Монография посвящена истории дипломатии Казахского ханства
жүктеу/скачать 2,35 Mb. Pdf көрінісі
|
hafizova
часть казахской и кыргызской территории Семиречья, Ташкентского и Туркестанского вилайетов. Известно стало от купцов, что Абылай «в прошедшем апреле был в г. Туркестане, затем, «выехав из Турке- стана расположился в шестидневной езде от города Ташкени…» [КРО 2, 102]. Это сведение записано в начале лета 1780 г. и не понятно, об апреле какого года идет речь. А после слова Ташкения в документе проставлено многоточие. Возможно, не прочитано следующее слово с названием местности, но указано, что она находится в шести днях езды от Ташкента. Предполагаю, что речь идет об одном из близле- жащих к Туркестану урочище или кенте. Например, в 1765 г. султан просил войско у цинского императора, чтобы взять в осаду г. Пскент (находится приб. в 60 км. от Ташкента) [ЦИКХ 2, 74]. Абылай понимал значение городов в политической и экономической жизни Казахско- го ханства. Его поддерживал самый влиятельный султан Среднего жуза Абулфеиз, который вместе с братом Болатом правил Туркеста- ном. Но Абылай хотел иметь город, или часть его, в собственном вла- дении. Также сказано, что Абылай в 1779 г. жил какое-то время на урочище между реками Талас и Чу, но ближе к Таласу, где он начал заниматься земледелием. Рядом с ним находился сын Адил. Он был направлен к усуням еще раньше и намеревался по плану отца остать- ся у них владетелем. Султан Рустам направлялся на запад Семиречья для переговоров с султаном Болатом, сыном Абулмамбета и други- ми о месте, где бы мог расположиться отец. Были предположения и о том, что хана могли отравить. У него были враги среди феодалов – кыргызов, Коканда и Ташкента. Не выстраивались отношения с сибирскими властями. Это относилось к повседневным делам, которыми он занимался более 10 лет. Ду- мается, смерть хана ускорило другое событие, больно ударившее по нему. Несомненно, это было отделение от него верных сторонников в самом ближайшем его окружении и в самом центре его ханства. Это особенно остро проявилось в 1778–1779 гг. Но, с другой стороны, дела на международной арене обстояли не столь уж плохо. К хану постоянно приезжали гражданские и военные представители Орен- бурга, Тобольска, Омска, Троицкой, Петропавловской, Семипалатин- ской крепостей, командующих сибирскими пограничными линиями, а также Пекина, Кульджи и Чугучака. В Санкт-Петербурге в 1778 г., а в Пекине – в 1779 г. принимали его послов – сыновей Тогума и Сыз- дыка «с лучшими людьми». Дипломатические связи с державами укрепляли престиж хана у казахских правителей и он их эффективно, 131 • Степные властители и их дипломатия в ХVIII—ХIХ веках • часто – с преувеличением использовал для укрепления своей власти среди соплеменников. Для осуществления военных планов требовались войска, воору- жение, порох и пушки. В своих письмах к пограничным командирам и выше – генерал-губернаторам, он высказывает тайную просьбу о присылке ему войск. Использование государствами наемных войск в его время было обычным делом. Каждому вновь назначенному командующему сибирским корпусом хан шлет поздравление, дарит коня и возобновляет свое прошение. В 1772 г. он писал: «Через сие вашему высокопревосходительству доношу, что от прежде находя- щихся на линия господ генералитетов и от китайской границы прось- ба от меня чинена была с требованием, когда мне от каких-либо на- родов обида и притеснение причинитца, для вспоможения воинских людей тысяч до десяти давать. Почему по той моей просьбе писали мне, егда какое притеснение и обида произойдет, то для вспоможе- ния и давать обещались. Однако таких моих требованиев, никогда не бывало, да и обиды ни от кого не происходило. А ныне, кочующие по реке Тоболу киргисцы делают моим подвластным киргисцам боль- шие обиды, также и с российской стороны людей в полон захватыва- ют, скот отгоняют и протчее насильно отнимают. То потому, естли я со своими подвластными не в силах с ними управитца, то пришлетца от меня к вашему высокопр-ву письмо с требованием для вспоможе- ния…». Со своей стороны он предлагал злодеев и нарушителей по- коя на границе брать под караул и «бить без милосердия» [ЭНКПЭ 1, 329]. По существу, предложение Абылая отвечало интересам русских властей, так как он добивался спокойствия на границе. Ее нарушали, кроме казахов, калмыки – в связи с откочевкой с Волги, башкиры – перед и во время пугачевского восстания. К сожалению, в нашем рас- поряжении нет русских документов с обещаниями предоставления конкретных войск, кроме общих заверений протокольного характера о защите подданных империи. Абылай предпочитал принимать за чистую монету какие-то уклончивые обещания пограничных коман- диров. В то же время, он хотел бы получить письменное подтверж- дение о военной помощи. Весной 1778 г. он писал командующему отдельным сибирским корпусом генерал-майору Н.Г. Огареву: «Да что ваше ж пр-во изволили означенному племяннику моему Давлет- кирей-салтану проговаривать, когда понадобится, мне команду дать обещали, но ныне в оной надобности нет; а когда потребна будет, то я требовать буду. И об оной обещанной мне команде покорно прошу |