Чем чаще я слышала: «Нет, нет, нет», тем чаще

Однажды я увидела, как мой дед разговаривает с незнакомой
женщиной при свете дня – в нашей строгой культуре такое вообще-то
не принято. Я тут же поняла, что происходит: та женщина была свахой,
и дед подкупал ее, чтобы она нашла мне мужа. 
Этому не бывать,
сказала я себе. Я должна сильно не понравиться свахе, иначе у меня
будут большие проблемы.
Когда отец попросил меня подать чай, чтобы сваха получше меня
рассмотрела, я поняла: мне выпал шанс расстроить их планы. Подойдя
к ним с горячим чаем в руках, я внезапно опрокинула чашку, полную
дымящейся жидкости, на колени свахе, притворившись, будто это
случайность.
Она вспылила.
– Мне все равно, сколько денег вы дадите, – верещала она. – Она
приносит неудачу, и я никогда не найду ей мужа. Она неуклюжая, она
плохая, она как мальчишка!
Другие девочки были бы в отчаянии, если бы не понравились
такой важной персоне, как сваха, но я пришла в восторг.
Конечно, после этого ни одна другая сваха не пожелала ко мне
даже приближаться. Моя семья не знала, что делать. Они считали, что
сделали все возможное, пытаясь вбить в меня хоть немного
благоразумия. Они думали: раз никто на мне не женится, остается
одно – отдать меня в буддийский монастырь.
Так в моей жизни появился единственный человек, поверивший в
меня. Вслед за болезненным эпизодом со свахой дед пригласил к нам
домой монаха, чтобы обсудить с ним этот план. Пока они
разговаривали, монах смотрел на меня. Я понятия не имела, почему он
пришел, но знала, речь наверняка обо мне. Монах дал знак, чтобы я
подошла. Ты, наверное, не понимаешь, насколько это необычно. В то
время в моей культуре девочкам не позволялось даже встречаться
глазами со старшими. Они всегда должны были смотреть вниз, а если
посмели засмеяться или улыбнуться в присутствии взрослого,
требовалось прикрыть рот. Девочкам нельзя напрямую обращаться к
дедушкам и даже принимать пищу с ними в одной комнате, и уж тем
более нельзя разговаривать с монахом. Это все равно как если бы со
мной заговорил король.
Я подошла к монаху, потупившись. Очень ласковым,
необыкновенно добрым голосом он спросил:

– Девочка, неужели ты не хочешь выйти замуж?
– Нет, господин, – ответила я.
– Но женщине пристало выйти замуж и быть счастливой, рожая
сыновей и заботясь о семье, – сказал он.
– Нет, господин, – повторила я. – Я этого не хочу.
– Чем же ты хочешь заниматься, когда станешь взрослой?
– Я хочу стать учителем и помогать людям.
Это было очень смелое заявление. В 1950-е годы в Корее казалось
неслыханным, чтобы девочка о таком мечтала. С тем же успехом я
могла бы сказать: «Я хочу полететь на Луну».
– Учителем? – уточнил монах. – Чему же ты можешь научить?
– Я хочу учить боевым искусствам.
– Боевым искусствам?
– Да, господин. Я буду первой женщиной, которая преподает
боевые искусства.
В отличие от всех остальных людей в моей жизни, он не засмеялся
и не отверг мое наглое заявление. Вместо этого все так же ласково
попросил:
– Посмотри на меня.
Поскольку девочкам не позволялось смотреть монаху в глаза, я
подумала: он, должно быть, выжил из ума. Но он протянул руку, взял
меня за подбородок и поднял мое лицо.
– Ага, – сказал он, пристально изучая меня. Я понятия не имела, о
чем он думал. И тут он посмотрел мне прямо в глаза и сказал слова,
которые я так долго хотела услышать: 
– Ты станешь прекрасным
учителем.
Я не могла поверить своим ушам. Наконец-то меня и мои желания
одобрили. Но он произнес слова, которые были еще прекраснее:
– Я тебя научу
.
Вначале я не поверила ему. Но когда он повторил: «Я тебя научу»,
я поняла, он не шутит. Человек такого высокого статуса пожелал учить
меня боевым искусствам. Я будто выиграла миллион долларов в
лотерею!

жүктеу/скачать 4,84 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: