Я два года днями и ночами сшивал органы, прежде чем

Д. Мезрич. «Когда смерть становится жизнью. Будни врача-трансплантолога»
26
сыворотке животного, получившего его». Как практикующий хирург-трансплантолог, который
занимается исследованиями в области иммунной системы, я просто поражен темами, которые
поднимал Каррель, и прогнозами, которые он делал. Впечатляет и тот факт, что он проделал
огромный объем работы за столь короткое время.
Каррель получил положительные отзывы представителей больницы Джона Хопкинса,
которые сделали все возможное, чтобы он остался работать в их учреждении. К сожалению,
инфраструктура, поддерживающая медицинские исследования, тогда только начала разви-
ваться в Америке, и лаборатории в «Хопкинсе» только строились. Однако Каррелю сделали
другое предложение. В то время прикладывались немалые усилия для создания институтов,
специализирующихся на медицинских исследованиях, которые были бы построены по модели
европейских. Эти институты должны были нанести американскую медицину на общемировую
карту. Национальные институты здравоохранения США в то время существовали, но работали
как маленькая лаборатория и не выдавали исследовательских грантов вплоть до окончания
Второй мировой войны. Именно тогда два баснословно богатых бизнесмена, Джон Д. Рокфел-
лер и Эндрю Карнеги, решили потратить значительную часть своего состояния на поддержку
медицинских исследований. В сентябре 1906 года патологоанатом Симон Флекснер, первый
директор Рокфеллеровского института, пригласил Карреля в новейшие лаборатории на берегу
Ист-Ривер в Нью-Йорке.
В Рокфеллеровском институте Каррель провел несколько выдающихся хирургических
экспериментов, включая операции на кровеносных сосудах и различные трансплантации. В
области трансплантологии он проделал буквально все возможное. Он осуществил пересадки
селезенок, щитовидных желез, кишок и ушей (кровь к ним поступала от наружной сонной
артерии). Каррель провел множество пересадок лап между собаками, сшивая сосуды и закреп-
ляя кости на нужном месте. Возможно, самой важной его операцией стала пересадка почек.
Сначала он довел до совершенства аутотрансплантацию почек у собак (извлекая почку и воз-
вращая ее на место), а затем перешел к пересадке почек между двумя разными животными.
Он размышлял о редких долгосрочных положительных результатах и пришел к выводу, что
трансплантаты, полученные у близких родственников, почему-то приживаются лучше. Пора-
зительно, но Каррель задумался о том, что могло бы стать следующим шагом на пути к пре-
вращению пересадки органов в клиническую реальность: он решил, что донорский орган или
самого реципиента можно как-то подготовить к пересадке. В 1912 году он получил Нобелев-
скую премию за «признание работы по сосудистому шву и трансплантации кровеносных сосу-
дов и органов».
Вскоре после этого Джеймс Мерфи, работавший в лаборатории будущего нобелевского
лауреата Фрэнсиса Пейтона Роуса, опубликовал статью, в которой говорилось, что лимфо-
циты
32
могут «отторгать» опухоли и прекращать их рост, когда эти опухоли пересаживают от
одного эмбриона цыпленка к другому. Это было первое объяснение отторжения трансплантата,
и Каррель это понял. Более того, Мерфи доказал, что если облучать мышей и крыс или вво-
дить им бензол, то их лимфоидная ткань повреждается, число лимфоцитов снижается (а сле-
довательно, и активность иммунной системы), и пересаженные опухоли приживаются. Каррель
мысленно совершил следующий шаг и сделал вывод, что облучение реципиентов или воздей-
ствие на них химикатами вроде бензола могут продлить работу пересаженного органа.
Летом 1914 года, когда он приехал во Францию отдохнуть, разразилась Первая мировая
война. К сожалению, идея о подготовке реципиентов и роли лимфоцитов в отторжении транс-
плантатов оказалась забыта до 1950-х годов.
Когда Германия объявила войну Франции, Каррель обрадовался: он любил военные дей-
ствия и чувствовал, что Франция слаба. По его мнению, именно война могла очистить души
32
Клетки иммунной системы.

Д. Мезрич. «Когда смерть становится жизнью. Будни врача-трансплантолога»
27
французов. Каррель был особенно заинтересован в лечении ран, и он познакомился с амери-
канским химиком Генри Дакином, которого попросил изготовить эффективный антисептиче-
ский раствор для промывания ран, полученных на поле боя. Каррель же разработал замысло-
ватую и причиняющую много боли систему для перфузии ран, которая впоследствии перестала
применяться из-за своей сложности. Раствор Дакина, слегка модифицированный, использу-
ется сегодня для обработки открытых ран.
После войны Каррель провел еще двадцать лет в Рокфеллеровском институте. Он про-
должил работать в лаборатории над культурой клеток и сделал несколько незначительных
открытий, которые представил прессе в качестве невероятных научных прорывов. В конечном
счете некоторые из его открытий были названы жульническими. Например, он провел большой
эксперимент на мышах, пытаясь выяснить роль питания и окружающей среды в развитии рака,
однако контроль за экспериментом был недостаточным, и никакой гипотезы, которую можно
было бы проверить, он не выдвинул. В то время Карреля особенно интересовала евгеника
33
, и
он стал общаться с Чарльзом Линдбергом, знаменитым летчиком и евгенистом.
С начала ХХ века и до Второй мировой войны евгеника была широко распространена
в Соединенных Штатах и Европе. Более трехсот крупных университетов включили евгенику
в свою учебную программу, а научное сообщество признавало ее настоящей наукой. В непол-
ный список людей, которые увлекались ею, можно включить Теодора Рузвельта, Александра
Грейама Белла, Джона Д. Рокфеллера-младшего, Г. Д. Уэллса, Уинстона Черчилля, Джона
Мейнарда Кейнса, Вудро Вильсона, Генри Форда и Фрэнсиса Крика.
33
Учение о селекции применительно к человеку, а также о путях улучшения его наследственных свойств.

Д. Мезрич. «Когда смерть становится жизнью. Будни врача-трансплантолога»
28

жүктеу/скачать 1,55 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: