Раздел 6. Декабрьские события в общественном мнении

Любая попытка дать правдивое объяснение тому, что произошло, категорически пресекалась. 
Показательны в этом отношении репрессивные меры к бывшему директору КазТАГ Исмагулову Ж.И., 
редакторами сотрудникам газет "Жетису", "Огни Алатау", "Коммунизм туги" - М.Жакыпову, Т.Назарову, С.
Скороходову, фотокорреспонденту КазТАГ Ю.Беккеру, которые осмелились дать небольшие заметки и 
фотографии из зала суда над "декабристами".
Конституционное право на свободу слова было попрано самым беззастенчивым образом.
Запрет на правдивую информацию объяснялся опасением обострить межнациональные отношения. Но 
именно ее отсутствие, замалчивание истинных причин выступления способствовали разжиганию 
нелепых слухов и усилению напряженности в Алма-Ате и других регионах республики. Эти слухи и 
домыслы, не опровергнутые публично, служили новому витку напряженности.
Односторонность и заданность обработки общественного мнения проявилась и в такой практике. Под 
рубрикой "Общественное мнение" в газетах "Социалистик Казахстан" и "Казахстанская правда" 
регулярно печатались материалы, подготовленные отделом пропаганды и агитации ЦК. В этих 
материалах от имени трудовых коллективов (зачастую без указания конкретных фамилий) резко 
осуждались выступления демонстрантов. В то же время было запрещено печатать письма в поддержку 
выступления, которые поступали от жителей Казахстана и других республик в редакции газет, в ЦК и в 
советские органы.
Тон в дезинформации и односторонней направленности общественного мнения задавала центральная 
печать, которая особый упор делала на освещение негативных моментов из жизни республики. По 
указаниям отдела пропаганды и агитации ЦК КПК и лично Колбина такие материалы из центральной 
прессы перепечатывались республиканскими и областными газетами без всяких комментариев. 
Характерна в этом отношении статья Т.Есильбаева "Цена самолюбования" в "Правде" за 11.02.87 г., в 
которой естественная реакция на разрушение духовных ценностей казахстанского народа 
преподносилась как воинствующий национализм, а построенный едва ли не единственный казахский 
детский сад среди нескольких сотен русских детсадов г. Алма-Аты - как непростительное 
самолюбование казахской нации. Этот мотив стал общим местом в целом ряде публикаций, например, в 
"Паутине" В.Щепоткина ("Известия", 25 01 87 г.), в "Комсомольской правде" за 10.01.87 г., "Ленинской 
смене" за 4.04.87 г., "Уроки правды" ("Литературная газета" 14.01.87 г.), "Они прятались в 
тени" ("Собеседник", №22, май 1987 г.).
Правда о характере декабрьских событий, об их масштабах и последствиях утаивалась. 
Противоречивыми были и официальные сведения о количестве задержанных, получивших телесные 
повреждения, осужденных, отчисленных из учебных учреждений, исключенных из партии и комсомола, 
уволенных с работы.
Большой интерес к декабрьским событиям проявила иностранная пресса. Наши зарубежные 
соотечественники собрали и передали в Комиссию четыре тома публикаций на эту тему в разных 
странах. Поскольку в дни декабрьских событий и еще долгое время после них доступ иностранным 
журналистам в Казахстан был ограничен, сообщения зарубежных средств массовой информации 
зачастую основывались на сильно преувеличенных слухах и догадках. Так, например, в 
западногерманскую "Ди Вельт" и английскую "Гардиан" проникли версии о сотнях тысяч участников 
событий и десятках погибших милиционеров. На оценках и комментариях сказалась и 
противоречивость официальных оценок советской прессы. Вот лишь некоторые выдержки из 
публикаций тех дней:

Журнал "Тайм" - "Этнический, а также религиозный вопросы стали причиной декабрьских событий в 
Алма-Ате, столице Казахстана, после того, как Кремль произвел замену старого партийного 
руководителя Динмухамеда Кунаева, казаха по национальности, русским".
"Вашингтон пост" - "Объясняя причины волнений, советская пресса и официальные лица решили 
сместить акцент с националистических вопросов на политические. По сообщениям газеты 
"Казахстанская правда" руководство министерства внутренних дел пришло на недавнем совещании к 
выводу о том, что волнения были частично спровоцированы скомпроментировавшими себя лицами, 
боявшимися расплаты после смещения Кунаева. Корик Дуйсеев, главный редактор выходящей на 
казахском языке газеты "Социалистик Казахстан", заявил вчера на встрече с корреспондентами, что не 
существует никакой тайной казахской националистической организации, которая стояла за 
волнениями". 
"Трибуна люду" - "Заговора или организации, которая бы стояла за кулисами событий, мы не 
обнаружили, - ответил мне генерал Князев. Среди причин власти не выдвигают на первый план каких-
либо национальных конфликтов, поскольку их нет в принципе".
"Вашингтон пост" - "Волнения рассматривались в Москве и как продукт напряженности, существующей в 
межнациональных отношениях, и как сопротивление бюрократического аппарата тем изменениям, 
которые проводит руководство М. Горбачева". 
Эта разноголосица в зарубежной прессе не добавляла авторитета советскому государству в глазах 
иностранного читателя.
Много сообщений за рубежом было о смертном приговоре К.Рыскулбекову. В июле 1987 года в Венгрии 
опубликовано письмо на имя А.Громыко с просьбой о помиловании Рыскулбекова, подписанное 
известными писателями Я. Киси, А. Ражеком, Г. Демским, Г. Конрадом и другими деятелями культуры, 
всего 41 человеком. В защиту Рыскулбекова подняли голос 77 общественных деятелей Чехословакии, в 
их числе бывший министр иностранных дел Х.Хачек. Агентство "Рейтер" сообщило, что польский "Союз 
свободы и мира" направил письмо М.Горбачеву, в котором подвергал сомнению справедливость 
приговора и требовал его пересмотра. 
Постановление ЦК КПСС "О работе Казахской республиканской партийной организации по 
интернациональному и патриотическому воспитанию трудящихся", от которого ждали глубокого 
анализа и всесторонней, объективной оценки событий, вызвало не просто разочарование, а было 
воспринято как незаслуженное оскорбление целого народа.
Констатация явлений, характерных для всей страны в целом, таких как плохое продовольственное 
обеспечение населения, нарушение принципов социальной справедливости, хищение 
социалистической собственности, приписки, взяточничество была поставлена в один контекст с 
"нежелательными проявлениями в межнациональных отношениях", что порождало прямо 
противоположные ассоциации у людей разных национальностей, с разными позициями и 
настроениями.
С одной стороны, трудно возразить против того, что "В обстановке групповщины и круговой поруки 
немало ключевых постов в партийных, государственных и хозяйственных органах, научных 
учреждениях и учебных заведениях было занято карьеристами, приспособленцами и угодниками". Но 

если сопоставить это положение с оценкой событий декабря 1986 года, как проявления "казахского 
национализма", то напрашивается вывод, что в одну компанию с властными проходимцами попадают и 
честные, порядочные люди, только в силу национальной принадлежности. Тот очевидный факт, что 
среди мздоимцев, угодников и карьеристов достаточно представителей разных национальностей, во 
внимание не принимается. 
Утверждение, что "при подборе и выдвижении на руководящую работу решающими факторами 
являлись не политические, деловые и нравственные качества, а национальная принадлежность, 
родовые и земляческие связи, личная преданность" создает впечатление, что одна только 
принадлежность к определенной национальности открывает перед человеком перспективы, 
недоступные другим. Это противопоставление трансформировалось в сознании части населения в 
национальное неприятие. 
В постановлении содержится далекая от необходимой деликатности формулировка: "в республике по 
существу оказалась свернутой борьба с феодально-байскими нравами, патриархально-родовыми 
обычаями. Не активно ведется работа по разоблачению реакционной сущности ислама, его попыток 
сохранить отжившие традиции и представления, закрепить национальную обособленность". Жесткие 
оценки в адрес ислама, с которым в условиях Казахстана тесно связаны культурные и национальные 
традиции, не могли не оскорбить религиозные и национальные чувства.
Тотальная идеологическая обработка через газету, журналы, телевидение и радио, находящаяся под 
партийным контролем, внедрила в общественное сознание стойкие стереотипы по отношению к 
декабрьским событиям и способствовала губительному межнациональному расколу, что никогда не 
было свойственно для многонационального населения Казахстана с его прочными традициями 
уважительных, мирных и дружественных межнациональных отношений.
Только с 1989 года в средствах массовой информации обозначился критический поворот ("Правда", 
19.12.1989 г., "Известия", 9.02.1990 г., "Социалистик Казахстан", 31.03.90 г. и др.). Решительно осуждая 
навешивание оскорбительных для народа ярлыков, пресса делает попытки объективно осветить 
причины и характер декабрьских событий, но по-прежнему умалчивает о допущенных фактах массовых 
беззаконий. Даже в период работы Комиссии, когда эти факты были установлены документально, 9 
декабря 1989 года КазТАГ со ссылкой на председателя Президиума Верховного Совета М.Р.Сагдиева 
продолжал утверждать, что массовое применение собак и саперных лопаток - всего лишь слухи.
Не может дать полного удовлетворения и решение Политбюро ЦК КПСС о снятии с казахского народа 
позорного и оскорбительного ярлыка - обвинения в "казахском национализме", хотя бы потому, что эти 
обвинения звучали громко и всенародно, а решение об их снятии напечатано лишь в "Известиях ЦК 
КПСС", издании не самом популярном и читаемом. Немаловажно и то, что само это постановление 
половинчато, сняв одно обвинение, оно ввело более осторожные формулировки, по сути повторяющие 
старые. 
Разрушить устоявшиеся стереотипы в общественном сознании, преодолеть межнациональную 
напряженность сможет только полная правда и честное признание ошибок, в том числе и 
персональных. 

жүктеу/скачать 1,55 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: