Воображаемый «кабинет» Мой способ обращения к каждому из членов воображаемого собрания каждый раз претерпевал изменения в зависимости от того, какие черты характера интересовали меня более в тот или иной момент. Я детально изучал биографии этих людей. По прошествии нескольких месяцев упорных «заседаний» я обнаружил, что воображаемые люди стали для меня реальными. Каждый их девяти участников «заседаний» приобрел свои особые черты характера, которые меня очень удивляли. Например, у Линкольна появилась привычка опаздывать. На его лице всегда была маска серьезности. Я редко видел, чтобы он улыбался.
Другие вели себя иначе. Бурбанк и Пэйн не скупились на шутки и насмешливые замечания, которые, казалось, временами шокировали других членов «кабинета». Бурбанк опоздал лишь однажды. Когда в тот день Бурбанк явился на заседание, он был вне себя от волнения и, едва переступив порог, принялся оправдываться за свое опоздание. Оказалось, он проводил один очень интересный эксперимент, намереваясь разработать способ выращивания яблок на всех деревьях. Пэйн тут же напомнил всем присутствующим, что именно с яблока начались недоразумения между мужчинами и женщинами. Дарвин шутливо предостерег от возможной встречи со змеем. Эмерсон заметил: «Не будет змей, не будет и яблок!» Наполеон поставил точку в разговоре: «Нет яблок, нет государства!»
Все эти встречи, как вы уже можете судить на основании вышеописанного, стали носить такой реалистический характер, что я стал опасаться последствий и прекратил проведение «заседаний» на несколько месяцев. Мои ощущения были весьма необычными, и я стал опасаться потерять осознание того, что мои гости были лишь продукт моего воображения. Я впервые открыто рассказываю об этом. До сих пор я не осмеливался сделать это, потому что боялся быть неправильно понятым. Сейчас, в отличие от прошлых лет, меня мало волнует, что скажут люди, вот я и рассказал вам о своих «невидимых консультантах».
Хочу еще раз подчеркнуть, что я сам считаю эти заседания продуктом моего воображения. Но мои «консультанты», хоть они жили лишь в воображении, все-таки направили меня на тропинку, ведущую к открытию настоящей устремленности, решительности, настойчивости и честных помыслов.