раслями промышленности и теми областями эксплуатации,
которые еще оставались “свободными”.
373
Фарисеи “полити-
ческой экономии” поспешили провозгласить идею необхо-
димости законодательного регулирования рабочего дня но-
вым характерным завоеванием их “науки”.
374
Легко понять,
что, после того как магнаты фабрики принуждены были по-
кориться неизбежному и примириться с ним, сила сопротив-
ления капитала постепенно ослабевала, сила же наступления
рабочего класса, напротив, возрастала вместе с ростом числа
его союзников в общественных слоях, не заинтересованных
непосредственно. Этим объясняется сравнительно быстрый
прогресс с 1860 года.
Красильни и белильни
375
были подчинены фабричному
373
Так высказывается, например, Э. Поттер в письме в “Times” 24 марта 1863
года. “Times” напоминает ему о бунте фабрикантов против десятичасового за-
кона.
374
Так высказывался,
между прочим, г-н У. Ньюмарч, соавтор и издатель
“History of Prices” Тука. Неужели это научный прогресс: делать трусливые уступ-
ки общественному мнению?
375
Изданный в I860 г. акт о белильнях и красильнях устанавливает, что рабо-
чий день с 1 августа 1861 г. будет предварительно сокращен до 12, а с 1 августа
1862 г. окончательно до 10 часов, т. е. до 101/2 часов в будни и 71/2 часов в суб-
боту. Но когда наступил злополучный 1862 г., повторился старый фарс. Госпо-
да фабриканты обратились к парламенту с петицией потерпеть еще один-един-
ственный год двенадцати часовой труд подростков и женщин... “При современ-
ном состоянии промышленности” (во время хлопкового голода) “весьма выгодно
для рабочих, если им разрешат работать по 12 часов в сутки и получать возмож-
но большую заработную плату... Уже удалось внести составленный в этом духе
билль в палату общин. Он провалился вследствие агитации рабочих в белильнях