Жан-Поль Сартр Тошнота
жүктеу/скачать 1,33 Mb. Pdf көрінісі
|
| Жан-Поль Сартр «Тошнота»
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru 56 было иметь такие лица. Но, готовясь перейти в бессмертие, они вверили себя именитым ху- дожникам, чтобы те деликатно подвергли их лица тому же углублению, бурению, иррига- ции, посредством которых сами они изменили море и поля вокруг Бувиля. Так с помощью Ренода и Бордюрена они подчинили Природу – вовне и в самих себе. На этих темных полот- нах передо мной представал человек, переосмысленный человеком, и в качестве единствен- ного его украшения – лучшее завоевание человечества: букет Прав Человека и Гражданина. Без всякой задней мысли я восхищался царством человеческим. Вошли господин с дамой. Они были в трауре и старались казаться незаметными. По- трясенные, они застыли на пороге зала, господин машинально обнажил голову. – Вот это да! – взволнованно произнесла дама. Господин первым обрел хладнокровие. – Целая эпоха, – почтительно произнес он. – Да, – сказала дама, – эпоха моей бабушки. Они сделали несколько шагов и встретились взглядом с Жаном Парротеном. Дама ра- зинула рот, но муж ее не был гордецом: вид у него стал приниженный, на него, наверно, не раз устремляли устрашающие взгляды и выпроваживали за дверь. Он тихонько потянул же- ну за рукав. – Посмотри вот на этого, – сказал он. Улыбка Реми Парротена всегда ободряла униженных. Женщина подошла и старатель- но прочитала: «Портрет Реми Парротена, профессора Медицинской школы в Париже, родившегося в Бувиле в 1849 году, кисти Ренода». – Парротен, член Академии наук, – сказал ее муж, – написан членом Французской ака- демии Ренода. Это сама История! Дама кивнула головой, потом поглядела на Великого Наставника. – Как он хорош! – сказала она. – Какое у него умное лицо. Муж широким жестом обвел зал. – Это все они и создали Бувиль, – просто сказал он. – Хорошо, что их всех соединили здесь, – сказала растроганная дама. Мы были трое рядовых, маневрировавших, как на плацу, в этом громадном зале. Муж, который из почтительности беззвучно посмеивался, кинул на меня беспокойный взгляд и внезапно перестал смеяться. Я отвернулся и подошел к портрету Оливье Блевиня. Тихая ра- дость завладела мной – точно, я не ошибся. Вот умора! Женщина подошла ближе ко мне. – Гастон, – позвала она, внезапно расхрабрившись. – Иди же сюда. Муж подошел. – Послушай, – сказала она, – ведь это его именем названа улица – улица Оливье Блевиня. Помнишь, маленькая такая улочка, она идет вверх по Зеленому Холму возле само- го Жукстебувиля. – И, помолчав, добавила: – Видно, он был человек с характером. – Да уж надо думать, не давал спуску смутьянам. Фраза была обращена ко мне. Господин покосился на меня краешком глаза и засмеялся на сей раз громче, с самодовольным и требовательным видом, точно сам он и был Оливье Блевинь. Оливье Блевинь не смеялся. Он нацелил в нас свою перекошенную челюсть, кадык его выдавался вперед. Настала минута молчания и экстаза. – Кажется, вот-вот шевельнется, – сказала дама. – Это был крупный торговец хлопком, – с готовностью пояснил муж. – А потом он за- нялся политикой, стал депутатом. Я это знал. Два года назад я навел о нем справки в «Кратком словаре великих людей Бувиля» аббата Морелле. И переписал посвященную ему статью. «Блевинь, Оливье-Марсиаль, сын предыдущего, родился и умер в Бувиле (1849 – 1908), закончил юридический факультет в Париже, в 1872 году получил звание лиценциата. |