Худшие подруги

Олег Дымарский: «Это же классика! Обязательно посмотри)))»
Тася Козырь *корона*: «Спасибо за рекомендацию. Олег, мне нужно
идти маме помогать».
Олег Дымарский: «Напишешь, как освободишься?»
Тася Козырь *корона*: «Ага».
Олег Дымарский: «Буду ждать»*смайлик-поцелуйчик*
Выхожу из «ВКонтакте» и блокирую телефон, а перед глазами
стоит желтая мордочка с сердечком, вылетающим изо рта. Мы
общаемся с Дымарским уже второй день с небольшими перерывами
на сон и дела. Он написал мне в субботу утром, и я сначала очень
обрадовалась маленькой победе, а теперь… Снова чувствую себя
паршиво. Нет той долгожданной эйфории, на которую я
рассчитывала. И какого черта?
Мысли постоянно возвращаются к Але, к нашей договоренности и
потерянной дружбе. Что сейчас она делает? Тоже пишет Олегу или
ждет новой недели, чтобы подобраться к нему поближе? Я не знаю.
И меня это бесит. А еще бесит, что Дымарский чешет языком – и
больше ничего. Даже на свидание не зовет. Я уже столько раз
намекнула. Не могу ведь я сама его пригласить!
– Тась, а можно вопрос? – спрашивает Глеб. – Ты здесь надолго
прописалась?
Бросаю взгляд на недовольного Юдина. Он опускает игровые
наушники на шею и разворачивается ко мне. Блин… Я и забыла, что
сижу у него в комнате. Это место давно стало мне вторым домом, но
настоящий хозяин пространства что-то не слишком рад моей
компании.
– Я тебе мешаю?
– Да не особо. Просто думаю, стоит ли попросить родителей
купить вторую кровать, чтобы тебе было максимально удобно…
– Мне и на твоей неплохо, – отвечаю я, падая на подушку и
раскидывая руки в стороны. – Ты все равно дни и ночи в игры
рубишься. И вообще, я же не с пустыми руками прихожу. Конфеты,

корм для рыбок, собачий корм… – перечисляю гостинцы, что таскала
сюда все выходные.
– Тась, у нас нет собаки, – вздыхает Глеб.
– Чего ты протявкал? – хохочу я, но когда замечаю, что Глебка
дергается с намерением подняться, сразу сдаю назад. – Ладно,
ладно… Не рычи. Твоя мама попросила принести списанный товар,
чтобы бездомных песиков возле работы прикормить. Это для них,
поэтому даже не покушайся…
Сжимаю губы, чтобы не заржать во весь голос. Глеб сурово качает
головой и медленно поднимается с кресла.
– Хана тебе, – мрачно произносит он и бросается на меня,
растопырив пальцы на руках.
Визжу, когда щекоточная кара обрушивается на ребра. Смеюсь и
задыхаюсь, приказывая Глебу отвалить, но он намерен исполнить
приговор до конца.
– Ик! Прекрати!
– Проси пощады…
– А-а-а-а! Ни за что!
Выкручиваюсь, пытаясь схватить Глеба за руки, но парень с
легкостью отбивает атаку. Он продолжает щекотать одной рукой, а
второй блокирует мои нападки, как настоящий мастер рукопашного
боя. И когда Юдин успел стать таким сильным? Еще пару лет назад
мы бы быстро поменялись местами, и Глебка бы молил меня
остановиться. Всегда так было, но жизнь меняется.
– Пощади, пощади! – прошу я и мотаю головой, больше не в
силах бороться.
Из-за метаний волосы паутиной оплели лицо и шею.
– Нечем дышать, – хриплю я, изображая удушье.
Глеб ловко справляется с непослушными волнистыми прядями,
выпутывая меня из плена. Перевожу дыхание и расслабляюсь, но
ненадолго. Юдин наклоняется ниже, заглядывает в глаза и убирает
последнюю прядь с моего лба, задевая пальцами кожу. Проводит

вниз по виску, поглаживает костяшками мою щеку, наблюдая за
движениями своей руки.
Вместо того чтобы успокоиться после битвы, сердечный ритм
вновь набирает обороты. Глеб прихватывает мой подбородок, не
отпуская мой взгляд. Карий цвет родных глаз почти полностью
перекрывает расширяющийся зрачок. Ощущаю на губах теплое
дыхание. В нос проникает запах лимонного чая, который нам
принесла тетя Таня.
Собираюсь сказать что-нибудь, чтобы разрушить странный момент,
но все слова улетают, будто я выпускаю из рук охапку воздушных
шаров. Напряжение сдавливает грудь. Где-то в глубине души
чувствую холодок страха перед неизвестностью. Я еще не видела
Глеба таким. Собранным, загадочным, решительным. Это вообще не
он!
Расстояние между нашими лицами медленно сокращается, а я
даже не могу пошевелиться. Веки дрожат, ресницы опускаются.
Что происходит?
Что, черт возьми?!
– У меня есть дела сегодня вечером, – выпаливает Глеб,
поднимаясь, и быстро отводит взгляд в сторону.
Стоп, стоп… Очень быстро. Можно мне отдышаться хотя бы?
Часто моргаю, стараясь прийти в себя. Отрываю спину от кровати
и сажусь, поправляя взлохмаченные волосы. Дорожка от
прикосновений Глеба еще пульсирует на лице приятным теплом.
Растираю это место пальцами, чтобы избавиться от навязчивых
ощущений.
– Ты у меня разрешение спрашиваешь? – удивляюсь я.
– Еще чего, – нервно отзывается Глеб. – Просто предупреждаю,
что сегодня мне реально нужно уйти. Я не могу и дальше сидеть
здесь с тобой.
Крошечная обида колет в груди, но я отметаю ощущения. Он ведь
прав. Весь вечер пятницы (да и большую часть вчерашнего дня) мы
провели вместе, пора бы и честь знать.

– Хорошо, – непринужденно отзываюсь я. – Никаких проблем.
Вали, если нужно.
– Я же сказал, что не спрашиваю твоего разрешения, – фыркает
Глеб.
– Да что ты злишься?!
– Я не злюсь! – громко протестует он и возвращается за
компьютер, поворачиваясь ко мне спиной.
Его реакция мгновенно замораживает все чувства легкости и
невесомости, которыми я была переполнена еще минуту назад.
Неужели за два дня я ему настолько надоела? И что я сделала, чтобы
заслужить подобное отношение?
– И поэтому ты орешь на меня… – обиженно бурчу я. – У тебя
какие-то проблемы?
– Нет никаких проблем.
– С девушкой поссорился?
– Нет.
– А может, я смогу помочь? Кстати, кто она? Я ее знаю? Ты так и не
рассказал, что это за несчастная.
– Тась, – напряженно вздыхает Глеб, опять разворачиваясь ко мне.
Он складывает руки на груди и морщит лоб, словно собирается
сообщить что-то не очень приятное. Настораживаюсь. Ему лучше сто
раз подумать, прежде чем…
– Ты же понимаешь, что я не Аля… – наконец выдает он.
– При чем здесь Макарова?
– При том, что вам нужно помириться.
– Зачем?
– Издеваешься? – возмущается Глеб, взмахивая руками. – Сидишь
у меня сутками, пялишься в телефон, все время вздыхаешь и ничего
не рассказываешь. Тебе нужна твоя подруга.
– Мне и тебя хватит, – продолжаю спорить я.
– Я не отказываюсь быть твоим другом, но…
– Без но!
– Тебе плохо без нее!

– Мне отлично!
– Ври больше!
– Знаешь что? Отвали! Шуруй на свидание и отстань от меня.
Нафиг ты мне нужен!
Дверь в комнату распахивается и на пороге появляется тетя Таня:
– Дети, чего расшумелись? Голодные?
Она переводит взгляд с Глеба на меня и обратно.
– Мам, все нормально. У нас небольшой спор. Мы будем потише.
– Тася, он тебя обижает? – Тетя Таня выразительно приподнимает
брови, мол, ты только намекни, я ему уши надеру.
– Да кто ее обидит?! – негодует Юдин. – Она ведь мелкий монстр
с кудряшками.
– Смотри, Глебка… – шутливо произносит его мама. – Замучаешь
Тасю – и некого будет в жены брать.
– Что-о-о? – тяну я.
– Ни за что! – подключается Глеб.
Тетя Таня только снисходительно хмыкает и закрывает дверь.
Молчим с Глебом около минуты, не глядя друг на друга. Подколки
наших родителей, кажется, никогда не закончатся.
Юдин встает с кресла и направляется к кровати. Подвигаюсь,
освобождая ему место, и скрещиваю ноги, обнимая подушку. Он
садится рядом, облокотившись спиной о стену, и сгибает ноги в
коленях.
Первый шаг сделан. Мы оба устроились удобно, но разговор легче
не станет. Глеб – та еще липучка. Надо ему все рассказать. Тем более
что кроме него теперь некому.
– Почему вы поругались? – спрашивает Глеб, и я сжимаюсь в
комок. – Я бы в жизни в это не поверил, если бы услышал от кого-то
другого. Такое ведь просто невозможно, как… Как дождь из щенков
и котят или порядок в моей комнате!
– Мы не можем больше общаться… – расстроенно произношу я,
упираясь подбородком в край мягкой подушки.
– Из-за чего?

– Из-за кого… – подсказываю я.
– Шутишь? Кто мог встать между тобой и Макаровой? Вы бы ему
башню снесли в один щелчок…
Как по заказу на мой телефон приходит сообщение. Глеб хватает
мобильник и меняется в лице, только взглянув на экран.
– Серьезно? Этот петух?
– Отдай! – вырываю телефон из рук парня. – Он не петух.
– Тася… Я тебя не узнаю… – разочарованно произносит Глеб и
смотрит так, будто у меня вырастает вторая голова.
– Но… – опускаю голову, чтобы спрятать дрожащую нижнюю
губу. – Он мне тоже нравится. Почему я должна была отдать его ей?
– Чем он может нравиться?
– Ты сам говорил, что он нормальный.
– Для баскетбола, а не для отношений с тобой! – взрывается Глеб.
– Это не тебе решать! – парирую я, вмиг сменив печаль на злость.
– О’кей, – остывает Глеб, но тихий шок еще чувствуется в его
интонациях. – Але тоже нравится Олег?
– Да. И мы решили, что борьба должна быть честной… Вот и…
Короче…
– Вы обе – дуры, – сухо выдавливает Юдин, не глядя на меня. – А
Олег ни одной из вас не стоит.
– Ты его не знаешь… – Пытаюсь хоть как-то оправдаться и уже не
понимаю, перед кем именно. Кому я это доказываю? Глебу или…
себе?
– И слава богу, – холодно усмехается он.
Но мне нужно высказаться. Слова подкатывают к горлу, мешая
вздохнуть. Юдин теперь – мой единственный друг, он должен меня
понять.
– Если он выберет ее… – в ужасе качаю головой. – Даже не
представляю, как я справлюсь. Я ведь должна буду порадоваться за
подругу, но смогу ли? Да и подруги мы после этого? Все
развалилось, понимаешь?

Глеб протягивает руку и накрывает мою ладонь, крепко сжимая
пальцы:
– Он ее не выберет. Тебе не стоит переживать.
– Почему ты так уверен? – спрашиваю я, поднимая на него взгляд.
Глеб улыбается, но его глаза почему-то полны скрытой печали. А
может, просто жалостью ко мне.
– Аля… Она… Слишком…
– А ну не смей! – отбрасываю его руку и тычу пальцем в лицо. –
Не смей говорить о ней плохо!
– Вот видишь. – Улыбка на лице Глеба становится шире. – Ты до
сих пор ее лучшая подруга. Может, ну его? Этого Олега. Других
парней, что ли, мало?
Задумываюсь на несколько мгновений. А если мой Глебка-Хлебка
прав? Наверное, мы обе поторопились и есть шанс все исправить?
Вибрация телефона ударяет в ладонь, и я смотрю на дисплей.

жүктеу/скачать 2,61 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: