Этические проблемы, возникающие при трансплантации органов и тканей, взятых от живого донора, отражают как ситуацию в медицинской сфере, так и характер отношений в обществе в целом. Медицинский персонал, по причине своей финансовой заинтересованности или в силу исследовательского научного интереса при испытании новых лечебных методик, может дозировать объём информации для донора, преуменьшая возможные негативные последствия для его здоровья. В подобных случаях происходит явное нарушение основных принципов биоэтики. С другой стороны, и само современное общество, захваченное идеологией рынка, способствует тому, что части тела становятся товаром. Далеко не единичны случаи, когда бедняки, находящиеся на грани выживания, становятся вынужденными донорами своих органов. Если раньше говорили, что «здоровье нельзя купить», то теперь получается – можно, купив его у другого человека. Возникает новая форма эксплуатации, когда богатый получает возможность в буквальном смысле, телесно жить за счёт бедного. Проблема дефицита органов для пересадки порождает и «теневой рынок» торговли органами. В этой связи следует отметить, что существование подобного «рынка» невозможно без криминализации части врачебного сообщества, поскольку только специалисты – врачи могут профессионально осуществить забор и пересадку органов. Понятно, что в подобных случаях возникает не только этическая проблема, но и прямое нарушение закона, т.е. – преступление.
Свои этические вопросы ставит и практика пересадки органов, взятых из тела умершего. Как для религиозного, так и для светского сознания мёртвое тело обладает особым моральным статусом. Осуждаются любые формы надругательства над телом покойного, существуют и определённые нормы, которые регулируют обращение с ним. Что касается забора органов для трансплантации, то имеют место три основных подхода.
Рутинный забор наделяет медицинские службы всеми необходимыми полномочиями. Предполагается, что тело умершего человека можно использовать для общественных интересов: делать вскрытие, забирать органы для трансплантации или для научных целей. Данный подход соответствует утилитаристской этике, когда критерием морально оправданного действия служит наибольшее благо для наибольшего числа людей. Критики рутинного забора органов говорят о том, что человек здесь перестаёт быть хозяином своего тела – через своё завещание или через волеизъявление родственников.
Механизм презумпции согласия (или предполагаемого согласия), в отличие от рутинного забора органов, теоретически предполагает альтернативу. Подразумевается, что в этом случае предоставляется право на отказ изъятия органов, если заявлена такая позиция самим человеком при жизни или родственниками, после его смерти. Однако, поскольку многие люди просто не знают о таком праве, то, по умолчанию, на практике медицинские работники сами принимают решение по изъятию органов.
Информированное согласие означает, что необходимо получить разрешение на забор органов либо в форме прижизненного распоряжения потенциального донора, либо, если такого распоряжения не было, испросить согласие на соответствующее действие у родственников умершего. Само название «информированное согласие» указывает на то, что задача медицинских работников заключается не в принятии ими конкретного решения, а в объективном информировании граждан по данному вопросу.
Поскольку практика забора органов, необходимых для трансплантации из тела умершего, стала довольно распространённой, то вопрос о точном критерии смерти человека приобрёл особое значение. Ранее, традиционно, границей жизни и смерти считалось прекращение функций кровообращения и дыхания, т.е. сердца и лёгких. Однако, вскоре после операции по пересадке сердца, проведённой Барнардом, этот медицинский вопрос вызвал в западных странах большой общественный резонанс. В частности, в США была создана комиссия специалистов, которая предложила иной критерий смерти – необратимое прекращение деятельности мозга. При этом выделялись такие характерные признаки: прекращение всех функций полушарий и ствола мозга, стойкое отсутствие сознании, отсутствие реакций зрачков на яркий свет и некоторые другие. Затем, уже в качестве американского закона было утверждено системное понимание смерти, которое объединило и традиционное (прекращение функций кровообращения и дыхания) и вновь разработанное (необратимое прекращение всех функций мозга). В дальнейшем подобные законодательные акты были приняты во многих странах мира.
Как уже отмечалось, существует значительный дефицит необходимых органов для пересадки, что объективно порождает и проблемы в сфере этики. В самом деле, чем руководствоваться при принятии решения – кому именно из пациентов в первую очередь делать операцию по пересадке? В этой связи исследователи предлагают учитывать, по крайней мере, три фактора: 1)степень совместимости пары «донор-реципиент»; 2)экстренность ситуации; 3)длительность нахождения пациента в «листе ожидания». Однако, очевидно, что конкретные жизненные ситуации трудно поддаются простой формализации. Поэтому выбор реципиента – это в то же время и морально-этический поступок тех медицинских работников, кто принимает соответствующее решение.