Лекции №7 Внешнеполитическое положение казахских жузов в первой четверти XVIII в Тема лекции №7 Внешнеполитическое положение казахских жузов в первой четверти XVIII в
жүктеу/скачать 231,6 Kb.
|
Лекции №7 Внешнеполитическое положение казахских жузов в первой -emirsaba.org
- Бұл бет үшін навигация:
- Оренбургской экспедиции знаменитый проект сенатского обер-секретаря И. К. Кирилова
| Указ 1731 года
19-го февраля 1731 г. императрица Анна Иоанновна подписала грамоту хану Абулхаиру и «всему казахскому народу» о добровольном принятии их в Российское подданство. Чтобы привести их к присяге, было послано специальное посольство во главе с А.И. Тевкелевым (Тевкелев Мамет-Кутлумбет мурза, православное имя и отчество - Алексей Иванович - переводчик коллегии иностранных дел, крупный дипломат середины 18-го века), что и совершилось 10 октября 1731 года. Богенбай-бытыр, понимавший значимость этого акта, поддерживал Абулхаира и всё сделал, чтобы Средний жуз вошёл в Российское подданство. В 1732 г. хан Среднего жуза Семеке и ряд его старшин приняли Российское подданство, а в 1740 г. новый хан Среднего жуза Абулмамбет и султан Абылай, пользующийся большим влиянием не только в Среднем, но и некоторых родах Младшего и Старшего жузов.В апреле 1738 г. с просьбой о принятии в подданство Российской империи обратился хан Старшего жуза Жолбарыс. В том же году последовал на его имя указ из Петербурга: «Юлбарс-хана и старшину твою и весь народ в подданство принять и в верности, по обыкновению, привесть к присяге». Однако, отдалённость Старшего жуза от России, сложные отношения с Джунгарией помешали претворить в жизнь вхождение Казахстана в Россию. 5-го апреля 1740 г. активный сторонник присоединения хан Жолбарыс был предательски убит. Вхождение казахов Младшего и Среднего жузов в состав России усилило раскол в казахском обществе, обострило взаимоотношения между ханами и султанами, каждый из которых стремился использовать российское подданство (а значит и царские войска) для защиты своих владений, укрепления личной власти, подавления политических соперников. Особенно это проявлялось во взаимоотношениях между Абулхаиром, Абулмамбетом и султаном Среднего жуза Бараком. Многие казахские феодальные группировки во главе с султаном Бараком видели в хане Абулхаире главного пособника упрочения Российской империи в казахской степи. Дело кончилось тем, что султан Барак в начале августа 1748 г. убил хана Абулхаира. В целом же вхождение Казахстана в состав России имело следующие результаты: уменьшилась агрессия джунгар на границе, усилилась колонизаторская политика России. Традиционно считаются русско-казахские переговоры 1731–1732 гг., в ходе которых А. И. Тевкелев выдвинул среди прочих предложение о постройке города на Яике при устье р. Орь, и ответное казахское посольство 1734 года с просьбой об этом строительстве. Венчает замысел Оренбургской экспедиции знаменитый проект сенатского обер-секретаря И. К. Кирилова. В нем Кирилов «высказывает самые блестящие надежды на обширную торговлю со Среднеазиатскими ханствами и Индией; этот проект сильно старался поддержать и дать ему дальнейший ход тайный советник А. П. Бестужев-Рюмин. 1 мая 1734 года последовала высочайшая резолюция на проект Кирилова. Правительство, уступив доводам Кириллова, избрало его же самого для осуществления проектированных им планов, придав ему в помощники Тевкелева.» Кирилов получил подробную инструкцию, а городу, который еще только предстояло построить, по указу от 7 июня дано имя Оренбург и особая привилегия. Эта традиционная схема при всей своей опоре на реальные факты страдает односторонностью. Действительно в документах, разработанных Кириловым, отодвинуты на задний план башкирские дела и оставлены без внимания заволжские территории. Однако, во-первых, даже теми авторами, которые следуют приведенной выше схеме, она неизбежно корректируется с учетом положения дел в Башкирии, а некоторые башкирские историки находят проблемы своего края главными в «Проекте» Кирилова. Во-вторых, что особенно важно для нашей темы, вне поля зрения остается ситуация в Заволжье. Там в соответствии с указом Сената от 14 февраля 1731 г. по инициативе и под руководством тайного советника Ф. В. Наумова начались крупномасштабные работы по строительству Новой Закамской укрепленной линии «для лучшего охранения низовых городов за Волгою вместо черемшанских форпостов по реке Соку и по другим до реки Ик». Ее обустройство и заселение практически не изучены и требуют специального исследования. Кроме того, в имеющейся литературе об Оренбургской комиссии обходится вниманием тот факт, что в 1731 г. по представлению нового руководителя военного ведомства Миниха был принят целый ряд указов о починке старых (в т.ч. в г. Самаре) и строительстве новых крепостей на границах страны, об организации пограничных ландмилицких полков. В числе последних в Заволжье и Закамье были размещены Шешминский, Билярский, Сергиевский конные и Алексеевский пехотный полки ландмилиции. Одновременно увеличивалось число служилых казаков и дворян в Самаре и ее пригороде Алексеевске. Очевидно, что стабилизация положения при дворе и в государственном аппарате после чехарды дворцовых переворотов 1725–1730 гг., в хозяйстве и финансах страны, оправлявшихся от перенапряжения Северной войны 1700–1721 гг., других петровских походов, позволили правительству активизировать не только западное направление внешней политики России, но и обратить взоры, силы, средства на юго-восток. При таком более широком подходе Оренбургская экспедиция перестает представлять пусть важное, но изолированное явление. Если даже субъективно план Кирилова безоглядно был устремлен в казахские степи, к Средней Азии, Бадахшану, Индии, то объективно он обуславливался и более географически близкими проблемами. Эти проблемы, в т.ч. связанные с освоением Заволжья, очень скоро напомнили о себе, показав, как «нелегко было идти по заманчивым следам Ермака и его последователей» без надежных тылов и коммуникаций. Кирилов, разместившийся сначала со штабом экспедиции в Уфе, откуда и надеялся проторить путь на Яик, вскоре столкнулся с восстанием в Башкирии. Походы, военные действия, переговоры в 1735 — начале 1736 гг. заставили изменить взгляд на Заволжское оперативное направление как незначимое и третьестепенное в деле обретения, говоря словами Кирилова, «Новой России». Еще во время первого похода к Яику, результатом которого стала закладка в августе 1735 г. Оренбурга, Кирилов обратил внимание на сведения атамана казачьего Сакмарского городка о том, что «река Самара, впадающая в Волгу, вершинами своими в самую близость к реке Яику подошла. По которым рекам рассуждал о построении крепостей и о населении военными людьми, ведая, что чрез то вся Башкирь ограждена быть имеет.., о чем он, Кирилов, и в бытность свою в С.-Петербурге представил и на то позволение получил», — пишет П. И. Рычков, имея в виду поездку Кирилова в столицу зимой 1735–1736 гг. и указ от 11 февраля 1736 г., изданный по его докладу. В мае обострившаяся болезнь заставила Кирилова временно отказаться от личного участия в новых походах. Находясь в Уфе, он детально продумал план передислокации экспедиции в Поволжье, выполнение которого было возложено на П. С. Бахметева. Флотский поручик Бахметев, тесть Кирилова, оказался в составе экспедиции среди прочих корабельных чинов в расчете на строительство порта на Аральском море. 6.Политика губернатора Оренбургской губернии И.И.Неплюева. Обострение отношений Абулхаира с оренбургской администрацией. Переговоры царского правительства с Абулхаиром в конце 1740-х годов. Смерть Абулхаира. Легитимизация ханской власти. Утверждение ханского титула султана Нуралы (13 апреля 1749). С самого начала принятия казахов в русское подданство Россия определила для себя курс последовательного присоединения всей территории Казахстана. В 1734 г. для закрепления вновь присоединенных земель была создана специальная Киргиз-Кайсацкая экспедиция, затем переименованная в Оренбургскую экспедицию во главе с обер-секретарем сената И. К Кирилловым, помощником его был назначен А. И. Тевкелев, произведенный из переводчиков в полковники за удачное выполнение миссии в Младшем жузе по его присоединению к России. После смерти И. Кириллова в 1737 г. Оренбургская экспедиция была переименована в Оренбургскую комиссию. В 1735 г. началось сооружение Оренбурга, с 1744 г. он стал центром Оренбургской губернии, а с 1748 г. — Оренбургского казачьего войска. В Казахстане возникли укрепленные линии. Только в 1740–1743 гг. на стыке территорий Младшего жуза и Южного Урала были построены крепости: Воздвиженная, Рассыльная, Ильинская, Таналыкская, Уразымская, Кизильская, Магнитная, Каракульская, Прутоярская, Нижнеозерная, Перегибенская, Усть-Уйская, Елшанская, Красногорская, Губерлинская, Новосергиевская и другие. Все это делалось без согласия казахов, постепенно сужало их кочевья. В начале 50-х годов ХVIII в. возникли Горькая, Иртышская, Колыванская, Ишимская, Орская и другие линии. В результате такой политики сформировалась сплошная непрерывная линия крепостей и форпостов от устья Яика до Усть-Каменогорской крепости протяженностью в 3,5 тыс. верст, заселенная в основном казаками. Открытую политику колонизации проводил первый губернатор Оренбургской губернии генерал И. И. Неплюев. Здесь уместным будет привести документы, подтверждающие эти факты. 19 октября 1742 г. Неплюев издал Указ о запрещении казахам кочевать близ реки Яик. В нем есть следующее положение: «Указом повелено как киргиз-кайсацким ханам, салтанам так и всем вам, старшинам и народу, объявить, чтоб вы по получении сего е. и. в. высочайшего указа близ крепости отнюдь не кочевали и через реку Яик нигде не переходили. В противном же случае, — далее говорилось в документе, — яко противники высочайших е. и. в. указов, достойное наказание привлечете». Кроме того, губернатором И. И. Неплюевым был отдан приказ яицкому войску выжигать степи вдоль левого берега реки Яик, с целью препятствовать казахам переходить для кочевания на «внутреннюю сторону». В нем, в частности, говорилось, что им дано указание «яицкому казачьему войску, гурьевскому коменданту для лучшей от набегов казахов безопасности по ту сторону реки Яика в осеннее время степь везде выжигать до самого Каспийского моря повсягодно, чтобы до Яика и взморья скоту корма не было». К концу 30 — началу 40-х гг. ХУIII века джунгары вторглись по Тоболу и Ишиму в пределы Среднего жуза и нанесли казахам значительный урон. 20 мая 1742 г. Россией впервые принимается указ о мерах по защите казахов от джунгар. Это было продиктовано стратегическими задачами России. Поскольку хунтайши Галдан-Цэрэн требовал от казахских правителей признать зависимость от Джунгарии, в противном случае он грозил массированным вторжением в Казахстан, 2 сентября 1742 года И Неплюев направил Галдан-Цэрэну письмо, в котором указывал на недопустимость вмешательства джунгар в дела казахов, как подданных России, а также требовал освободить пленных казахов, в том числе и Абылая. Хан Абулхаир, который ознаменовал своей деятельностью значительные изменения в истории Казахстана, был убит 11 августа 1748 г. на 56-м году жизни султаном Бараком. 2 октября 1748 г. его преемником стал старший сын Нуралы. Процесс ликвидации государственной независимости в ходе российской колонизации края проявился в целенаправленном реформировании системы управления в Казахстане. Уже в 80-е годы XVIII века губернатором Оренбургской губернии О. Игельстромом были предприняты попытки ликвидировать ханскую власть в Младшем жузе, известные как «реформы Игельстрома». Но в XIX веке эта политика стала более последовательной и вылилась в конкретные результаты. Так, в целях реформирования системы управления краем, приближения ее к общероссийской, в частности в Среднем жузе, генерал-губернатором Сибири М. М. Сперанским был разработан «Устав о сибирских киргизах», принятый в 1822 г. Согласно «реформам Сперанского» Сибирь была разделена на две части — Восточную с управлением в Иркутске, и Западную с центром в Тобольске, а с 1839 г. — в Омске. В Западную Сибирь вошли Тобольская, Томская, Омская области и территории кочевий Среднего и части Старшего жузов. Эта часть получила название «Область сибирских киргизов», для нее и был разработан Устав 1822 г. Согласно Уставу, «область сибирских казахов» была разделена на округа, округа делились на волости, волости на аулы. В округ входило от 15 до 20 волостей, в волость — от 10 до 12 аулов, в аул — от 50 до 70 кибиток. При организации округов за основу брались зимние кочевья. Во главе округов стояли окружные приказы. Формально округом управлял старший султан. Во главе волостей стояли волостные султаны, они подчинялись окружному приказу, их власть была исполнительной. Во главе аулов стояли аульные старшины, они избирались жителями аулов раз в три года, утверждались окружным приказом и подчинялись волостным султанам. Ханская власть отменялась. Реформы касались и суда, они преследовали цель — распространить на Казахстан общеимперские законы. Традиционный суд биев сохранялся на уровне исковых дел — родовых, подродовых, аульных. Уголовные дела — государственная измена, убийства, грабеж, неповиновение властям и подобные им рассматривались на основе имперских законов. Вот некоторые наиболее показательные положения «Устава о сибирских киргизах». В частности, в нем говорилось, что сибирские казахи принадлежат к сословию кочевых инородцев и имеют с ними равные права. Закреплялось их административное «разделение»: «Сообразно с настоящим состоянием залинейных казахов, кочевья их разделяются на волости, волости же на аулы, кои сохраняют нынешние их наименования». Для удобства управления волости объединялись в округа, за которыми закреплялись определенные земли. Заходить на них жителям другого округа можно было только с разрешения местного начальства. Аулы управлялись старшинами, волости — султанами. Судебными разбирательствами занимались бии. Для управления целым округом волости избирали старшегo султана. В каждом округе учреждался окружной приказ. «Порядок выборов» определялся следующий: «Старшины для управления аулами выбираются от самих казахов и утверждаются в сем звании окружным приказом. Выборы старшин производятся через каждые три года, может один и тот же старшина выбран быть на несколько сроков сряду. Выбор старшин производить в аулах словесно. Большинство голосов решит оный. Звание султанов есть наследственное. Старший султан избирается одними султанами, заседатели же от казахов в приказ избираются биями и старшинами. Тот и другие утверждаются областным начальником. Старший султан избирается на три года, заседатели — на два года». Устав гласил: «Старший султан есть земский чиновник, которому по избранию его вверяется от российского правительства местное управление. Все дела производит он через окружной приказ». Данным Уставом устанавливались «Сборы и повинности», в частности, «Ясак скотом, со ста голов одну. Сбор с казахов делать по волостям. Сборы делать один раз в году, в летнее время». Также Устав включал в себя «Часть медицинскую», в которой предписывалось в каждом округе определить по два лекаря, неподвижные больницы. «Установление духовные и по части народного просвещения» касались образования. Принятие «Устава о сибирских киргизах» означало ликвидацию ханской власти в Среднем жузе и фактическое его включение в состав Российской империи. 8 февраля 1824 г. царскими властями был основан первый Каркаралинский приказ, во главе которого стал старший султан, подполковник Турсун Чингисов. В том же году был создан Кокчетавский приказ. Эти приказы стали аванпостами царизма в закабалении Казахстана. В 1832 г. появился Акмолинский окружной приказ. При выборе его места экспедиция подполковника Ф. И. Шубина после тщательного обследования определила «местность Акмола на высоком правом берегу Ишима, в четырех верстах от урочища Караоткель вниз по течению реки». Это было выгодное стратегическое место в центре казахских земель в кочевьях наиболее крупных родов Среднего жуза. Акмолинский приказ стал плацдармом для дальнейшего проникновения в Казахстан. К середине XIX века, например в 1851 г. здесь располагался самый крупный в Казахстане контингент вооруженных сил Российской империи, свыше 1200 солдат и офицеров. В 1824 г. правительством России был принят «Устав об оренбургских киргизах», разработанный оренбургским генерал-губернатором П. К. Эссеном. Так же, как и в Среднем жузе, в Младшем отменялась ханская власть. Управление Младшим жузом осуществлялось из Пограничной комиссии. Жуз делился на части во главе с султаном — правителем части жуза, который назначался оренбургским губернатором. Далее шла административная единица — дистанция — участок между крепостями. Внутри дистанции делились на местности или аулы. Дистанции управлялись начальниками дистанций, местности или аулы — старшинами, все они назначались Пограничной комиссией. Выборная система здесь отсутствовала. Также в Младшем жузе была введена должность попечителя прилинейных казахов. Судебная система, как и по «Уставу о сибирских киргизах», предусматривала ведение всех крупных дел военным судом или Пограничной комиссией, а незначительные дела оставались в ведении местных судов на основе обычного права. Так была ликвидирована ханская власть в Младшем и Среднем жузах. Судьба последних ханов Среднего и Младшего жузов такова. В 1781 г., после смерти хана Абылая, ханом в Среднем жузе стал его сын Вали. Он ориентировался на Китай, пытаясь проводить прежнюю политику Абылая. С тем, чтобы ослабить Вали хана с помощью царских властей, был посажен второй хан Букей, который в 1817 г. скончался. В 1819 г. умер и Вали хан, после чего ханов больше не избирали. В Младшем жузе после хана Айшуака, сына Абулхаира, в 1809 г. ханом стал сын последнего Ширгазы. Недовольная часть правителей жуза избрала своего хана Арынгазы. В 1821 г. Арынгазы был вызван в Петербург, там задержан и сослан в Калугу. Ширгазы же, после принятия «Устава об оренбургских киргизах», отменявшего ханскую власть, был вызван в Оренбург и оставлен там на постоянное место жительства. Большинство территорий Младшего и Среднего жузов было включено в состав Российской империи в ХVШ — начале Х1Х вв. В 1824 г. в состав России вошла территория Семиречья. Таким образом, к середине XIX в. неподвластной России оставалась лишь территория Южного Казахстана от Ташкента до Чу на юге и от среднего течения Сырдарьи до Ак-Мечети на севере, поскольку эта часть края находилась под властью Кокандского ханства. В первой половине XIX в. Хивинское и Кокандское ханства возвели на Сырдарье ряд крепостей и укреплений. Под прикрытием своих форпостов хивинцы подчинили себе низовье Сырдарьи, междуречье Сырдарьи и Кувандарьи. Остальная часть побережья Сырдарьи, а также юг Казахстана контролировались Кокандом. Стратегически важное расположение кокандских и хивинских крепостей позволяли им контролировать не только казахское оседлое, но и кочевое население — во время его переходов через Сырдарью, а также транзитные торговые пути. Некоторые роды казахов находились под двойным гнетом: как со стороны России, так и со стороны Хивы и Коканда. В частности, имея летние кочевья в Оренбургской области, они платили налоги как русские подданные, а кочуя на зимовки в кокандскую сторону, вынуждены были платить налоги и здесь. Казахи неоднократно поднимались на борьбу с хивинцами и кокандцами. Так, в 1843 г. в низовьях Сырдарьи они разрушили крепость на Кувандарье, а весной 1845 г. разбили хивинский отряд численностью до двух тысяч человек, направленный на восстановление этой крепости. Также в те годы была разрушена хивинская крепость Бескала. Неоднократно волнения и восстания охватывали территории, занятые кокандцами, наиболее мощным из которых оказалось восстание на юге Казахстана в 1821 г. когда под предводительством Тентек-торе сражались до 12 тыс. повстанцев. В 1845 г. сырдарьинские казахи захватили кокандские крепости Жулек, Жанакорган, Турсунбай. Опорными пунктами России на юге Казахстана стали военные крепости. В 1825 г. в Старший жуз был отправлен вооруженный отряд из 120 казаков под командованием коменданта Ямышевской крепости подполковника В. Шубина. Здесь были возведены укрепления Алатау, Капал, Сергиополь, Лепсинск, организованы приказы Аягузский, Кокпектинский. 10 января 1848 г. в Старшем жузе был назначен российский пристав. После создания на Сырдарье нескольких укреплений, в частности укрепления Раим, построенного в 1847 г. в 70–80 км от устья Сырдарьи, а также форта № 1 (Казалы), форта № 2 (Кармакчи) и вытеснения кокандцев в 1851–1853 гг. из крепостей Таушубек и Ак-Мечеть было поддержано предложение западно-сибирского генерал-губернатора Г. Гасфорта о соединении Сырдарьинской и Сибирской военных линий. С этой целью было решено возвести несколько укреплений между реками Коксу и Или. Весной 1854 г. приставом Старшего жуза майором М. Перемышельским было заложено укрепление Верное. В 1855 г. сюда переместилась резиденция пристава из Капала. Верное стало превращаться в центр Семиреченского края. 7.Джунгаро-казахская война 1739-1741годов. Отношения Абылая с Джунгарией, Китаем и Россией. Дипломатическое искусство султана Абылая. Посольские связи Китая и Казахстана. Казахи и башкирские повстанцы. С 1733 г. Абылай становится главным организатором и душой национально-освободительной борьбы казахского народа сначала против джунгарских, а затем и против маньчжурско-китайских завоевателей. Судьбе было угодно еще раз испытать Абылая. В начале 1741 г. он попадает в плен, к джунгарам и находится в ставке Галдан-Церена до весны 1743 г. По преданиям, это произошло во время сна Абылая на горе Кызылтау. Документы же свидетельствуют, что он во главе двухсот воинов оказался в центре расположения джунгарских войск и был схвачен ими. Абылай с честью и достоинством выдержал невзгоды племена. Находясь в положении пленного, Абылай выучил ойратский язык и ойратскую письменность, хорошо узнал внутреннее положение Джунгарского ханства и окончательно пришел к мысли, что сила Джунгарии в ее единстве, в сильной центральной власти. Там же он близко познакомился с такими влиятельными нойонами, как Даваци и Амурсана. Когда казахское посольство с миссией перемирия прибыло в Ургу, ойратский хан Галдан-Церен приказал сковать руки, ноги Абылая, чтобы посол Акчура видел его в таком состоянии. Думается, что это было сделано нарочно, для того, чтобы побудить казахских владельцев быть более уступчивыми и выручить Абылая из тягостной неволи, так как после отъезда послов Абылаю вновь была предоставлена отдельная кибитка, свобода передвижения, конечно, под неусыпной охраной стражи. Согласно казахским народным преданиям, Абылай в одном из сражений с ойратами убил любимого сына Галдан-Церена Чарыша, за что, собственно, был пленен во время охоты. На самом деле Чарыш был приемным сыном Галдан-Церена. Абылай произвел на Галдан-Церена сильное впечатление не только своей личной храбростью, но и государственным умом, проницательностью, непомерным честолюбием. Не случайно именно с ним он заключил договор о мире между Джунгарией и Казахскими ханствами после освобождения из плена, перед возвращением Абылая в свои кочевья. Возвратившись, домой, Абылай был вынужден отправить к Галдан-Церену в заложники одного из своих сыновей. Определенную роль в вызволении Абылая из джунгарского плена сыграло правительство России. Крайне обеспокоенное военным наступлением ойратских феодалов против Казахстана, а также сильнейшим дипломатическим нажимом Галдан-Церена по пресечению домогательств Джунгарии Оренбургская администрация по указанию правительства России направила в качестве посла К. Миллера с задачей добиться возвращения султана Абылая из плена. После возвращения из плена между Галдан-Цереном и Абылаем внешне установились дружеские отношения, о которых помнили и после смерти Галдан-Церена в 1745 г. На престол вступил его 13-летний сын Цеван-Доржи, который в мае 1750 г. после очередного заговора был умерщвлен. Новым правителем Джунгарии стал незаконный старший сын Галдан-Церена Лама-Доржи, торжественно коронованный 12 октября 1750 г. С первых же дней своего правления он встретил скрытое сопротивление, а затем враждебность со стороны многих знатных феодалов – потомков джунгарских ханов. Среди них были нойон Даваци – потомок основателя Джунгарского ханства Батура (1635—1654 гг.) и сын Галдан-Церена Амурсана. Осенью 1751 г. после междоусобных войн Даваци, Амурсана и их союзники были разгромлены и они бежали к Абылаю. Надо отметить, что беглецы нашли в казахских кочевьях довольно радушный прием. В дальнейшем в казахско-джунгарских отношениях главным вопросом было возвращение в Джунгарию ойратских князей Даваци, Амурсаны и Банчжура. При отказе выдачи их Лама-Доржи грозился войной. Тем временем Абылай и его влиятельные батыры Богембай, Даут-тархан (сын Жаныбека), Япяк, султан Младшего жуза Ерали и другие сошлись на том, чтобы ни в коем случае не выдавать их джунгарскому хану. Определенную роль при этом сыграли дружеские отношения и чувства, которые питали друг к другу Абылай и Даваци. Однако главным побудительным мотивом было стремление возвести на ойратский трон своего человека, тем самым положить конец агрессиям со стороны Джунгарии и стоящего за ними Цинского Китая. Получив отказ Абылая выдать Даваци, Амурсаны и Банч-журы, Лама-Доржи решил взять их силой, покорив Казахское ханство. Так, в сентябре 1752 г. ойратская армия, численностью в 20 тысяч воинов, вторглась на территорию казахских кочевий. Получив первые сведения о нападении джунгарских войск, Абылай немедленно разослал гонцов с указанием собраться в урочище Баян-Аул. Абылай и его сторонники при этом не теряли надежды урегулировать конфликт мирным путем, так как мирный договор, заключенный с Галдан-Цереном, оставался в силе. Сражения, развернувшиеся осенью и зимой 1752 г. между ойратской армией и казахским ополчением, происходили с переменным успехом, однако перевес все более склонялся на сторону казахов. Несмотря на военные неудачи, ойратский правитель отклонял все предложения Абылая о мирных переговорах и прекращении военных действий. Бросив основные силы своих «войск в Казахстан, Лама-Доржи оставил без надежного прикрытия ставку, чем и воспользовались Даваци и Амурсана, которые с отрядом из 600 воинов совершили скрытый поход, неожиданно ворвались в Ургу 12 января 1753 г. и расправились с Ламой-Доржи. Ханом Джунгарии был провозглашен Даваци. Захватив власть, Даваци отозвал войска из Казахстана и направил Абулмамбету послание с предложением жить в мире и дружбе. Сущность тактики Абылая во взаимоотношениях с ойратскими властями заключалась в том, чтобы поддерживать в Джунгарии постоянные распри, не давать усиливаться ни одному из ойратских ханов или нойонов и обеспечивать безопасность казахских земель, добиваться от ойратских владельцев все новых и новых уступок. Во внешней политике Абылая в условиях наступления на казахские степи двух могущественных империй — Российской I и Китайской, главным было сохранение максимума самостоятельности, достижение возврата некогда захваченных джунгарами казахских кочевий, обеспечение права широкой торговли на рынках Сыньцзяна. Степному султану пришлось столкнуться теперь с изощренной дипломатической тактикой Цинской империи. В течение тысячелетия Китай был окружен странами и народами, уступавшими ему по величине территории, численности населения, военному могуществу, нередко отстававшими от Китая в экономическом и культурном отношении. Все это породило концепцию превосходства всею китайского над чужеземным, идею китаецентризма, представления о посланнике неба на земле — «Сына Неба», или «Небом избранном» государстве. Первые контакты Абылая с цинским двором были установлены в 1755—1756 гг. в период разгрома Китаем Джунгарского ханства. Цинские войска дважды в 1756 и 1757 гг. совершали широкомасштабные вторжения в Казахстан. После окончательного разгрома восстания в Джунгарии, бегства его руководителя в Россию Абылай, выполняя решение совета Среднего жуза, заключил перемирие с цинским командованием и направил посольство в Пекин. Здесь важно выяснить позиции сторон в дипломатической игре. Цели и задачи русской дипломатии заключались в том, чтобы изолировать Абылая от цинского влияния, не допускать принятия им подданства Китая. Дипломатия Китая сводилась к тому, чтобы склонить Абылая на свою сторону, заручиться обещанием поддержать. их в случае войны с Россией и добиться принятия подданства Богдыхану. А дипломатия Абылая исходила из того, что Казахстан находится в тисках двух мощных империй, что в этой ситуации ему важно придерживаться политики добрососедства, дружбы и с Россией, и с Китаем, не вступать в конфликты ни с одной, ни с другой стороной. В ряде публикаций отмечается, что Абылай с влиятельными султанами Среднего жуза принял цинское подданство. Однако документальных подтверждений того, что Абылай принес присягу на подданство Богдыхану, пока нет. Речь может идти лишь о том, что Казахстан был причислен к разряду вассалов Цинской империи. Склонность Абылая к постоянным переговорам объяснялась не «восточной коварной политикой», а желанием укрепить Казахское ханство. Бесстрашие, удаль, военные хитрости, физическая сила, живой ум, незаурядный талант сделали Абылая признанным вождем, лидером всего казахского общества, влиятельным политическим деятелем, о котором знала вся степь. В 1771 г. умер престарелый хан Среднего жуза Абулмамбет. Избрание Абылая в ханы состоялось в том же 1771 г., в Туркестане, в мечети Ходжа Ахмет Иассауи. По принятому казахскому обычаю его поднимали на белой кошме, затем одежда избранника разрывалась на части и уносилась участниками собрания с собой, нового хана одевали в ханскую одежду. Спустя пять лет Абылай, уступая настойчивым просьбам оренбургской администрации, обратился к российской императрице Екатерине II с просьбой утвердить его в звании хана всех трех казахских жузов. В феврале 1776 г. посольство Абылая во главе с его сыном Тогумом отправилось в Петербург. Во время аудиенции Тогум передал Екатерине II прошение Абылая об утверждении его в ханском достоинстве. В расчеты царского правительства, давно уже присвоившего себе право санкционировать выборы ханов в Младшем жузе. не входило содействовать чрезмерному усилению ханской власти в Казахстане, тем более утверждать одного человека ханом всех трех жузов. Императорским указом от 24 мая 1778 г., т. е. через 2,5 года. Абылай был утвержден ханом только одного Среднего жуза. Грамоту и знаки ханского достоинства предписывалось вручить ему городе Оренбурге или Троицке. Но обиженный Абылай, естественно, отказался приехать в Оренбург и Троицк, предложил перенести эту церемонию поближе к своим кочевьям в Петропавловскую крепость. В дальнейшем Абылай не приехал и туда, и царские власти были вынуждены сами доставить в ставку Абылая грамоту об утверждении его ханом Среднего жуза. Знаки же ханского достоинства – соболья шуба, шапка, сабля, так и остались в Петропавловской крепости. Выбор правящих кругов казахского общества остановился именно на Абылае, прежде всего, потому что он обладал необходимыми качествами для решения тех задач, которые стояли перед храбрым воином в юности, решительным и способным военачальником в зрелые годы, искусным дипломатом и жестоким правителем. «Управляет малым народом, но достоин большого народа», отозвался о нем джунгарский хан Галдан-Церен в свое время. «Ни один киргизский хан, – писал Ч. Валиханов, – не имел такой неограниченной власти, как Абылай. Весной 1780 г. он перекочевал со своими аулами под Ташкент, как объясняют современники, для покорения диких киргизов, кочующих в горах. Осенью 1781 г. Абылай тяжело заболел и в возрасте 69 лет скончался. Прах его был доставлен и с большими почестями захоронен в Туркестане в Мавзолее Х. А. Иассауи. Абылай был сыном своего народа, интересы которого он отстаивал более энергично и умело, что и позволило ему занять ведущее положение в казахском обществе. В оценке внешнеполитического курса Абылая в советской историографии распространена позиция о том, что он во взаимоотношениях с Российской империей и Цинским Китаем придерживался политики «лавирования». С таким мнением нельзя полностью согласиться. Свой внешнеполитический курс Абылай строил на реальных исторических посылках. Когда низок еще уровень развития государственности в казахском обществе, когда нет регулярной армии, нельзя было пойти на конфронтацию с любой из этих сторон. События 1740-1741 гг., связанные с нападением Джунгарии, показали, что на помощь царского правительства казахам рассчитывать было трудно. Вторжение цинских войск в приграничные районы Казахстана подтвердили это еще раз. В такой ситуации единственно возможной была политика поддержания нормальных межгосударственных отношений обеими сторонами. Благодаря этой разумной и дальновидной политике. Абылаю удалось выйти на рынки сибирских городов и завязать торговлю с Синьцзяном, возвратить некогда захваченные джунгарами земли. Таким образом, Абылай хан был великим государственным деятелем, жизнь которого проходила в упорной борьбе против завоевателей. В этой борьбе он показал себя умным и дальновидным политиком. Он не только понимал особую значимость единой государственной власти для казахского общества, но и предпринимал для этого конкретные действия. жүктеу/скачать 231,6 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|