Microsoft Word Титул 2 ист doc

История, культура и хозяйство кипчаков... 
Серия «История. Философия». № 2(62)/2011
31 
УДК 94(574) 
Н.Е.Кузембаев
Павлодарский государственный университет им. С.Торайгырова 
История, культура и хозяйство кипчаков
в работах дореволюционных исследователей России 
Статья посвящена проблемам истории изучения кипчакских племен в исторической науке России 
периода XVIII – начала XX вв. Отмечены основные достижения русских ученых, дан 
историографический обзор исторической литературы. При историографической анализе выделены 
особенности дореволюционного периода. Подчеркнуты вклад и значение трудов русских ученых в 
разработке проблем этнической и политической истории, материальной и духовной культуры, 
хозяйства кипчакских племен. Отмечено, что был сделан ряд важных открытий в кипчаковедении: 
кипчаки, куманы и кимеки входили в состав кипчакских племен, кипчаки были обнаружены в 
родоплеменном составе казахов, башкир, узбеков, что послужило основанием для вывода о влиянии 
кипчакского этнического компонента на этническую историю этих народов. Было выяснено, что 
кипчакский язык оказал большое влияние на формирование языков казахов, киргиз, башкир, узбеков, 
алтайцев, татар. 
Ключевые слова: кипчаки, государственность, кипчакская государственность, кипчакские племена, 
половецкое государственность, этнополитические объединения, союзы племен, культура, хозяйство, 
проблемы этнической и полиэтнической истории. 
Проблемы истории и культуры кипчаков стали объектом исследования в работах дореволюци-
онных ученых России. Этому, на наш взгляд, способствовали два фактора. Во-первых, кипчаки дли-
тельный исторический период соседствовали с Киевской Русью. Во-вторых, кипчаки вошли в этниче-
ский состав тюркских народов России и оказались в орбите интересов колониальной администрации, 
проводившей изыскания в области родоплеменного состава, расселения, материальной и духовной 
культуры народов с целью эффективного управления и проведения в жизнь политических реформ 
Российского государства. 
Сложной проблемой в исторической науке была этническая история кипчакских племен. В курсе 
ее разработки требовалось рассмотреть этногенез и происхождение, этнический и родоплеменной 
состав кипчакских племен, как в историческом прошлом, так и в современности. 
Известный китаист Н.Я.Бичурин (о. Иакинф) первым высказал соображение по поводу нахожде-
ния сведений о кипчаках в китайских источниках. В своем историко-источниковедческом исследова-
нии «История первых четырех ханов из Дома Чингисова», опубликованном в 1829 г., синолог приво-
дит выдержку из китайского источника «Тхун-цзянь-ган-му», где сказано, что «Монгольский Субут 
(полководец Субудэй-багатур. — Н.К.) напал на Киньча и уничтожил то владение. Он произвел вели-
кие грабежи в западных пограничных народах и возвратился» [1; 95]. В комментарии Н.Я.Бичурин 
написал: «Киньча есть Кипчак» [1; 95]. 
Мнения Н.Я.Бичурина, что кюе-ше есть кипчак, придерживались также русский китаевед 
П.И.Кафаров, Г.Е.Грумм-Гржимайло [2; 247, 3; 38], советские ученые Н.В.Кюнер, А.Н.Бернштам, 
Д.Г.Савинов [4; 11, 5; 154, 6; 54]. 
Исследователь Г.Е.Грумм-Гржимайло отождествляет кюе-ше с кипчаками и выдвигает собст-
венную теорию этногенеза народов Центральной Азии, согласно которой «белокурая раса, динлины 
китайцев, имела на заре китайской истории обширное распространение в Средней Азии» [3; 38]. 
Кипчаки, по мнению ученого, являются народом динлинского происхождения и в эпоху бронзы 
древние кипчаки были андроновцами [3; 57–59]. Впоследствии кипчаки были отмечены на Алтае, но 
когда они смешались с черноволосым народом «канглы», получились половцы русских летописей, 
или куманы венгерских хроник. Название «половцы» сопоставляется с цветом их волос — половым, 
т.е. соломенно-желтым. Это подтверждается сведениями китайских и мусульманских авторов [3; 57]. 
Специальное рассмотрение теория получила в статье «Белокурая раса в Средней Азии», где уче-
ный прямо говорит о том, что европеоидная раса вне пределов Китая была представлена четырьмя 
народами — усунями, хагясами (хакасами. — Н.К.), динлинами и бома. Все они имели голубые (зе-
леные) глаза и белокурые (рыжие) волосы [7]. 
Ре
по
зи
то
ри
й К
ар
ГУ

Н.Е.Кузембаев
32 
Вестник Карагандинского университета
Эта смелая гипотеза Г.Е.Грумм-Гржимайло не встретила поддержки у современников, как и не 
находила оппонентов, которые могли опровергнуть ее на основе исторических фактов. По-видимому, 
это в большей степени связано с уровнем развития исторической науки того времени и сложностью 
поставленной проблемы. 
Поиски предков кипчаков в древнекитайских источниках и отождествление их с кюе-ше, динли-
нами, были не единственными гипотезами этнического происхождения кипчаков. Исследователи 
поднимают проблему этнических связей кипчаков с кочевыми племенами Средней Азии. 
П.В.Голубовский первым отметил несостоятельность мнения об этнических связях половцев и 
кипчаков с огузами, сблизив кипчаков с канглами, назвав их одним племенем [8; 146]. Однако 
Н.А.Аристов, полагаясь на легендарный мотив Огуз-хана, связанный с происхождением эпонима 
«кипчак», равно как и «канглы», «карлык», «калач», возобновил точку зрения о тождестве огузов с 
кипчаками [9; 224]. Мнение Н.А.Аристова подверглось справедливой критике В.В.Бартольда 
[10; 272]. По нашему мнению, между огузами и кипчаками существовали реальные отличия, которые 
были обусловлены, прежде всего, их происхождением, исходным ареалом формирования и основной 
территорией расселения. 
В связи с разбором мнений об этнических связях кипчаков и огузов будет уместно рассмотреть 
еще одну теорию об этнических связях кипчаков с канглами. Ряд исследователей придерживались 
мнения, что кипчаки и канглы являются родственными племенами. Это отмечал в середине XIX в. 
В.П.Васильев [11]. Н.А.Аристов, подтверждая данное положение, вместе с тем провел дополнитель-
ные параллели между Канка в Авесте, Кангхой в китайских летописях и канглы по мусульманским 
источникам. Он считал родовую тамгу кипчаков удвоенной тамгой канглов [9; 219]. 
Этого же мнения придерживался П.В.Голубовский: «Кипчак и Канглы до своего разделения со-
ставляли одно целое племя, может быть Гузов; затем это единое турецкое племя начинает дробиться 
на отдельные колена, из которых в Европе являются три — Печенеги-Канкли, Торки, сохранившие 
старое племенное имя Узов или Гузов, и Кумане-Кипчаки. В этом только смысле Кипчаки-Половцы и 
могут считаться Гузами или Узами, как вид этого рода. Кипчаки могли быть некогда Гузами, но Гузы 
никогда не были Кипчаками» [8; 146]. Г.Е.Грумм-Гржимайло высказал мнение о смешении кипчаков 
с канглами, впоследствии образовались куманы и половцы Восточной Европы [12; 57]. С.П.Толстов 
выразил схожую с Й.Марквартом точку зрения, воспринимавшую этноним «канглы» как переоформ-
ление имени «кангар» (кенгерес) в результате ассимиляции части печенежских племен кипчакской 
конфедерацией. 
Другую позицию по этому вопросу занимал В.В.Бартольд, который отличал кипчаков от канг-
лов, но отметил, что в мусульманских источниках XII–XIII вв. этнонимы «канглы» и «кипчаки» 
употребляются как синонимы [10; 272]. 
В связи с разработкой проблем этнической истории кипчакских племен рассматривается про-
блема племенного состава кипчакского союза племен. 
Исключительно важный период связан с научной деятельностью В.В.Бартольда. В 1897 г. в своей 
речи на защите докторской диссертации востоковед высказал мнение об общих исторических зако-
номерностях Запада и Востока, тем самым поставил изучение истории кипчаков на научную основу. 
Ученый осуществил перевод главы о тюрках из персоязычного сочинения Гардизи «Зайн ал-ахбар», в 
котором содержатся данные об этногенезе и родоплеменном составе кимекского племенного союза, о 
мифологии и расселении кимеков на Иртыше [13]. Было определено значение кимеков: «Историче-
ское значение кимаков состоит в том, что из их среды вышел многочисленный впоследствии народ 
кипчаков (называемых в Европе команами, а у русских — половцами), который первоначально был 
лишь одним из племен кимеков» [14]. 
Он первым вводит в научный оборот ценные сведения «Диван лугат ат-турк» Махмуда ал-
Кашгари касательно этнического состава и расселения кипчакских племен [15–17]. Наряду с этим 
впервые привлекаются сведения о кипчаках из мусульманских сочинений «Худуд ал-алам» и ал-
Багдади, на основе изучения которых был разработан вопрос кипчакско-хорезмийских отношений. 
С легкой руки В.В.Бартольда в русском, а затем в советском востоковедении утвердились поло-
жения о тюркоязычности кипчакских племен, о едином этническом происхождении кипчаков, киме-
ков, куманов и половцев, а также о том, что кипчаки составили ядро казахского народа и явились 
важным этническим компонентом в образовании современных тюркоязычных народов. 
Необходимо заметить, что многие русские ученые, в большей степени В.В.Бартольд, привлекали 
в свои исследования научные достижения зарубежных ученых и публиковали свои работы на немец-
Ре
по
зи
то
ри
й К
ар
ГУ

История, культура и хозяйство кипчаков... 
Серия «История. Философия». № 2(62)/2011
33 
ком, французском, английском языках. Это указывает на высокий уровень развития русской науки и 
говорит в пользу того, что наука в России развивалась не обособленно, а в гармоничной связи с раз-
витием науки в странах Западной Европы. 
Крупное научное значение имеет рецензия В.В.Бартольда на труд немецкого ориенталиста 
Й.Маркварта «О народности куманов». Этот отзыв позволяет оценить одну из лучших работ в облас-
ти кипчаковедения немецкой исторической науки [18]. 
Й.Маркварт, основываясь на сведениях из персоязычного источника «Зайн ал-ахбар» Гардизи, 
считал, что кипчаки монгольского происхождения. После вхождения их в кимекский племенной союз 
они тюркизируются и утрачивают свои монгольские корни. Эта концепция была подвергнута спра-
ведливой критике В.В.Бартольда и П.Пельо и не получила в дальнейшем поддержки у востоковедов. 
В одной из своих последних работ «Die iki — Imak» Й.Маркварт меняет свои взгляды на эту пробле-
му [19, 20; 256–257]. 
Ощутимые результаты были достигнуты при разработке проблем этнических связей кипчаков с 
современными тюркскими народами и родоплеменного состава кипчакских родов. П.И.Рычков при-
водит сведения о родоплеменном составе кипчаков в составе башкирского народа. Это кипчакские 
роды Бушмаский, Сун-Кипчатский, Чанкимский, Сарыш-Кипчатский, Геряс-Кипчатский и Карагай-
Кипчатский [21; 56]. 
Подробное изучение в историко-этнографической литературе получило описание родоплемен-
ного состава кипчаков в составе казахского народа. Эти сведения приводят в своих трудах 
П.И.Рычков, И.Г.Андреев, А.И.Левшин и Н.И.Красовский [21; 81, 22; 28–101, 23; 290–291, 24; 364–
365]. Сбор этнографических сведений о родоплеменном составе кипчаков продолжили Н.И.Гродеков 
и А.Н.Харузин. Н.И.Гродеков обследовал земли южного и частично юго-восточного Казахстана, при 
этом не только указывал на волости, находящиеся под кипчакскими родами, но также на численность 
семей родов, не забывая отмечать ураны и родовые тамги [25; 19–20, приложения № 1 и 2]. Видный 
ученый-этнограф А.Н.Харузин в работе «К вопросу о происхождении киргизского народа» перечис-
ляет кипчакские роды: «Торы-Айгыр, Туючка, Кытабак, Бултун, Кара-Балык, Кундялян, Тана-Буга, 
Узун, Кук-борон» [26; 62–76]. 
Уникальные сведения о родоплеменном составе кипчаков содержат мусульманские источники. 
В.Г.Тизенгаузен приводит список кипчакских родов из сочинения Ибн ал-Асира: «1) Токсоба,
2) Йета, 3) Бурджоглы, 4) Бурлы, 5) Кангуоглы (или Кангароглы), 6) Анджоглы, 7) Дурут, 8) Караба-
роглы, 9) Джузнан, 10) Карабиркли, 11) Котян» [27; 64]. Другой список представлен из сочинения 
Ибн Халдуна: «1) Токсоба, 2) Сета, 3) Бурджогла, 4) Элбули, 5) Канааралы, 6) Оглы, 7) Дурут, 8) Ка-
лабаалы, 9) Джерсан, 10) Кадкабиркли и 11) Кунун» [27; 65]. Данные арабских источников пролива-
ют свет на этнонимию кипчакских племен Западного и Восточного Дешт-и Кипчака. Сведения из ра-
боты В.Г.Тизенгаузена часто приводили исследователи, занимавшиеся проблемами этногенеза тюрк-
ских народов. 
Исследования в области выявления родоплеменного состава кипчаков в составе тюркских наро-
дов стали основой для прослеживания этнических связей между народами. 
А.Н.Харузин пришел к важному заключению: «Несмотря на отсутствие общих родов, мы долж-
ны признать родство между кипчаками узбеков, киргизов (казахов. — Н.К.), башкир и племенем со-
временных кипчаков, с одной стороны, и древними кипчаками — с другой» [26; 76]. 
Этнограф Н.Н.Харузин говорит о наличии кипчаков в составе казахов и далее развивает это по-
ложение в гипотезу о схожести родоплеменных этнонимов у казахов, киргизов, башкир, узбеков, 
туркмен, алтайских тюрков и др. тюркоязычных народов [28; 161]. 
Этнографические изыскания в регионах, способствуя прояснению этнического состава тюркских 
народов, активизируют начинающиеся исследования по изучению антропологического облика наро-
дов Казахстана и Средней Азии. 
Указывая на присутствие кипчаков в Фергане, в составе киргиз, казахов, Н.А.Аристов приходит 
к выводу, что антропологический состав современных тюркских народов не может быть выявлен на 
основе антропологических данных о кипчаках [29; 473]. Это мнение базировалось на представлении о 
полной самостоятельности в составе тюркских народов кипчаков, которые сохранили свои родовые 
подразделения, уран, тамгу и имели свои родовые территории. 
Этнографические работы позволяют проследить историю и расселение кипчакских родов в Но-
вое время, возможно, помочь в реконструкции средневековой этнической истории кипчаков. Весь 
Ре
по
зи
то
ри
й К
ар
ГУ

Н.Е.Кузембаев
34 
Вестник Карагандинского университета
этот богатейший материал в дальнейшем был востребован в работах советских и современных иссле-
дователей. 
Особо следует выделить разработки, посвященные проблеме политической истории кипчакских 
племен. В этой области наиболее значительны исследования В.В.Бартольда. Ему принадлежит пер-
венство в постановке и разработке проблемы кипчако-хорезмийских отношений, оказывавших серь-
езное влияние на геополитическую ситуацию в Средней Азии. Ученый указывал, что центром кипча-
ков был город Сыгнак, имевший большое значение еще в золотоордынский период [30; 236–392]. 
Кипчаки служили в войске хорезмшаха и принимали участие в военных кампаниях государства. Они 
занимали высокие посты в Хорезме при хорезмшахе Текеше, который породнился с кипчакской зна-
тью, женившись на Туркан-хатун (Теркен-хатун), родившей ему наследника Мухаммеда. Влияние 
кипчаков значительно возросло в период правления Мухаммеда под покровительством его матери 
[30; 413]. Однако Мухаммеду пришлось воевать на два фронта — с кара-китаями и кипчаками, из ко-
торых только часть признала власть правителя Хорезма [30; 421–422, 426]. В.В.Бартольд в целом 
объективно показал место и роль кипчаков в государстве Хорезм, оценил влияние кипчаков на поли-
тику хорезмшахов. 
Введение в научный оборот сведений из мусульманских, древнерусских, китайских и западноев-
ропейских источников позволяет выделить ряд общих линий и сюжетов. Это хорошо прослеживается 
при описании покорения кипчаков монголами и дальнейших исторических судеб кипчаков в составе 
Монгольской империи. Фактически во всех группах источников имеются сведения о походе Джебе-
нойона и Субудэй-багатура в Дешт-и Кипчак и последовавшее за этим поражение объединенной коа-
лиции русско-кипчакских войск на р. Калке. 
Дальнейшее продвижение монгольских войск в глубь кипчакских степей сопровождалось бегст-
вом кипчакского населения на запад. Описывая покорение куманов монголами, Плано Карпини пи-
шет: «Этих Команов перебили Татары. Некоторые даже убежали от их лица, а другие обращены ими 
в рабство; однако весьма многие из бежавших возвращаются к ним. … в Комании, мы нашли много-
численные головы и кости мертвых людей, лежащие на земле подобно навозу…» [31; 307–308]. 
Много ценных данных содержится в произведении Гильома Рубрука. Так, он описывает ужасы, 
постигшие кипчаков во время нашествия монголов: «На этой равнине, до прихода Татар, обычно жи-
ли Команы и заставляли вышеупомянутые города и замки (города Крымского полуострова. — Н.К.) 
платить им дань. А когда пришли Татары, Команы которые все бежали к берегу моря, вошли в эту 
землю в таком огромном количестве, что они начали пожирать друг друга взаимно, живые мертвых, 
как мне рассказывал видевший это некий купец…» [32; 79]. 
В мусульманском сочинении Ибн ал-Асира представлены сведения о покорении кипчаков тата-
рами, завоевании Хорезма и Восточного Дешт-и Кипчака, разгроме русских и кипчаков на р. Калке 
[27; 47–48]. 
Эти ценные свидетельства позволяют понять, что же на самом деле произошло с многочислен-
ным кипчакским населением в период монгольского нашествия. Выходит, что многие из кипчакских 
семей были вынуждены перейти на сторону завоевателей, частью погибли, а большая часть бежав-
ших вернулась на родину. 
Судьба благосклонно отнеслась к кипчакам, попавшим на невольничьи рынки в Крым, а затем в 
Египет под именем мамлюков. Государственный переворот, осуществленный мамлюками, привел к 
приходу к власти выходцев из тюркской среды, среди которых кипчаки занимали ведущие позиции. 
Именно им под руководством кипчака султана Бейбарса было суждено остановить монгольское на-
шествие на Ближнем Востоке. 
Изменившаяся международная обстановка того времени требовала налаживания дипломатиче-
ских связей между Мамлюкским султанатом и государствами Чингизидов. Сведения о дипломатиче-
ских посольствах и международных отношениях между эмирами мамлюков и ханами Золотой Орды 
содержатся в арабоязычных сочинениях, переведенных В.Г.Тизенгаузеном. Это сведения из биогра-
фии Султана ал-Малика ал-Мансура Калавуна, летописей Рукн ад-дина Байбарса и Шафи, сына Али, 
энциклопедии ан-Нувайри, сочинения ал-Муфаддала, летописей аз-Захаби и Ибн ал-Фурата, ал-
Макризи [27; 78–81, 88–120, 146–157, 261–265, 300–313]. Тема дипломатических отношений Золотой 
Орды и Мамлюкского султаната была озвучена востоковедом еще на Пятом археологическом съезде 
в городе Тифлисе в 1881 г., где арабист выступил с рефератом под названием «Эпизод из дипломати-
ческих сношений ханов Золотой Орды с султанами мамелюков» [33; XXXVI]. Из протокола съезда 
следует, что В.Г.Тизенгаузен четко прослеживает тенденцию объединения сил хана Узбека и султана 
Ре
по
зи
то
ри
й К
ар
ГУ

История, культура и хозяйство кипчаков... 
Серия «История. Философия». № 2(62)/2011
35 
ал-Малика ал-Мансура с целью противодействия завоевательным планам персидских монголов или 
хулагуидов. 
Сведения мусульманских источников позволяют в общих чертах охарактеризовать хозяйство 
кипчакских племен. Интереснейшие сведения о хозяйственном укладе населения Восточного Дешт-и 
Кипчака содержатся в сочинении Ибн Фадлаллаха ал-Умари и в описании путешествия Ибн Батуты 
[27; 170, 207–238]. 
Интерес представляет сообщение Н.Н.Пантусова, основанное на сочинении арабского путешест-
венника Абу-Долефа, в котором, в частности, указывается, что при постройке своих жилищ кимеки 
используют шкуры животных, питаются они горохом, овощами и мясом баранов и козлов. В землях 
кимеков имеются рудники золота и алмазы. Имеется также камень, вызывающий дождь. Кимеки не 
имеют царей и храмов, уважают стариков [34; 129–130]. Все это указывает на комплексный характер 
хозяйства кипчаков, с преобладанием скотоводства. 
Не менее важным представляется рассмотрение проблем материальной и духовной культуры 
кипчаков. Пожалуй, самым ярким свидетельством культуры кипчакских племен следует считать ка-
менные изваяния, распространенные от Алтайских гор на востоке до реки Дунай на западе. Наверное, 
самым волнующим вопросом в русской археологии XIX – начала ХХ вв. был вопрос об этнической 
принадлежности каменных изваяний. Слабость археологической методики раскопок и интерпретации 
археологического материала не позволяла исследователям достаточно уверенно связать погребальные 
памятники с одним из кочевых народов. Так, А.С.Уваров приводит палитру мнений по этому вопросу. 
Одни исследователи приписывают происхождение статуй команам, другие — гуннам, ногайцам, каза-
хам и, наконец, скифам. Сам археолог не отдает предпочтения ни одной из этих гипотез [35; 518–519]. 
Археолог Н.Е.Бранденбург обращает внимание исследователей на факт нахождения отдельных 
статуй на скифских курганах, чем и пытается доказать древность происхождения изваяний. Правда, в 
своих замечаниях он не категоричен и оставляет окончательное решение вопроса на будущее. Он вы-
деляет тенденцию в науке — признание фактом половецкого обычая ставить каменные статуи, что 
следует из путевых заметок Гильома Рубрука, приписывавшего этот обычай команам, однако сам не 
признает этого обычая за кипчаками [36; 15–16]. 
В 1915 г. Н.И.Веселовский публикует свою известную работу «Современное состояние вопроса 
о «каменных бабах» или «балбалах» (ЗООИД, вып. 32. Одесса), в которой отмечаются их древне-
тюркское и кипчакское происхождение [37; 378]. Но была допущена ошибка в отождествлении «бал-
балов» орхоно-енисейских памятников, изображающих убитых врагов, с древнетюркскими каменны-
ми фигурами погребенного человека, которая была замечена и исправлена советским археологом 
Л.Р.Кызласовым [38; 35]. 
Весомый вклад в разработку проблемы внес востоковед В.В.Бартольд, верно подчеркнувший тот 
факт, что после половцев никто не воздвигал каменных балбалов над могилами, чем окончательно 
указал на верхнюю границу хронологии памятников [37; 379]. Анализируя сведения, приводимые 
Г.Рубруком, он разбирается в происхождении слов «курган», «балбал», «курук» и т.д. из погребаль-
ной терминологии половцев и монголов [37]. 
Примечательно, что академик выделяет круг проблем, требующих своего решения по вопросу о 
балбалах: «…по-прежнему остается невыясненным происхождение этого обычая, установление тако-
го типа статуй, хронологическая последовательность встречающихся разновидностей этого типа, от-
ношение статуй типа каменных баб к другим человеческим изображениям, встречающимся в тех же 
степях» [37; 378]. 
Ссылаясь на сведения Гильома Рубрука, В.В.Бартольд считал основными чертами половецкого 
погребального обряда холм, насыпанный над погребенным, и статую, повернутую лицом на восток, 
воздвигаемую в честь умершего. Для богатых строились мавзолеи в виде остроконечных домиков 
или кирпичных башен, иногда в виде каменных домов [37; 379]. 
Параллельно с выявлением памятников на юге России и в Казахстане выявляются новые памят-
ники на Алтае и в Монголии. Так, Г.Н.Потанин в Северо-Западной Монголии обнаружил и зарисовал 
несколько экземпляров скульптур, при этом путешественник не высказал собственного мнения по 
поводу находок [39]. Многочисленные памятники на Алтае были обнаружены и описаны 
Н.М.Ядринцевым, первооткрывателем рунических памятников плато Кошо-Цайдам в Монголии [40]. 
Ученый пытается интерпретировать памятники, найти следы обычая ставить скульптуры на могилах 
у современных алтайцев, татар, соенов, но приходит к ошибочному выводу, что алтайцы не имеют 
родственного отношения к обнаруженным им памятникам [40; 200]. Вместе с тем исследователь де-
Ре
по
зи
то
ри
й К
ар
ГУ

Н.Е.Кузембаев
36 
Вестник Карагандинского университета
лает вывод, что «…здесь обитали племена, представляющие довольно высокую степень культуры и 
обладавшие весьма совершенным искусством» [19; 201]. 
Наряду с некоторыми успехами в археологическом изучении кипчакских памятников, видев-
шихся прежде всего в накоплении богатого эмпирического материала, наблюдаются и негативные 
стороны этого процесса: несовершенство археологической методики раскопок и разведок, частое от-
сутствие или бессистемное хранение археологических коллекций, отсутствие или отрывочность све-
дений полевых дневников и отчетов, недостаток в высококлассных специалистах-археологах. Все эти 
моменты затрудняли и порой делали невозможным профессиональное изучение кипчакских древно-
стей. 
Немаловажное значение имеет изучение духовной культуры (языка и литературы, религиозных 
верований) кипчакских племен. 
При изучении словаря «Codex Cumanicus» В.В.Радлов пришел к важному наблюдению о близо-
сти языка кипчаков с языками казахов, татар Поволжья, мишарей, тем самым выразив мысль о еди-
ной языковой основе средневековых и современных тюркских языков [41; 52–53]. 
Менее известными в научной среде, чем словарь «Codex Cumanicus», являются грамматики и 
словари кипчакского языка на арабском языке. Одним из первых в русском востоковедении 
П.М.Мелиоранский обращается к проблеме введения в научный оборот филологических сведений из 
произведения арабского филолога Ибн Муханны XIII–XIV вв., писавшего о персидском, тюркском и 
монгольском языках. Этой проблеме исследователь посвятил свою докторскую диссертацию на тему 
«Араб-филолог о турецком языке». В результате работы тюрколог опубликовал в 1900 г. факсимиле 
рукописи, перевод на русский язык, снабдив издание глоссарием и комментариями [42, 43; 134]. Ра-
бота над арабо-тюркскими и тюрко-арабскими словарями будет впоследствии продолжена советски-
ми востоковедами. 
На наш взгляд, сложно переоценить значение словарей для филологов, историков и этнографов, 
занимающихся проблемами кипчаковедения. Материалы арабо-тюркских и тюрко-арабских словарей 
могут быть сопоставлены с материалами словаря «Codex Cumanicus» с целью выявления общих и 
особенных черт в культуре кипчаков Западного Дешт-и Кипчака и мамлюков Египта. 
Тюркологи поднимают проблему кипчакских тюркизмов в русском языке и литературе. 
П.М.Мелиоранский обратил внимание на памятники древнерусской письменности, среди которых 
«Слово о полку Игореве» занимает видное место, и исследовал их на предмет тюркских заимствова-
ний в древнерусском языке. Указывая на арабские и персидские заимствования, тюрколог подробно 
останавливается на половецких (кипчакских) заимствованиях и далее говорит об обширности и глу-
боком характере влияния кипчакского языка на древнерусский [44, 45]. Это положение стало основой 
для последующих филологических исследований в тюркологии. Фактически это означало, что полов-
цы, считавшиеся «варварами» и «поработителями», внесли свою лепту в формирование современного 
русского языка, т.е. здесь подразумевался высокий культурный уровень кочевников южнорусских 
степей. 
В связи с исследованиями в области культуры кипчакских племен поднимается вопрос наличия 
письменности у кипчаков. 
Г.С.Саблуков отмечает по этому поводу: «Все кипчакские племена, слившиеся в один народ, не 
были знакомы с ученостью держав Ирана, Самарканда, где господствовала или куда проникла уче-
ность арабов и где могли хвалиться книжным просвещением» [46; 138]. 
Это мнение является ошибочным, так как в сочинении арабского путешественника Абу-Долефа 
указывается, что у кимеков практикуется письменность: «… есть однако калям, который употребля-
ют для письма» [34; 129–130]. 
Здесь необходимо заметить, что проблемы изучения кипчакского языка и литературы носят по-
становочный характер. 
Попытки решить вопрос о религиозных представлениях и верованиях кипчаков были безуспеш-
ными, так как не имелось надежных данных исторических источников о характере их религии. Лишь 
у арабского путешественника Ибн Баттуты отмечается, что часть кипчаков приняли ислам ханафит-
ского толка [27; 238]. 
Таким образом, был сделан ряд важных открытий в кипчаковедении. Кипчаки, куманы и кимеки 
входили в состав кипчакских племен. Кипчаки были обнаружены в родоплеменном составе казахов, 
башкир, узбеков, что послужило основанием для вывода о влиянии кипчакского этнического компо-
Ре
по
зи
то
ри
й К
ар
ГУ

История, культура и хозяйство кипчаков... 
Серия «История. Философия». № 2(62)/2011
37 
нента на этническую историю этих народов. Было выяснено, что кипчакский язык оказал большое 
влияние на формирование языков казахов, киргиз, башкир, узбеков, алтайцев, татар. 
В научный оборот введены памятники письменности: латинско-половецкий словарь «Кодекс 
Куманикус», источники мусульманского круга, западноевропейские источники, русские летописные 
своды. Проводятся изыскания в области тюркских наречий, заимствований половецких слов в древ-
нерусском языке при изучении «Слово о полку Игореве». Вместе с тем приходится констатировать, 
что не все эти категории источников были изучены в полной мере, как и использованы при проведе-
нии исторических, археологических и этнографических исследований. Особенно это замечание каса-
ется трудов русских историков, которые опирались на данные древнерусских исторических источни-
ков, пренебрегая восточными и западноевропейскими. 
Список литературы 
1 Бичурин Н.Я. История первых четырех ханов из Дома Чингисова. — СПб., 1829 // История монголов. — М.: АСТ: 
Транзиткнига, 2005. — 476 с. 
2 Кафаров П.И. Примечания к Юань-чао-ми-ши // Тр. членов Российской духовной миссии в Пекине. — СПб., 1872. 
— Т. IV. — С. 50–350. 
3 Грумм-Гржимайло Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. — Т. 2. Исторический очерк этих стран в связи с 
историей Средней Азии. — Л.: Типография Главного ботанического сада, 1926. — 896 с. 
4 Кюнер Н.В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. — М.: Вост. лит-
ра, 1961. — 392 с. 
5 Бернштам А.Н. Древнейшие тюркские элементы в этногенезе Средней Азии // СЭ. — 1947. — Вып. VI–VII. — 
С. 148–158. 
6 Савинов Д.Г. Об основных этапах развития этнокультурной общности кыпчаков на юге Западной Сибири // История, 
археология и этнография Сибири. — Томск: Изд-во Томск. ун-та, 1979. — 200 с. — С. 53–72. 
7 Грумм-Гржимайло Г.Е. Белокурая раса в Средней Азии // Гумилев Л.Н. История народа хунну / Сост. и общ. ред. 
А.И.Куркчи: В 2 кн. — Кн. 1. — М.: Ин-т ДИ — ДИК, 1998. — 448 с.: ил. — С. 340–360. 
8 Голубовский П.В. Печенеги, торки и половцы до нашествия татар // Университетские известия. — 1884. — № 1. — 
С. 1–184. 
9 Аристов Н.А. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей и сведения об их численности // Ари-
стов Н.А. Этногенез и этническая история казахов. — Павлодар: ТОО «ЭКО», 2005. — 372 с. 
10 Бартольд В.В. Рецензия на: Н.А.Аристов. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей и сведе-
ния об их численности. — СПб., 1897 (отдельный оттиск из «Живой старины». Вып. III и IV, 1896 г.). — 182 с. // Сочинения. 
— М.: Наука, 1968. — Т. V. — С. 266–279. 
11 Васильев В.П. История и древности восточной части Средней Азии от X до XIII века, с приложением перевода ки-
тайских известий о Киданях, Джурджитах и Монголо-Татарах // ТВОРАО. — 1859. — Ч. 4. — С. 1–235. 
12 Бисембаев А.А. Археологические памятники средневековья Западного Казахстана (VIII–XVIII вв.). — Уральск: По-
лиграфсервис, 2003. — 232 с. 
13 Бартольд В.В. Извлечение из Гардизи «Зайн ал-Ахбар». Приложение к «Отчету о поездке в Среднюю Азию с науч-
ною целью. 1893 — 1894 гг.» // Сочинения. — М.: Наука, 1973. — Т. VIII. — С. 23–63. 
14 Кумеков Б.Е. Об этническом составе кыпчаков XI – нач. XIII вв. по арабским источникам // Проблемы этногенеза и 
этнической истории народов Средней Азии и Казахстана / Отв. ред. Б.А.Литвинский, Т.А.Жданко. — М.: АН СССР, 1990. 
15 Бартольд В.В. Очерки истории Семиречья // Тр. акад. В.В.Бартольда по истории Центральной Азии. Очерки истории 
Семиречья. Лекции по истории Туркестана / Под ред. А.Е.Абишева. — Астана: Казахст. ин-т «Свободное Общество», 2005. 
— 275 с. 
16 Бартольд В.В. Тюрки (историко-этнографический обзор) // Сочинения. — М.: Наука, 1968. — Т. V. — С. 576–595. 
17 Бартольд В.В. Двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии // Сочинения. — М.: Наука, 1968. — 
Т. V. — С. 19–192. 
18 Бартольд В.В. Новый труд о половцах // Сочинения. — М.: Наука, 1968. — Т. V. — С. 392–408. 
19 Ахинжанов С.М. Кыпчаки в истории средневекового Казахстана. — Изд. испр. — Алматы: Ғылым, 1999. — 296 с. 
20 Есмагамбетов К.Л. Этнополитические процессы на территории Казахстана в древности и средние века: обзор зару-
бежной литературы // Есмағамбетов К. Тарих таңдақтары. Бірінші кітап. — Алматы: Арыс, 2008. — 416 б.
21 Рычков П.И. Топография Оренбургской губернии. — Уфа: Китап, 1999. — 312 с.: ил. 
22 Андреев И.Г. Описание Средней Орды киргиз-кайсаков. — Алматы: Ғылым: 1998. — 280 с. 
23 Левшин А.И. Описание киргиз-кайсацких орд и степей / Под общ. ред. акад. М.К.Козыбаева. — Алматы: Санат, 1996. 
— 656 с. 
24 Красовский Н.И. Область сибирских киргизов. — Ч. I. — СПб.: Типография Траншеля, Ретгера и Шнейдера, 1868. — 
427 с. 
25 Гродеков Н.И. Киргизы и каракиргизы Сыр-Дарьинской области. — Т. I. Юридический быт. — Ташкент: Типо-
Литография С.И.Лахтина, 1889. — 397 с., 9 с. прил.
26 Харузин А.Н. К вопросу о происхождении киргизского народа // Этнографическое обозрение. — 1895. — Вып. XXVI.
Ре
по
зи
то
ри
й К
ар
ГУ

Н.Е.Кузембаев
38 
Вестник Карагандинского университета
27 Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. — Т. 1. Извлечения из арабских сочинений, собранные 
В.Г.Тизенгаузеном / Подготовка к новому изд., введ., доп. и коммент. Б.Е.Кумекова, А.К.Муминова. — Алматы: Дайк-
Пресс, 2005. — 711 с. 
28 Харузин Н.Н. Рецензия на: Аристов Н.А. Опыт выяснения этнического состава киргиз-казаков большой орды и кара-
киргизов на основании родословных сказаний и сведений о существующих родовых делениях и родовых тамгах, а также 
исторических данных и начинающихся антропологических исследований // Живая старина. — 1894. — Вып. III–IV. — 
С. 391–486 // Этнографическое обозрение. — 1895. — Вып. XXVI. — С. 160–165. 
29 Аристов Н.А. Опыт выяснения этнического состава киргиз-казаков большой орды и каракиргизов на основании ро-
дословных сказаний и сведений о существующих родовых делениях и родовых тамгах, а также исторических данных и на-
чинающихся антропологических исследований // Живая старина. — 1894. — Вып. III–IV. — С. 391–486. 
30 Бартольд В.В. Сочинения. — М.: Наука, 1963. — Т. I. — 760 с. 
31 Иоанн де Плано Карпини. История Монгалов. Вильгельм де Рубрук. Путешествие в восточные страны / Введ., пер. и 
примеч. А.И.Малеина, с прил. 8 рис., карты и указателей. — СПб., 1911 // История монголов. — М.: АСТ: Транзиткнига, 
2005. — 476 с. 
32 Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Гильома де Рубрука. Серия: Путешествия. Открытия. Приклю-
чения. — Алматы: Ғылым, 1993. — 248 с. 
33 Труды пятого археологического съезда в Тифлисе, 1881. — М., 1887. — 250 с. 
34 Пантусов Н.Н. Сведения арабских географов о Средней Азии // Известия общества археологии, истории и этногра-
фии при Императорском Казанском ун-те. — 1909. — Т XXV. — Вып. 5. — С. 91–152. 
35 Уваров А.С. Сведения о каменных бабах // Тр. первого археологич. съезда в Москве, 1869. — 1871. — Кн. 2. — 
С. 501–520. 
36 Бранденбург Н.Е. К вопросу о каменных бабах // Тр. восьмого археологич. съезда в Москве, 1890. — 1897. — Т. 3. — 
С. 13–18. 
37 Бартольд В.В. К вопросу о погребальных обрядах турков и монголов // Сочинения. — М.: Наука, 1966. — Т. IV. — 
С. 377–396. 
38 Кызласов Л.Р. История Тувы в средние века. — М.: Изд-во МГУ, 1969. — 211 с. 
39 Потанин Г.Н. Памятники древности в Северо-Западной Монголии, замеченные во время поездки в 1879 г. // Древно-
сти. Тр. Императорского Моск. археологич. об-ва. — 1885. — Т. 10. — С. 50–57. 
40 Ядринцев Н.М. Описание сибирских курганов и древностей. Путешествие по Западной Сибири и Алтаю в 1878 и 
1880 гг. // Древности. Тр. Императорского Моск. археологич. об-ва. — 1883. — Т. 9. — Вып. 2, 3. — С. 181–205. 
41 Радлов В.В. О языке куманов по поводу издания куманского словаря. Приложение к XLVIII тому Записок 
Императорской Академии наук. — СПб.: Типография Заводъского, 1884. — № 4. — 53 с. 
42 Араб-филолог о турецком языке / Арабский текст издал и снабдил переводом и введением П.М.Мелиоранский. — 
СПб., 1900. — 85 с. 
43 Самойлович А.Н. Памяти П.М.Мелиоранского // Самойлович А.Н. Тюркское языкознание. Филология. Руника / Сост. 
и отв. ред. Г.Ф.Благова, Д.М.Насилов. — М.: Вост. лит., 2005. — 1053 с.: ил. — С. 126–145. 
44 Мелиоранский П.М. Турецкие элементы в языке «Слова о полку Игореве» // Изв. II Отделение Императорской Ака-
демии наук. — 1902. — Т. VII. — Кн. 2. — С. 273–302. 
45 Мелиоранский П.М. Вторая статья о турецких элементах в языке «Слова о полку Игореве» (Отв. Ф.Е.Коршу). — 
СПб., 1905. — 27 с. 
46 Саблуков Г.С. Очерк внутреннего состояния Кипчакского ханства // Известия общества археологии, истории и этно-
графии при Императорском Казанском ун-те. — 1895. — Т. XIII. — Вып. 3. — С. 89–146. 
Н.Е.Күзембаев