Раздел 5. Репрессивные меры к участникам событий

привлеченной общественности - как правомерную реакцию на совершаемые преступления. 
Эта заданность следствия привела к массовой фабрикации уголовных дел на заведомо невиновных 
людей.
Постановления о привлечении к уголовной ответственности выносились без достаточных оснований. 
Вот несколько примеров: 
Ауэзов Ж. привлечен к уголовной ответственности за разжигание национальной розни и организацию 
массовых беспорядков (ст.60 и 65). Следователь Колоянов Н.М. усмотрел преступление в том, что Ауэзов 
нес плакат "Идеи Ленина претворим в жизнь". Вот как изобличал подозреваемого следователь: "Вы были 
довольны присутствием на площади, так понимать радостное выражение Вашего лица на 
фотографиях?". В добавок к этому "преступлению" ему вменили в вину поджог 16 и повреждение 152 
автомобилей, нанесении телесных повреждений множеству лиц и причинение материального ущерба 
на сумму более 300 тысяч рублей. Ауэзов был осужден к 5 годам лишения свободы. Впоследствии 
реабилитирован за отсутствием состава преступления. 
В ходе расследования по многим делам допускались грубейшие уголовно-процессуальные нарушения. 
По уголовному делу № 29783 по обвинению Рамазанова А.С. в нарушение ст.122 УПК КазССР 
предварительное следствие было проведено до возбуждения уголовного дела.
В соответствии с требованием ст.154 и ст.104 УПК КазССР при необходимости предъявления для 
опознания какого-либо лица следователь обязан предварительно допросить свидетеля, обвиняемого 
или потерпевшего о внешнем виде, приметах и об обстоятельствах, при которых опознающий видел его.
По большинству изученных дел эти требования закона нарушались. Опознание проводилось по 
фотографиям, добытым оперативным путем. Мало того, из показаний свидетелей-дружинников, 
военнослужащих, представителей МВД, находившихся на площади, видно, что им предъявлялись 
оперативные фотоальбомы и предлагалось опознать лиц, которые, находясь на площади, по их мнению, 
совершали какие-либо активные действия. После этого составлялись протоколы опознания, без 
понятых, по фотографиям. При этом, в нарушение закона, опознающим не представлялись фотоснимки 
опознаваемых в числе фотоснимков других лиц, без резких различий по возрасту, внешности и одежде. 
Основным критерием опознания являлась национальная принадлежность и примерный перечень 
гардероба (дело по обвинению Мергеновой Б. по ст. 60 и 65, дело по обвинению Рыскулбекова К. и 
других по ст.ст. 60 и 65 УК КазССР и по другим делам). 
Характерно в этом отношении уголовное дело Ж.Тлегенова, осужденного к 5 годам лишения свободы, 
но впоследствии оправданного за отсутствием в его действиях состава преступления. Опознание его 
проводилось якобы по фотографии, однако, в деле такой протокол отсутствует. Тлегенова Ж для 
опознания свидетелями предъявили, предварительно показав его фотографию. Ему же предъявлен 
поджог и повреждение 89 автобусов, 3 такси, 13 общежитий и т.д. без приведения хотя бы одного 
конкретного факта его преступных действий. 
При опознании по фотографиям, свидетели зачастую путались, указывали на других лиц. Так, свидетель 
Галанов А.П. вместе обвиняемого Жолболдина Е.Е. указал на Мукашева, свидетель Майер - на Маженова 
и т.д. 
В нарушение ст. 130-1 УПК КазССР проверка показаний на месте не производилась.

В массовом порядке нарушена ст.45 УПК, так как всем обвиняемым приписывались действия, не 
имеющие никакого отношения к обстоятельствам конкретного дела.
Так же массово нарушена ст.401 УПК, поскольку ни в одном деле нет исследования причин и условий, 
способствовавших совершению преступления, и ст.60 УПК, так как никто и не думал изучать мотивы и 
умысел преступления.
Характерное процессуальное нарушение при производстве следственных действий (ст.14 и ст.21 УПК) 
состояло в том, что нередко подозреваемые лица сначала допрашивались в качестве свидетелей, тем 
самым они принуждались обманным путем к даче показаний против себя. На них оказывалось давление 
под угрозой уголовной ответственности, в случае отказа от дачи показаний в качестве 
"свидетеля" (уголовное дело по обвинению Есиркепова, Естанова, Оразбаева). По законам 
цивилизованных стран, никто не должен принуждаться быть свидетелем против себя. 
В качестве свидетелей привлекались в основном работники милиции, военнослужащие, курсанты 
погранучилища и средней школы милиции, дружинники. Их показания без всякой проверки 
становились основой обвинения. Так, по делу Асылбаева М.М., обвиняемого по ст.60 и 65, свидетелями 
были Хайрутдинов Р.З., братья Шевкопляс, Медведов Ф.В. и другие. Не владея казахским языком, они 
показывали, что Асылбеков выкрикивал националистические лозунги, призывал к погромам и 
поджогам, в то время как Асылбаев говорит только по-казахски. Асылбаев был осужден, дело 
впоследствии прекращено. 
По делу же Исмагулова О.А. свидетель Абдуллаев З.Х. утверждал, что тот выкрикивал лозунги и 
выражался нецензурными бранью в адрес государственной власти на казахском языке, тогда как 
Исмагулов казахский язык вообще не знает. 
Имелись факты избиения и истязания подследственных. 
Так, Булеков Г., взятый под стражу 25.01.87 г., в ходе расследования заболел - у него нарушилась 
психика. В состоянии психического расстройства над ним производились следственные действия - 
допросы, очные ставки и т.д. Впоследствии в суде Булеков заявил, что он подвергался истязаниям - его 
надолго пристегивали наручниками к батареям центрального отопления, чтобы он признался в участии 
в массовых беспорядках. Показания Булекова объективно подтверждались заключением судебно-
медицинской экспертизы о наличии на кистях рук следов наручников и ожогов. После принудительного 
лечения Булеков был подвергнут суду и осужден Калининским народным судом по ст.177 УК КазССР 
(подделка документов) к 1 году и 1 месяцу лишения свободы и в связи с отбыванием этого срока в ходе 
следствия был освобожден от наказания. Так суд и прокуратура узаконили необоснованное содержание 
под стражей невиновного человека. 
Зачастую обвиняемых и подозреваемых искали среди пострадавших, задержанных милицией или 
обратившихся за помощью в больницу.
Студенты СХИ Байсимбеков Е.М. и Таубаев Б.А. находились на излечении с черепно-мозговыми 
травмами, привлечены к уголовной ответственности, осуждены на 5 лет лишения свободы каждый.
Исабеков С.К., тяжело раненный 18 декабря, был помещен в тюремную больницу КГБ. Против него было 

возбуждено уголовное дело (следователь Егоров). На основании единственного показания другого 
обвиняемого - Декелбаева Е.А.- Исабеков осужден впоследствии на 6 лет лишения свободы.
Комиссия выявила факт укрытия от учета уголовного дела, что является грубейшим нарушением 
законности. 
Членами следственной группы Прокуратуры КазССР Чуприлиным, Андреевым, Алтыбаевым, по 
поручению Мызникова расследовалось уголовное дело №30484, возбужденное в отношении студентки 
музыкального училища Л.О.Асановой, которая 25 декабря 1986 года спрыгнула с крыши 5-ти этажного 
дома и погибла. Уголовное дело по факту смерти возбуждено 25.12.86 г. Однако старший следователь 
прокуратуры г. Алма-Аты А.Алтыбаев показал Комиссии: "указанный факт имел место примерно 19.12.86 
г., т.е. через 2 или 3 дня после событий: Меня предупредили, что расследование данного факта 
поручено: Чуприлину Л.О., так как имелись слухи о возможной причастности смерти Асановой Л.О. к 
происшедшим событиям на площади (якобы в знак протеста)". Бывший прокурор Советского района г. 
Алма-Аты Ж.Искаков подтвердил показания А.Алтыбаева, заявив, что 19 декабря ему сообщили по 
телефону о том, что Л.Асанова задержана и ее ищут преподаватели и сокурсники.
В дополнительном списке задержанных, представленном в Комиссию из МВД за подписью Э.О.Басарова 
(№ 1211-171 от 12.02.90 г.) под №76, имеется запись: "Асанова Ляззат Оразхановна 1970 г.р. член ВЛКСМ 
учащаяся Алма-Атинского музыкального училища г. Алма-Ата ул. Чапаева 11, общ., пункт- П, статья 65, 
пункт 13 орган расследования следственная группа Прокуратуры КазССР". Список составлен по 
документам канцелярии СУ МВД КазССР. Однако само уголовное дело в отношении Асановой по ст. 65 
не обнаружено. 
Следователь Чуприлин Ю.В. пояснил Комиссии: "25 декабря 1986 г. меня вызвали в кабинет зам. 
Прокурора КазССР Мызникова. Там находились: помощник Генерального Прокурора Стрельников, 
начальник следственной части Прокуратуры КазССР Волтунов и еще кто-то из руководства КГБ и МВД. 
Мызников мне сказал, что в Советском районе 24 декабря с крыши общежития музыкального училища 
спрыгнула Асанова Л., что этот факт находится на особом контроле Прокуратуры СССР, так как в городе 
пошли слухи, что девушка покончила с собой в знак протеста против того, что на площади избили 18-го 
декабря демонстрантов". Возникает вопрос - почему дело о самоубийстве, которое должна вести 
районная прокуратура, привлекло внимание высших чинов прокуратуры, МВД и КГБ? 
В этом деле вообще очень много странностей. Начать с того, что дело №30484 закрыто по причине 
установления факта самоубийства и в нем записано: "Проведенным расследованием установлено, что 
Асанова Л.О. страдала маниакально-депрессивным психозом". Но акт №157 судебно-психиатрической 
экспертизы от 14.02.87 г. утверждает, что она при жизни не страдала хроническим душевным 
заболеванием и у нее не было признаков психической аномалии. Другая "странность" - опытнейший 
следователь Чуприлин "забывает" выставить по делу №30484 учетную карточку по форме №1, т.е. 
фактически укрывает его от учета. Самая большая странность заключатся в том, что в последний путь 
тело Ляззат сопровождал почетный эскорт из офицеров МВД и КГБ. 
"Ошибки" в деле Асановой не были единственными у Чуприлина. Он же вел уголовное дело против 
депутата Верховного Совета КазССР А.Мамбетова, "забыв" и спросить на это санкцию Верховного 
Совета. И Чуприлин же "подвел" под расстрельную статью Абдигулова по делу убийства А.Аристова. В 
настоящее время приговор по делу Абдигулова пересмотрен, мера наказания снижена до 7 лет. 
Грубым нарушениям законности со стороны следствия по декабрьским событиям можно посвятить 

целые тома. Красноречивее всего о них говорит факт массовой реабилитации осужденных. Можно 
считать, что в данном случае допущен брак в следственной работе. Комиссия, однако, пришла к выводу, 
что речь идет не об ошибках или браке, а о заведомо направленном массовом беззаконии.
В этом беззаконии повинны в первую очередь те, кто направлял следствие - Сорока, Стрельников, 
Мызников, Волтунов.
Но по закону следователь - лицо процессуально самостоятельное и несет полную ответственность за 
полноту, качество, объективность и законность расследования. К перечисленным выше статьям УПК 
КазССР, массово нарушенным в ходе расследования уголовных дел по декабрьским событиям, на 
совести следователей лежат и прямые преступления, попадающие по действие Уголовного Кодекса 
КазССР: заведомо незаконные аресты (ст.178), привлечение заведомо невиновных к уголовной 
ответственности (ст.176) и другие. Но здесь дело уже за Законом.

жүктеу/скачать 1,55 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: