувство прекрасного и поиски гармонии, свойственные герою романа. Впервые с творчеством крупнейшего японского писателя Кобо Абэ читателей также познакомил журнал «Иностранная литература»: в 1966 году, в № 5, был опубликован его роман «Женщина в песках», через десять лет – роман «Человек-ящик» (1976, № 8-9). Для советского читателя 70-80-х годов эти произведения стали культовыми. Писатель считал себя учеником Достоевского и Гоголя, 235 Абай атындағы ҚазҰПУ-дың Хабаршысы, «Филология ғылымдары» сериясы, № 1 (55), 2016 ж. поэтому особо радовался и гордился тем, что его произведения переводились на русский язык и были востребованы в Советском Союзе [5]. В «Иностранной литературе» были также впервые опубликованы известные романы Кэндзабуро Оэ «Футбол 1860» (1972, № 1-2) и «И объяли меня воды до души моей…» (1978, № 3). Писатель- гуманист, в 1994 году награжденный Нобелевской премией по литературе, «с поэтической силой создает воображаемый мир, в котором реальность и миф, объединяясь, представляют тревожную картину сегодняшних человеческих невзгод» [6]. Огромной радостью для советского читателя стало издание знаменитой поэтической антологии «Манъёсю. Собрание мириад листьев» в 3 томах [7]. Это первый письменный памятник японской поэзии VII-VIII веков, определивший «пути и характер дальнейшего развития не только поэзии, но и в известной степени всей японской литературы в целом» [8, 3]. Новой вехой в истории японской поэзии явились трехстишия Мацуо Басё. Благодаря переводам В. Марковой в 1964 году состоялась первая полноценная встреча советских читателей с великим японским поэтом конца ХVII века. В 1985 году в том же издательстве «Художественная литература» появился небольшой томик стихов тонкого лирика, поэта-гуманиста и философа, мастера просветленной красоты Басё [9]. Этот томик стал настольной книгой любителей поэзии. Не забывали в Советском Союзе и о юных читателях. В 1987 году в издательстве «Детская литература» вышли классические японские трехстишия поэтов средних веков и Нового времени [10]. В них предстает удивительный мир природы Японии и приметы жизни японцев – и будничной, и праздничной. Если Басё был мастером хокку, то Исикава Такубоку стал создателем новой японской поэзии в начале ХХ века. Он довел до совершенства национальную форму пятистишия – танка, являющуюся первым образцом поэтического жанра. Присущие ей тонкие ритмические ходы «приблизили стихотворную речь к простой, естественной, разговорной речи» [11, 15]. В 80-е годы маленькая книга стихов Такубоку встала в один ряд со сборником Басё на книжных полках советских читателей. Среднестатистическому советскому читателю были хорошо известны все перечисленные книги и имена. Читали не только японских авторов, но были популярны и книги о Японии. Особое внимание среди них заслуживают две, сыгравшие большую роль в формировании интереса к Японии в СССР в 80- ые годы. Это исследование Л.Д. Гришелевой о театре и национальных театральных жанрах современной Японии [12], содержащее хороший визуальный ресурс и подробный анализ всего разнообразия творческой практики великого множества театральных коллективов и отдельных мастеров сцены. О японском обществе и своеобразии японской жизни пишет известный журналист-международник В. Цветов, проработавший в Японии много лет. Его книга называется «Пятнадцатый камень сада Рёандзи» [13]. В саду Киото посетитель всегда видит только четырнадцать камней, загадочный пятнадцатый ускользает от взгляда. Изменение точки зрения каждый раз дает новую комбинацию из четырнадцати камней, словно воплощая метафорическую модель японского мира, в котором для нас обязательно остается что-то неизвестное, несосчитанное, неучтенное. Используя символику четырнадцати камней, можно говорить об изменении ракурса взгляда на японскую литературу сегодня. Комбинация четырнадцати камней складывается по-новому, потому что изменилась точка зрения, связанная с новым веком, нашей новой страной и новым опытом профессионального постижения словесного искусства, созданного японскими писателями. Колоссальный опыт изучения Японии и японской литературы, заложенный в Советском Союзе, имел дальнейшую самостоятельную реализацию в Республике Казахстан после обретения ею независимости по 4 большим направлениям: наука, образование, общество и переводы. Попытаемся проанализировать каждый из них в отдельности для того, чтобы в результате получилась целостная картина того, как развивается изучение японской литературы в Казахстане. Наука Исследованию эстетических черт японской литературы посвящает свои работы казахстанский ученый Г. Мухтарова. На примере «Танцовщицы из Идзу» Ясунари Кавабаты и романов «Женщина в песках», «Чужое лицо» Кобо Абэ она рассуждает об эстетике недосказанности. Японский писатель, не выражая откровенно свою точку зрения, «как бы оставляет читателю свободное поле для философских размышлений, домыслов читателя, так как задачей писателя является только подтолкнуть человека к созерцанию окружающего мира с иной точки зрения, с другой позиции» [14, 71]. 236 |