Известия казумоимя имени Абылай хана серия «филолог…»
жүктеу/скачать 3,43 Mb. Pdf көрінісі
|
| 1
+ П 2 + … П n) ; 2) структурно-семантическое единство текста, образующее лингвистическую базу его когерентности (связности). Соответственно, «правильный» текст трактуется как состоящий из ряда предложений и обязательно когерентный. При этом членимость «правильного» текста предусматривает его разделение на структурно-семантические единицы разного ранга: текст → комплекс сверхфразовых единств → сверхфразовое единство (ССЦ) → предложение. В этот период в отечественной и западноевропейской лингвистике сложилось достаточно четкое понимание того, что: 1) «всякий «нормальный» естественный текст является связным» [1]; 2) «текст представляет собой снятый момент коммуникации» [2], т.е. выступает в качестве особой формы коммуникации, в которой реализуется язык как система единиц и отношений – «язык в форме текста»; 3) соответственно, текст и его составляющие (известные под разными наименованиями – «суперсинтаксемы» = «сложные синтаксические целые» = «сверхфразовые единства» и т.п.) оказываются втянутыми в зону действия закона изоморфизма языковых единиц [3]; 4) внутритекстовая связность (когезия) проявляется во взаимной структурной соотнесенности и зависимости предложений текста, создаваемой дискурсивными средствами текстопорождения, образующими дискурсивный уровень текста с различными подуровнями – морфолого- дискурсивным, синтактико-дискурсивным и др. [4]. «Правильному» тексту, отвечающему этим условиям, противостоит текст «неправильный», нарушающий основные требования модели. Прежде всего, это нарушение относится к когерентности (связности) текста. Особый интерес представляют замечания о сущности категории когерентности в тексте (la coherencia del texto) испанского лингвиста Энрике Бернардеса, который рассматривает взаимозависимость, возникающую между когерентностью текста, пониманием текста и толкованием (interpretacion) текста. Э.Бернардес подчеркивает, что когерентность (связность) текста является его неотъемлемым свойством, и что каждый текст должен быть более или менее связным (un mismo texto puede ser mas o menos coherente). «La coherencia del texto, – пишет, в частности, Э. Бернардес, – en realidad es una ИЗВЕСТИЯ КазУМОиМЯ имени АБЫЛАЙ ХАНА серия «ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ» 155 magnitud gradual, variable, visualizable como бreas sobre un continuo que va desde la incoherencia total a la coherencia total» / Связность текста, в действительности, есть величина ступенчатая, переменная, зримо предстающая как зона, протяженная от полной бессвязности до полной связности / [5]. Э. Бернардес последовательно доказывает, что реальные тексты (или выделяемые части текста) могут иметь разную степень связности, которая может колебаться от полной бессвязности до полной связности (desde la incoherencia total a la coherencia total). Степень когерентности текста влияет на его понимание и интерпретацию адресатом, т.е. на успешность коммуникации. Особое значение этот факт приобретает в переводческой практике, поскольку «правильность» текста, обусловленная степенью его когерентности, является одним из важнейших факторов, определяющих выбор переводческой стратегии – модели перевода, возможного уровня его эквивалентности, переводческих приемов для достижения этого уровня. Явление «бессвязного текста», не способного обеспечить успешную коммуникацию, уже описывалось другими авторами под наименованиями «некоммуникативный текст», «псевдотекст» [6], «текстоид» [7]. Возможны ли полностью бессвязные тексты? В материале исследования (художественных и художественно-публицистических текстах) таких примеров мы не обнаружили, однако гипотетически такие полностью «бессвязные тексты» или «текстоиды» возможны, прежде всего, как искусственные построения, не предназначенные для передачи целостной информации, а служащие средством самовыражения. Иллюстрацией такой возможности являются, например, анаглифы – тексты, создаваемые в ходе распространенной в университетах Испании и Франции в первой четверти ХХ века интеллектуальной игры, по правилам которой следовало расположить в виде стихотворной строфы (т.е. создать «подобие» правильного стихотворного текста) три существительных (нарицательных или собственных). Первое слово повторяется дважды, второе является обязательным для всех участников игры, а третье не должно находиться в логической связи ни с первым, ни со вторым. Иногда место третьего компонента занимает не слово, а предложение. Пример такого анаглифа (с первым компонентом – именем собственным, вторым – обязательным словом «курица» и последним компонентом – предложением), созданного Федерико Гарсиа Лоркой, приводит литературовед, писатель и переводчик Л.С. Осповат: Guillermo de la Torre, Guillermo de la Torre , La Gallina, Y el enjambre pasarб corriendo en seguida cerca de aqui. «Гильермо де ла Торре, Гильермо де ла Торре, Курица, АБЫЛАЙ ХАН атындағы ҚазХҚжӘТУ ХАБАРШЫСЫ «ФИЛОЛОГИЯ ҒЫЛЫМДАРЫ» сериясы 156 И неподалеку отсюда сейчас пронесется пчелиный рой» (перевод Л.С.Осповата) [8]. Случай намеренного построения текстоида с большей, по сравнению с анаглифом, степенью связности представляет собой известная стилистическая фигура анаколуф (нарушение форм правильной формально-синтаксической связи между элементами высказывания – простого предложения, сложного предложения, сверхфразовой единицы), используемая в художественных текстах для передачи живой, непосредственной речи персонажа, как, например, в рассказах А.П. Чехова: «Ну! Уж сколько лет всей деревней гайки отвинчиваем и хранил господь, а жүктеу/скачать 3,43 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|