Билал лайпан
жүктеу/скачать 10,08 Mb. Pdf көрінісі
|
....... И в черноте кошмара Я поднимаюсь в рост У края земного шара С букетам гаснущих звезд... Вообще тревога, беспокойное чувство - главный нерв поэзии Лайпанова. Вглядываясь в прошлое, поэте пророческим прозрением провидит будущее. Будущее и прош лое, как два зеркала, поставленные друг против друга, создают глубинное пространство, принадлежащее истории и поэзии. Горький вкус прошлого с наибольшим драматизмом передан в 4 6 3
стихотворении «Разговор мальчика с матерью», повествующем о многотысячной гибели в 1943-1944 годах малолетних детей карачаевцев, оказавшихся в вынужденном переселении. Эхо этой трагедии народа откликается и в других стихах, в которых автор с нежным сыновним чувством пишет о красоте Карачая, о питающем его душу языке предков. И тут неизбежно возникает еще один, открытый поэтическим взглядом облик пространства, которое в наши дни, как никогда раньше, занимает все больше и больше места на земле, подобно подступающим к самому жилью оврагам. Это - пространство отчуждения. От сердца к сердцу - далекий путь Через пространство тьмы... Как пламенным словом перечеркнуть Пропасть между людьми ? Итак, «пропасть» - тоже пространство, как и тьма, как и свет. И, пожалуй, нет иной более эффективной дипломатии, чем искусство, творчество, слово поэта. Билал Лайпанов говорит об этом недвусмысленно. Без этого, кстати, не было бы и данной итоговой книги поэта и ее выдвижения на Государственную премию. Ибо очевидный успех этой, книги вместе с автором должен по праву разделить и ее прекрасный переводчик - самобытный русский поэт, недавно безвременно ушедший от нас, Аркадий Тюрин. Чувствуя, как любовно отшлифована и выстрадана им каждая строка, я с абсолютной уверенностью могу утверждать, что он, конечно же, спасался этой работой от вынужденного творческого простоя, от безденежья, «от пространства и времени», прошедшихся по его судьбе. И это было спасительное «пространство», громко, быть может, но точно называемое братством поэтов, на каких бы языках они ни писали. И всё-таки хочу особо отметить и ещё один мост над бездной тьмы и отчуждения. Это русский язык, соединяющий культуры, традиции, а следовательно, и народы. Как бы ни были удачны стихи поэта, но их могли бы в лучшем случае прочитать на карачаевском языке всего несколько сот или несколько тысяч любителей поэзии. Не зря же сегодня с такой ностальгией признаются, скажем, прибалтийские актеры, что без российского культурного моста они 4 6 4
остались без работы и зрителя. Адомайтис даже говорит о конце литовского кино... Еще одну маленькую тайну увидел я в книге Лайпанова. Кроме традиционных рифмованных стихов, в ней очень много коротких верлибров. А знатокам современной поэзии, разумеется, известно, что Аркадий Тюрин был всеми признанным верлибристом. И мне понятна ниточка родства, связавшая двух поэтов. Лайпановские верлибры рассыпаны в книге, как зерна, яркие и запоминающиеся, настолько емкие, что из них могли бы прорасти целые баллады, поэмы, повести. Процитирую двухстрочный верлибр «Осень», по красоте и изяществу не уступающий японским стихам:
В завершение не могу не сказать еще об одном сюжете, над которым, как я понимаю, не первый год бьется Билал Лайпанов в своих стихах, в своих переводах на карачаевский язык «Маленьких трагедий» А .С .П уш кина, «Гамлета» Ш експира, «М ещан»
М.Горького, «Человека и джентльмена» Эдуардо де Филиппо... В сущности, это вопрос вопросов всех времен. Мне даже показалось, что самые страшные и безысходные строки в книге Лайпанова именно об этом: Зачем веками кровь лилась, Потоки пота? «История не удалась!» - Сказал мне кто-то... После столь потрясающего открытия все в жизни может быть обессмыслено, безнадежно глупо. Однако поэзия в существе своем всегда несет созидательное, сп асительное начало. Она предупреждает, показывая человеку край пропасти, но никогда не толкает его в эту бездну. Вот почему еще Лайпанов истинный поэт. Бесспорно, лучшим его стихотворением является самое светлое и высокое опровержение «тьмы низких истин», и даже если это «нас возвыш аю щ ий обман», то «честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой»!.. 465
Спины прострелены, выжжены души, Взорваны храмы, исчезли мосты... Но оглянись - мир еще не разрушен: Женщина... собирает цветы! Геннадий Красников, «Литературная газета», 10 апреля 1996г.; №15 (5597) Ч Т О Б Ы СПАСТИСЬ, НУЖ НО НАУЧИТЬСЯ ЛЕТАТЬ! Согласитесь, что в нашем коллективном сознании присутствует некоторая гоголевская сумятица. Смещение акцентов, понятий, углов зрения (привет Юрию Манну!) уже стало похожим на смещение «верхней части строения, покрывающей его» («Словарь русского языка» С.И.Ожегова). Говоря проще - мы имеем дело с ординарным съездом крыши. Владимир Вольфович в телеинтервью поет гимн своим анализам: «Моча блеск! Пить можно!..» Руководитель информационной службы радиостанции «Эхо Москвы» приказывает(!) своим журналистам считать слова «ПАША» и «МЕРСЕДЕС», а также словосочетание «ПАША- МЕРСЕДЕС» непригодными к употреблению в службе информации упомянутой радиостанции. Раскроешь газету - и с удивлением узнаешь, что писатели С .Н .П леханов и М. А.Ворфоломеев баллотирую тся по одномандатным округам столицы от ЛДПР... Диагноз - ЧЕЗ: Черт Его Знает!.. Раньше поэтов принято было записывать в безумники - не от мира сего. Нынче только они, парнасские гавроши, и сохраняют здравы й взгляд на мир (уж не потому ли, что этот мир перевернулся?). Только они продолжают в основной массе сохранять верность родовому ремеслу - пишут стихи, подтверждая истину, высказанную еще два столетия назад Андреем Шенье: «Стихи создает искусство; настоящий поэт - сердце». Карачаевский поэт БИЛАЛ ЛАЙПАНОВ, кажется, всей душой 4 6 6
понял и принял слова своего галльского предшественника. В его стихах два равновеликих признака Жизни образуют единое целое - «сердце-солнце». В его стихах влюбленной девочки «сердце открылось всему миру». В его стихах «свет должен падать слева» (разрядка моя. - А.Щ.), ибо «музыка должна литься ему навстречу, как кровь сердца...». И читатель понимает недоговариваемость стиха: если свет падает слева, значит, источник света - все то же сердце, наш единственный двигатель внутреннего сгорания, работающий на боли и воспоминаниях. Ему, ему одному, посвящен гимн карачаевского поэта в метафорической инкрустации кавказского стихосложения: Под сводами глухой пещеры Ты не найдешь следов костра, Рисунков первобытной эры, Следов тупого топора. Здесь нет ни осени, ни лета. Ни даже слабого огня. Пещера без тепла и света - Такое сердце у меня. Да, сердце - темень, как в пещере, В которую боясь упасть, Ни человек не шел, ни звери Не забегали, скаля пасть... Собрав весь мрак невыносимый, Изведав холод пустоты, Рождает сердце негасимый Огонь добра и красоты. Как догадался читатель, наш разговор - о новой поэтической книге - точнее, о первом томе Билала Лайпанова «Пространство моего голоса. Стихи в переводах с карачаевского русских поэтов в 3-х томах», вышедшем в столичном издательстве «ТЕЙРИ». Сборник вобрал стихи из тетрадей «Седьмое небо», «Камень и Дерево», «Возвращение света» и стал в равной степени заметным явлением нашей поэтической жизни и признаком литературного неумирания национальных словесностей бывшего СССР. 4 6 7
...П оэты - из високосной породы констатирую щ их определяющих, называющих по имени то, что не имеет и не должно иметь имени. В поэтических чернильницах рецепты не прописаны. Билал Лайпанов верен этому родовому правилу ремесла: * + *
* * *
Надпись на надгробии поэта: «Звезды выпили его душу». * *
* ...Часть Жизни, оставленная людям, - Это уже бессмертие! Но и нарушая родовое правило и выводя рецепт, поэт создает формулу, смертельно опасную для того, кто хочет жить:
Впрочем, язык неукоснительных рескриптов (а каждый поэт деспот и раб своего деспотизма!) все чаще сменяется в стихах карачаевского поэта добрым пожеланием или советом, замешенным на бытовом и бытийном опыте души:
Будучи скептиком по отнош ению к свободному стиху (литературным шарлатанством, как и опереточными костюмами депутата Марычева в Госдуме, нас не удивить!), автор этих заметок отдает долж ное верлибру Б илала Л айпанова. В нем сф окусировались лучш ие черты кавказской поэтики с ее лаконичностью - водоизмещением в океан, глубиной вобравшей в себя небо, мудростью - на уровне лепета ребенка... В прочем , основной поэтический массив
книги 4 6 8
расположен в координатах традиционной и милой сердцу автора
силлабо-тони ки, проф ессионально, с порывом переведенной Аркадием Тюриным. Не нарушая демаркационные линии, прочерченные предш ественникам и и учителями нашего автора, он нередко вы ры вается на запредельное поле, где
засталбливает свою тему. Именно об этом - стихи (наверное, лучш ие в первом томе!), посвящ енны е Велимиру Хлебникову:
принадлежат перу ушедшего от нас балкарского гения Кайсына Кулиева. Можно ли что-нибудь к ним прибавить? Можно. Об этом наши наблюдения.
«Книжное обозрение», 14 ноября 1995 г., № 46 (1536)
ПРОСТРАНСТВО МОЕГО ГОЛОСА Споры вокруг поэзии Билала Лайпанова Союзом карачаевских писателей и Союзом писателей России на соискание Государственной премии выдвинут известный карачаевский поэт Билал Л айпанов. Не так давно М еж дународное сообщ ество писательских союзов организовало «круглый стол», на котором видные писатели, п ереводчики и критики обсудили творчество Билала Лайпанова и его последнюю книгу «Пространство моего голоса». Редакции «Литературной России» материалы этого «круглого стола» показались любопытными, почему мы и вынесли их на свои полосы! БИЛАЛ ЛАЙПАНОВ: - К поэзии я отношусь как к святой вещи, ибо для меня образцом самой большой поэзии является наша священная книга Коран. Недаром великий Пушкин говорил, что Коран очень поэтичен, написал стихи - подражание Корану. Для меня поэзия - это некая страна, в которой аккумулируется все высокое и чистое. Поэзия - озерр, Открывшее глаза. Сердцем пью из него Отражения, Ладонью черпаю Свое лицо Из глубины. Велико ли озеро, Не знаю, Но, когда пою, На другом берегу Огни загораются. Может, я не пророк, Чтобы перейти его Посуху, Но за всю жизнь Обойду без посоха 470
Пространство моего Голоса. А там - стану Озером, открывшим глаза... ЗУХРА КАРАЕВА - критик, литературовед: - Карачаевцы и балкарцы имеют богатый фольклор. Он у них общий и очень разнообразный как по жанрам, так и по тематике, наиболее известен в форме общекавказского героического эпоса «Нарты». Думаю, что многие поняли это, читая стихи Лайпанова, в них много ассоциаций, постоянных аллюзий с нартскими сюжетами, нартскими богатырями, притчами, и конечно же, с песнями - историко-героическими, историческими. В наших условиях каждый творчески одаренный человек берет на себя громадную ответственность, ибо он представляет в своем лице весь народ. Таких людей, в творческом плане, у нас единицы, и все, что они делают, - на виду Ощущение необходимости отвечать за все и за всех, ощущение необходимости форм ировать современный духовный и культурный опыт, возможно, в чем-то и подсознательно, подвигает остро чувствующего художника брать на себя очень многое. Кстати, у Билала Лайпанова это ощущение глубоко осознанно. Приведу дословный перевод четырех строк его стихотворения «Где наши да Винчи?»: Ждет гора, слушает скала. Нартские могилы в
И, я думаю, поэзия Билала отвечает этим ожиданиям. Вся лирика Лайпанова, я бы сказала, вытекает из некоего романтического восприятия мира. И все приметы, атрибуты современного рационализированного мира не могут скрыть его романтической направленности. Как всякий романтик, он очень требователен к действительности и мерит ее большими масштабами. Нередко он категоричен и, я бы сказала, даже жесток, обличая зло. Но, поскольку он жесток и к самому себе, когда ему кажется, что он видит зло в самом себе, это нормально. В поэзии Лайпанова очерчено пространство жизни, определены цели, намечены вехи, осознаны ценности, опасности, бездны. Естественно, что эти категории он получает не в готовом виде, а через сомнения, муки и колебания. Краеугольным камнем жизни 471
по Лайпанову являются несколько вещей. В его стихах они даже пишутся с большой буквы. Это «Язык» - в системе поэтических координат Л айпанова он равнозначен понятиям «Народ» «История», «Жизнь». Это «Память», «Истина», «Человек», «Любовь». Часто упоминаемые в стихах Лайпанова «Камень» и «Дерево» - отнюдь не абстрактные поэтические символы. К ним он приходит от вполне конкретных вещей, вполне реальны х материальных, существующих с языческих времен памятников карачаевцев. Святых для каждого карачаевца объектах его исторического самосознания. Это огромный камень - Кьарачайны Къадау Ташы (камень-основа), который находится в Учкуланском ущелье близ старинного карачаевского аула. К нему приходили в языческие времена, позднее, приходят и сейчас. Сегодня он стал в какой-то мере символом народа, символическим понятием, образом. Дерево - Джуртда Джангыз Терек - в буквальном переводе «Единственное Древо Родины», причем пишутся эти названия как собственное имя, с большой буквы. Камень и Дерево - символы национального духа, а для поэта они суть национальной жизни, национального характера. Именно поэтому он так часто обращается к ним. Удивительно отношение Лайпанова к природе. Существует такой парадокс: с одной стороны, в его творчестве прослеживается чисто фольклорное, антропоморфное, я бы сказала, изображение мира, очеловечивание - начиная or травинки до снежной вершины, от птицы до оленя, и так далее. Это общая черта таких литератур, как наша - близость к фольклору, использование фольклора. А с другой стороны, бесповоротное, как у Билала в поэзии, выделение себя из мира, осознание своей неповторимости, самобытности, вообще индивидуальности человека, особенности человеческой личности. Такая рефлексия и даже психологическая раздвоенность, которая наблюдается у Билала, присуща только современному сознанию и поэтическому мышлению. Взаимоотношения Билала с традицией, с традиционной эстетикой как фольклора, так и карачаевской поэзии, очень сложны. Дело в том, что традиционная карачаевская поэзия, как уже говорилось, вырастает из фольклора, где способы изображения неподвиж ны . Это соответствовало вере в неподвиж ность, неизменяемость мира. Наша традиционная поэзия - объективно не 4 7 2
могла не быть привержена устоявшимся формам, стремлению облекать содержание в приличествующую ему форму, соблюдая своеобразную церемониальность литературы, литературный этикет. А новый поэт, в данном случае Билал Лайпанов, осознает эту ситуацию, действует вполне целенаправленно и говорит об этом во многих своих стихах. У него есть стихотворение «Прощание со старой поэзией», в котором идет речь об обретении духовной самостоятельности, внутренней свободы. Не ножом взлечу из ножен, Чтобы резать ветер воли. Как змея, из старой кожи Я ползу навстречу боли. Словно слово из кавычек, Выпускаю на свободу Душ у из брони привычек, В жизнь вхожу, как входят в воду. Нужно сказать, что, создавая свою поэзию, самого себя, Билал изменил очень многое в карачаевской поэзии. Новое, отличающее Билала и многообразие объектов его поэтического внимания. В карачаевской традиционной поэзии далеко не все считалось достойным поэтического слова. Билал переступает эту границу. У него есть совершенно нетипичное для нашей поэзии стихотворение, в котором поэтическое слово произносится от лица, извините за невольный каламбур, лошади - «как если бы заговорила лошадь». Лошадь - очень близкое любому карачаевцу существо. У Билала, тонко чувствую щ его поэта, вся природа ож ивляется и очеловечивается, и о лошади он написал удивительное, очень хорошее, искреннее и нетипичное для нашей поэзии стихотворение. Менталитет карачаевца вообще входит в противоречие с самой сутью поэзии. П оэзия - это окры тость, обнаж енность, а нравственные критерии и ценности горца требуют сдержанности, считается, что проявлять свои эмоции стыдно и недостойно, что мужчине нужно уметь скрывать свои чувства и так далее. Билал нарушает эти запреты, он открыто «переживает» и любовь, и красоту, открыто пишет о взаимоотношениях мужчины и женщинь). Традиционный поэт-карачаевец, всегда придерживался заданного 4 7 3
канона, Билал его нарушает, выходит к совершенно иному виду изображения этих отношений, откровенному и искреннему. Здесь он выигрывает и в живости, и в яркости, и в современности стиха.
жүктеу/скачать 10,08 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|