ЭТНОКУЛЬТУРНАЯ СИМВОЛИКА ЦВЕТА В ИДИОМАХ С ЛЕКСИЧЕСКИМ ЦВЕТОВЫМ КОМПОНЕНТОМ И ЕЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ НА УРОКАХ ЯЗЫКА И ЛИТЕРАТУРЫ В ШКОЛЕ

Под одним из наиболее общих определений культуры понимается совокупность производственных, общественных и духовных достижений людей [1].

Доброхотов А.Л. дает следующее описание феномена культуры: "Как историческая форма, культура всегда существует в виде конкретного локального симбиоза технологий, поведенческих ритуалов и обычаев, социальных норм, моральных и религиозных ценностей, мировоззренческих построений и целеполаганий. Цельность этой системе придает как сумма объективированных продуктов культуры, так и ее «язык», т. е. относительно понятная в рамках данной культуры знаковая метасистема" [2].

Культура обладает специфическими механизмами своего порождения, оформления в знаковой системе, трансляции, интерпретации, коммуникации, конкуренции, самосохранения, формирования устойчивых типов и их воспроизведения в собственной и инокультурной среде.

Вхождение в культуру (инкультурация) может «автоматически» обеспечиваться механизмами культуры, но может также быть проблемой, требующей моральных и творческих усилий. Не случайно особую роль в культуре играет система образования, поскольку культурное наследие не воспроизводится само собой и требует сознательного отбора, передачи и освоения. При этом культура не только поощряет и закрепляет необходимые для нее качества, но и выступает как репрессивная сила, осуществляющая при помощи системы запретов различение «своего» и «чужого» [Там же].

Исходя из этого, Романов В. Н. выделяет две формально противоположные задачи культуры: поддержание статики общества, благодаря сохранению и воспроизведению традиции, и обеспечение его динамики, благодаря творческим инновациям. Для этого культура создает в себе сложные многоуровневые системы, позволяющие снимать противоречия индивидуума и общества, старого и нового, своего и чужого, нормативного и ситуативного. В этом отношении культуру можно определить как информационную сверхсистему, которая обеспечивает обратную связь со средой при сохранении фонда исторической памяти [3].

Любая состоявшаяся культура непонятна «извне», т.е. ее нормы, ценности, язык, символы, мировоззренческие схемы требуют расшифровки, если эта культура в прошлом, или благожелательного диалога, если это — современная культура. Последнее особенно важно в свете современного процесса глобализации культуры [2].

В качестве одного из способов ознакомления с культурой изучаемого языка и развития у обучающегося умения понимать менталитет исследуемого этноса можно предложить сочетание уроков языка и живописи, что поможет, на наш взгляд, "расшифровать" нужные "мировоззренческой схемы". Одной из удобных тем в этом отношении является символика цвета в различных национальных культурах.

Символ в целом - это элемент и инструмент культуры, поэтому, в одних случаях культура в целом трактуется как символическая реальность, в других — вырабатывается методология "расшифровки" того смысла, который бессознательно был придан объекту культуры, в третьих — символ изучается как сознательно творимое сообщение культуры, и в этом случае интерес представляет как поэтика его создания, так и механизмы его восприятия [5].

В отличие от образа, символ не самодостаточен и «служит» своему денотату (предмету), требуя не только переживания, но также проникновения и толкования. Наиболее проблематичным остается понимание символов культуры, лишенных прямой эмблематичности: такими могут быть художественный образ, миф, религиозное или политическое деяние, ритуал, обычай и т. п. [Там же]. Последнее обуславливает необходимое приложение "моральных и творческих усилий" со стороны обучающегося.

Известно, что в отличие от понятия, для которого однозначность является преимуществом (по сравнению, например, со словом естественного языка), сила символа в его многозначности и динамике перехода от смысла к смыслу. В отличие от аллегории и эмблемы, символ не является иносказанием, которое снимается подстановкой вместо него прямого смысла: смысл символа не имеет простого наличного существования, к которому можно было бы отослать интерпретирующее сознание. В отличие от притчи и мифа, символ не предполагает развернутого повествования (нарративной формы) и может иметь сколь угодно сжатую форму экспрессии. В отличие от метафоры, символ может переносить свойства предметов и устанавливать те или иные их соответствия не для взаимоописания этих предметов, а для отсылки к "неописуемому". В отличие от знамения, символ не является знаком временного или пространственного явления сверхприродной реальности, поскольку допускает наличие бесконечно большой дистанции между собой и своим интенциональным предметом [Там же].

Язык как промежуточный мир можно уподобить очкам с цветными линзами. Если у одного человека линзы розовые, он видит все в розовом цвете, голубые - в голубом, но очертания предметов для всех будут одинаковые.

Исходя из американских исследований психологического восприятия цвета во многих этнических культурах не смотря на их разительные отличия между собой отмечаются общие тенденции к восприятию различных оттенков красного, оранжевого, желтого и коричневого цвета как "теплых", а оттенков синего (голубого), зеленого и серого цвета как "холодных". Первые вызывают у человека чувство возбуждения, волнения, радости и иногда даже агрессии. Оттенки синего (голубого) и зеленого - ощущение спокойствия, умиротворения, чувства безопасности, а такие цвета как коричневый, серый и черный способствуют грустному настроению, меланхолии и депрессии [6].

Что касается словесного выражения цвета, то исследования американских ученых в области межкультурной коммуникации выявили, что в некоторых национальных языках нет слов, обозначающих зеленый или голубой, желтый или оранжевый цвет. А в языке эскимосов для обозначения белого цвета имеется семнадцать слов, и все они передают различные оттенки снега [7].

Сравнительный анализ цветовой терминологии показывает, что во всех культурах прослеживается определенная неизменная тенденция ранжирования цвета в зависимости от субъективного их восприятия. Во всех языках имеются термины для черного и белого цвета, которым отводится первые места. Третьим по порядку называют, как правило, красный цвет, затем желтый или зеленый, или же оба вместе. Шестым и седьмым следуют синий (голубой) и коричневый соответственно. Замыкающими цветовой ряд, но не имеющими между собой какой-либо строгой последовательности, являются серый, оранжевый, розовый и фиолетовый цвета. На психологическое воздействие и восприятие цвета могут оказывать влияние и эмоциональные коннотации, которые в сочетании с фигурой и формой предмета усиливают восприятие определенного цвета. Так, например, бумажная фигура в форме яблока или сердца оранжевого цвета может казаться даже красноватой по сравнению с геометрически строгой фигурой, вырезанной из того же цвета бумаги [6].

Различие в видении цвета также может обуславливаться и природным ландшафтом и средой обитания человека. Житель тропических дождевых лесов иначе видит и воспринимает зеленый цвет, нежели житель пустынной области. Один и тот же предмет может казаться оранжевым или красным по цвету людям даже находящимся в совершенно одинаковых условиях.

Установлено, что цветовая терминология, цветовые предпочтения, сочетания и символика культурно обусловлены и могут меняться в зависимости от места и времени. Сравнительно-культурный анализ восприятия цвета, проведенный среди американцев и японцев выявил, у этих двух наций по сути совпадают представления о "теплых" и "холодных" тонах. Однако в японской культуре оттенки синего (голубого) и зеленого цвета имеют положительную коннотацию, в то время как красный и пурпурный - отрицательную. В американской культуре красно-желто-зеленая гамма воспринимается положительно, а оранжевый и красновато-пурпурный оттенки отрицательно.

В западной культуре для словесно-художественной передачи утреннего рассвета употребляется черный цвет, в других же культурах для этой цели употребляют термины белого, лилового и золотого оттенков [7].

Во многих национальных языках содержатся метафоры с цветовым лексическим компонентом: "позеленеть от зависти" (рус., англ.), "feelingblue" букв. "чувствовать себя синим" в значении "хандрить" ((англ.), "lookblue" "иметь унылый вид" (англ.), "blackrage" (англ., букв. "черная ярость"), т.е. "приступ сильного гнева" и т.д. При переводе текстов идиом с цветовым лексическим компонентом невозможно употребить тот же цветовой лексический компонент на языке перевода, так как на языке оригинала названный цвет уже теряет символическую ассоциацию.

Изучая же иную культуру и язык, его архетипические, словесно-художественные и фольклорные традиции и образы иной культуры учащийся учится воспринимать мир глазами носителя этой культуры и понимать ее истоки.

Исследователь изустных народных традиций Гулыга А.В. считает, что "устная народная традиция - это гигантский аккумулятор культуры" [8, с. 98], а ученый Гусев В.Е. изучая художественную культуру устного творчества определяет ее как "своего рода поэтическую историю народа, которая выполняет образовательно-воспитательную функцию, формирующую историческое сознание народа и вместе с тем развивающую эстетическое восприятие им своего исторического прошлого" [9, с. 122-123].

Имеющиеся в паремиологическом фонде любого национального языка идиомы с цветовым лексическим компонентом также можно отнести к устным народным традициям, сохранившим элементы истории и древней цветовой картины мира.

Немало примеров, отражающих своеобразие культуры можно привести в казахском языке. Образование сравнительных прилагательных со значением цвета в в казахском языке происходит с помощью усилительной частицы, состоящей из начального слога слова-цветообозначения и согласной "п" присоединяемых к основе слова (например, аппақ, сап-сары, қып-қызыл). Сами по себе эти образования не несут какой-либо коннотации, а только лишь деннотацию более интенсивного по тону цвета. Однако по отношению к прилагательному "как" не допускается никакая усилительная денотация, так как в народном представлении ничто не может быть более интенсивным по цвету, чем Небо, олицетворяющее собой божество Тенгри, которое зачастую в народной устной традиции обозначается словом или словом-компонетом "как". Дозволительно лишь "приблизиться" по цветовой насыщенности к небу: "как-пен-как" в значении "такой же голубой, как небо" [10, с.314-336]. Воспитательная функция данной народной традиции очевидна.

Немало примеров положительной и отрицательной коннотации цветового лексического компонента можно найти в английском языке. Носители англо-американской культуры придают большое значение самой лексеме "colour" (цвет). Данный цветовой компоннет передает значение твердости, решающего влияния (например, Don'tallowyourfriends' opinionstocolouryourjudgement. — Не позволяй суждениям друзей влиять на твоё собственное мнение; Inallthesecasesitisthemotivethatcolourstheact. — Во всех этих случаях оценку поступка целиком определяет его мотив); или же передает значение пораженчества (lowerone'scolours // strikeone'scolours - сдаваться, покоряться, признавать себя побеждённым) и др.

Сочетание черного и белого в словесном выражении передает значение крайности, (н-р, inblackandwhite - от крайности к крайности), четкости и определенности (н-р, inblackandwhite чёрным по белому) и т.д.

Все основные цветообозначения в англо-американской культуре содержат положительную или отрицательную оценку происходящему. Например, bluefear в значении "паническое состояние, паника; сильный испуг, жуткий страх", bluestudy - "мрачные раздумья, тяжёлые мысли"; outofthered - "приносящий прибыль", inthered - и "влезший в долги"; intheblack - без убытков, с положительным сальдо и т.д.

Лексический компонент "green" (зеленый) часто присутствует в английском устном народном творчестве и в частности в народных сказках. Помимо того, что он имеет, в основном, положительную коннотацию, в представлении англичан данный цвет является атрибутом мистических образов и божеств. К примеру, в английском фольклоре можно встретить упоминание о "Зеленом человеке", так в древние времена называли бога урожая. Его образ всегда связывался с опьянением (физическим или духовным). Считалось, что если употребить напиток, приготовленный из плоти этого бога, то тем самым можно принять в себя его дух.

Еще один персонаж английского фольклора - Зеленый туман - бестелесный образ, который в народных поверьях связывался с приходом весны и возвещал о ней своим появлением. Истории, связанные с Зеленым туманом, как правило, содержат сюжет об отделяемой душе, где жизнь связывается с каким-то внешним объектом, например, цветком.

Другие "зеленые" персонажи - это "зеленые дети", олицетворяющие природу, или "зеленые дамы" - древесные феи, обитающие на деревьях, феи-"зеленушки" [11] и др.

Знакомство с иной культурой через национальную символику цвета способствует познанию изучаемой этнокультуры, пониманию особенностей менталитета, воспитанию уважительного отношения к ее представителям и обогащению внутреннего духовного потенциала изучающего в целом.