Монография посвящена истории дипломатии Казахского ханства
жүктеу/скачать 2,35 Mb. Pdf көрінісі
|
| 2.2.1. Вали хан и россия
Министр иностранных дел России, генерал-майор Безбородко, который говорил, что ни одна пушка в Европе не может выстрелить без согласия России, считал, что не следует вмешиваться в дела из- брания казахского хана (избрание нового хана «оставить на волю та- мошней орды»). И что нет особой нужды новому хану присылать в Санкт-Петербург посланца для его утверждения [ККД 1781–1784, оп. 122/3, д. 2, л. 11–12]. Отсюда видно, сколь мало значения придавали в России отношениям с казахскими ханствами и что накал россий- ско-китайского противоборства 60-х гг. намного ослаб. Однако патент Вали хану на ханство подписан Екатериной II 16 августа 1781 г. (КРО1, 104), передан он был через пограничные власти. В Санкт-Петербурге встречали всего два казахских посольства. Екатерина II велела казах- ские дела перевести из сферы внешней политики во внутреннюю, в 151 • Степные властители и их дипломатия в ХVIII—ХIХ веках • связи с чем казахские посольства стали именоваться в то время де- путациями. Согласно императорским указам от 28 января 1779 г. и 3 января 1782 г., «дела до калмык и тому подобных народов касаю- щиеся, имеют состоять в ведомстве генерал-губернаторов и губер- наторов тех губерний, где сии народы кочуют или обитают, почему и все нужные для них расходы относятся на распоряжении и отчете сих начальников, кои однакоже в рассуждении политических дел до тех народов касающихся обязаны доносить Коллегии (иностранных дел. – К.Х. ) и от нее заимствовать нужные наставления» [ККД 1781–1783, оп. 122/3, д. 4, л. 2об.–3]. Это положение царская Россия стремилась распространить и на отношения с казахскими правителями ввиду их тесной связи с китайскими делами. Вали хан хотел отправить свое посольство в Петербург уже в 1782 г., т. е. через год после избрания и два года после проведения годовых поминок по отцу. Поэтому было предписано, «что как орда сия в чис- ле подданных ея величества состоит, то и не свойственно департа- менту, поставленному для отправления внешних дел (Коллегии ино- странных дел. – К.Х. ) кои не иначе как внутренними почесться дол- женствуют» [ККД 1781–1783, оп. 122/3, д. 4, л. 3]. Поэтому посланцы Вали хана должны были направляться Оренбургским генерал-губер- натором к генерал-прокурору, «так точно, как и все ко престолу мо- наршему от губернии присылаемые депутаты препровождаются». А уже генерал-прокурор будет представлять их дела «обыкновенным образом», как посланников и других российских народов, имено- ваться они будут не посланниками, а депутатами. В то же время Кол- легия должна была помогать в деле приема депутатов, обеспечивать переводчиками и требовала регулярных докладов от пограничных властей об обстановке в ханстве. Таким образом, казахстанские дела, имеющие отношение к внешней политике и пограничным пробле- мам, фактически по-прежнему оставались под контролем Коллегии иностранных дел. Одновременно снижались статус посланников ка- захских правителей и уровень их приема при дворе, как и уровень, скорость почтовой и прочей связи генерал-губернаторств с прави- тельством. Это вносило очень много неудобств при столь отдаленных расстояниях и царской сложной бюрократической системе. В реа- льности же казахстанские дела почти всегда решались Петербургом «в рассуждении пограничных (читай «китайских») дел», а потому их не удавалось полностью перевести в русло внутренней политики до конца XIX в. В то же время, большинство мер царского правительства 152 • Клара Хафизова • было направлено на ослабление казахско-китайских и других внеш- них связей казахских ханов. В 1785 г., после небывалой засухи в степи, на которой пасся скот Вали хана и других феодалов Среднего жуза, пограничные власти раз- решили им перегнать скот на правобережье Иртыша. В то время еще действовал указ 1755 г. о запрете казахам прикочевывать за сто верст на левобережье Иртыша. Вали хан перегнал табун коней в пять тысяч голов, а с лошадьми других старшин – всего сто двадцать тысяч голов. Они должны были пастись в разных местах на дозволенном рассто- янии от реки и друг от друга. К каждому табуну были определены от линии солдаты-смотрители. Главным условием перепуска скота было получение аманатов из семей «лутчих людей» [ККД Средняя орда, 1785, оп. 122/3, д. 1, л. 1]. Но такие события случались редко. К внутренним делам относились и набеги казахов на линии, угон ими скота и людей. Однако о них непременно докладывалось Колле- гии иностранных дел. Зимой 1795 г. казахами были отогнаны лоша- ди, люди, увезено имущество. Письма, отправленные с требованием возвратить их, оставались без ответа, можно сказать, что переписка была бесплодной. Однако Вали хан не позволял своим сыновьям за- ниматься набегами и старался поддерживать дружелюбные отноше- ния с русскими пограничными властями. Вали хан не ограничивал свою деятельность только казахами Среднего жуза. Он предпринимал безуспешные шаги для избавле- ния себя и хана Младшего жуза от обязанности высылать аманатов в обе страны. Для повышения своего влияния в 1786 г. он высказал Уфимскому наместнику генерал-поручику Игельстрому просьбу (пе- ревод письма датируется 5 октября 1786 г.) об освобождении Нурали хана и Айшуак султана от обязанности посылать аманатов в память заслуги их отца, приведшего своих казахов в российское подданство. Если же это невозможно, он просил «дать дорогу» одному из его братьев. Екатерина II в ответ на это бесцеремонно писала Игельстро- му, чтобы тот передал хану, что дела Младшего жуза ее не касаются и что ей недосуг заниматься этим делом в связи с поездкой по южным районам империи [ККД Средняя орда, 1786, оп. 122/3, д. 1, л. 10–10 об.]. Вопрос об аманатстве для Младшего жуза был весьма болез- ненным, т.к. они содержались в России продолжительное время и замена их могла быть произведена только при прибытии следующе- го аманата. Ханы не спешили отправлять нового аманата, но посто- янно требовали возвращения тех, кто уже был отправлен. К тому же, |