Еуразия гуманитарлық институтының хабаршысы тоқсандық журнал 2001 ж шыға бастаған 2014

 
188 
какое-то  воздействие,  вызывать  ту  или  иную  реакцию.  Способностью  оказывать  на 
читателя 
или 
слушателя 
определенное 
прагматическое 
воздействие 
(иначе: 
коммуникативный  эффект)  обладает  и  любое  высказывание,  и  любой  текст.  Характер 
такого  воздействия  определяется  тремя  основными  факторами.  Во-первых,  это 
содержание  высказывания.  Во-вторых,  восприятие  сообщения  зависит  от  характера 
составляющих  высказывание  знаков.  Одно  и  то  же  сообщение  может  быть  по-разному 
оформлено.  В-третьих,  прагматическое  воздействие  высказывания  зависит  от 
воспринимающего его рецептора [1, с. 58]. 
Можно  сказать,  что  высказывание  обладает  прагматическим  потенциалом,  который 
по-разному реализуется в конкретных актах коммуникации. Анализ содержания и формы 
текста  позволяет  определить  этот  потенциал,  но  это  еще  не  предопределяет  характер 
реального  воздействия  текста  на  разных  рецепторов.  Всякое  высказывание  создается  с 
целью получить какой-то коммуникативный эффект, поэтому прагматический потенциал 
составляет  важнейшую  часть  содержания  высказывания.  Отсюда  следует  вывод,  что  и  в 
тексте  перевода  важную  роль  играет  его  прагматика.  А,  следовательно,  переводчику 
необходимо заботиться о достижении желаемого воздействия на рецептора в зависимости 
от  цели  перевода,  либо  воспроизводя  прагматический  потенциал  оригинала,  либо 
видоизменяя его. Изучение прагматических аспектов перевода составляет поэтому одну из 
центральных  задач  теории  перевода.  Следует  подчеркнуть,  что  соотношение  между 
прагматикой  оригинала  и  перевода  может  быть  различным,  и  прагматическая 
адекватность  перевода  необязательно  заключается  в  сохранении  прагматики  исходного 
текста [2, с. 44].  
Так что же такое прагматика перевода? 
Прагматикой перевода называют структуру связей и отношений между текстовыми и 
языковыми данными и реалиями.  
Прагматика  перевода  –  влияние  на  ход  и  результат  переводческого  процесса, 
необходимости  воспроизвести  прагматический  потенциал  оригинала  и  обеспечить 
желаемое воздействие на получателя [3, с. 87]. 
Согласно  В.Н.  Комиссарову,  прагматика  перевода  –  это  важный  аспект 
переводческой  деятельности,  включающий  в  себя  умения  выделять,  квалифицировать  и 
передавать  в  переводе  прагматическую  составляющую  текста.  Он  приравнивает 
прагматику перевода к прагматическому аспекту перевода [1, 60].  
Каждый  текст  характеризуется  определенными  прагматическими  параметрами, 
которые  оказывают  серьезное  влияние  на  его  смысловую  структуру  и  архитектонику  и 
требуют  адекватной  передачи  в  переводящем  языке.  В  общем  виде  к  прагматическим 
параметрам текста относятся все его элементы, в которых в той или иной знаковой форме 
зафиксированы отношения между самим текстом и субъектами коммуникации: автором и 
адресатом [4, с. 81].  
Автор  выстраивает  свое  высказывание  таким  образом,  чтобы  читатель  мог  понять 
истинное  намерение,  цели  и  мотивы  автора.  Для  этого  он  (автор)  транслирует 
обработанную информацию, принимая во внимание фоновые знания читателя, формирует 
собственные  представления  о  своем  читателе,  в  котором  видит  единомышленника  или 
оппонента в дискуссии. Автор вступает с читателем в прагматическую игру, расставляя в 
тексте  намеки,  выстраивая  систему  двойников,  зеркальных  отражений,  пытаясь  навести 
читателя  на  определенную  мысль.  Единицами  такой  прагматической  игры  становятся 
прецедентные  тексты  данной  культуры:  имена  собственные,  фразеологические  единицы, 
цитаты  и  т.д.  Именно  поэтому  учет  прагматического  фактора  является  необходимым 
условием достижения полной переводческой адекватности.  
Прежде чем приступить к способам достижения переводческой адекватности, дадим 
ей определение.  

 
189 
Существует  значительное  число  подходов  к  определению переводческой 
адекватности,  а  вместе  с  ней  и  эквивалентности  (Н.В. Комиссаров,  Ю.Н.  Марчук, 
А.Г. Нечаев, Я.И. Рецкер, В.В. Сдобников, Ю.П. Солодуб, A.B. Федоров, A.Д. Швейцер и 
т.  д.).  Во  многих  исследованиях  эквивалентность  и  адекватность  рассматриваются  как 
смысловое  тождество  текстов  перевода  и  оригинала  (В.Г. Гак,  Ю.Л.  Львин,  И.Р. 
Гальперин, Л.Л. Нелюбин, A.B. Федоров) [2]. Значительное число исследований основаны 
на прагматическом подходе 
к 
определению 
переводческой 
адекватности 
и 
эквивалентности  (Ю.В.  Ванников,  М.В. Илюхин,  В.Н.  Комиссаров,  Ю.И.  Марчук,  Л.Л. 
Нелюбин,  A.B. Федоров).  Адекватность  перевода  определяется  как  стилистическая 
равноценность  исходного  и  переводного  текстов  в  исследованиях  Ю.В.Ванникова,  И.  Р. 
Гальперина, А. Лейтеса, Л.Л. Нелюбина, И.И. Ревзина [2].  
Поэтому,  исходя  из  вышесказанного,  можно  констатировать,  что  переводческая 
адекватность достигается за счет прагматической адаптации текста. 
Прагматическая  адаптация  –  это  система  действий  переводчика  с  использованием 
приемов,  направленных  на  приспособление  текста  в  ПЯ  к  восприятию  его  адресатом, 
являющимся носителем другой культуры.  
В.Н. Комиссаров определяет прагматическую адаптацию как изменения, вносимые в 
текст  перевода  с  целью  добиться  необходимой  реакции  со  стороны  получателя. Однако 
принадлежность  рецептора  перевода  к  иному  языковому  коллективу,  к  иной  культуре 
нередко  приводит  к  тому,  что  эквивалентный  перевод  оказывается  прагматически 
неадекватным.  В  этом  случае  переводчику  приходится  прибегать  к  прагматической 
адаптации перевода, внося в свой текст необходимые изменения [1, с. 65]. 
Согласно В.Н. Комиссарову, в переводческой практике наиболее часто используются 
четыре вида подобной адаптации. 
1.  Первый  вид  прагматической  адаптации  имеет  целью  обеспечить  адекватное 
понимание  сообщения  рецепторами  перевода.  Ориентируясь  на  «усредненного» 
рецептора, переводчик учитывает, что сообщение, вполне понятное читателям оригинала, 
может быть непонятым читателями перевода, вследствие отсутствия у них необходимых 
фоновых знаний [1, с. 66]. 
В  таких  случаях  переводчик  чаще  всего  вводит  в  текст  перевода  дополнительную 
информацию,  восполняя  отсутствующие  знания.  Иногда  это  не  требует  значительных 
добавлений.  Например,  нередко  в  пояснениях  нуждаются  упоминающиеся  в  оригинале 
названия  разного  рода  географических  и  культурно-бытовых  реалий.  Например,  при 
переводе  на  русский  язык  географических  названий  типа  американских  Washington, 
California,  как  правило,  добавляются  слова  «штат»,  указывающее,  что  обозначают  эти 
названия,  чтобы  сделать  их  понятными  для  русского  читателя:  штат  Вашингтон,  штат 
Калифорния.  При  этом,  если  в  английском  тексте  речь  шла  не  о  штате,  а  об  Округе 
Колумбия,  который  находится  в  штате  Нью  Йорк,  то  переводчик  пояснит,  что  имелся  в 
виду город Вашингтон, округ Колумбия (Washington D.C.).   
Добавление  поясняющих  элементов  может  потребоваться  и  при  передаче  названий 
учреждений,  фирм,  печатных  изданий  и  т.п.  Аналогичные  добавления  обеспечивают 
понимание  названий  всевозможных  реалий,  связанных  с  особенностями  жизни  и  быта 
представителей иной культуры. Сообщение дополнительной информации может повлечь 
за  собой  и  более  существенную  адаптацию  текста.  В  некоторых  случаях  адекватное 
понимание  сообщения  рецептором  перевода  может  быть  достигнуто  путем  опущения 
некоторых  неизвестных  ему  деталей.  Тем  не  менее,  прагматическая  адаптация  текста 
перевода  с  целью  сделать  его  предельно  понятным  не  должна  приводить  к 
«сверхпереводу», когда чуть ли не весь текст заменяется разъяснениями.  
2.  Если  в  рассмотренных  выше  переводах  изменения  обеспечивали  адекватное 
понимание  передаваемого  сообщения,  то  второй  вид  прагматической  адаптации  имеет 
целью  добиться  правильного  восприятия  содержания  оригинала,  донести  до  рецептора 

 
190 
перевода  эмоциональное  воздействие  исходного  текста  [1,  с.  69].  Необходимость  такой 
адаптации возникает потому, что в каждом языке существуют названия каких-то объектов 
и ситуаций, с которыми у представителей данного языкового коллектива связаны особые 
ассоциации.  Рассмотрим  типичный  случай  несовпадения  восприятия  аналогичных 
сообщений  в  оригинале  и  переводе.  Всем  нам  знаком  образ  Санта  Клауса,  сказочного 
персонажа,  который  дарит  подарки  детям  на  Рождество.  Но  не  всем  англичанам  знаком 
образ  Деда  Мороза,  главного  сказочного  персонажа  на  празднике  Нового  года 
(восточнославянский    вариант  рождественского  дарителя)  и  его  внучки  Снегурочки.  Для 
детей  англичан  Рождество  –  это  все  равно  что  Новый  год  вместе  с  подарками  от  Деда 
Мороза для наших детей. Но если мы знаем, кто такой Санта Клаус, то, навряд ли можно 
то же самое сказать об англичанах. Поэтому если перевести Деда Мороза на английский 
язык  как  Father  Frost,  то  это  может  вызвать  недоумение,  так  как  подарки  в  английской 
культуре  всем  приносит  Санта  Клаус.  Но  следует  также  учитывать,  что  восприятие 
аналогичных  слов  и  выражений  зависит  от  частоты  и  степени  привычности  их 
употребления.  Прагматические  адаптации  второго  и  первого  типов  могут  быть 
взаимосвязаны,  если  в  основе  неадекватного  восприятия  лежит  непонимание  или 
неполное понимание исходного сообщения. 
3.  Третий  вид  прагматической  адаптации  выражается  в  том,  что  в  отличие  от 
предыдущих  в  данном  случае  переводчик  ориентируется  не  на  усредненного,  а  на 
конкретного  рецептора  и  на  конкретную  ситуацию  общения,  стремясь  обеспечить 
желаемое  воздействие.  Поэтому  подобная  адаптация  обычно  связана  со  значительным 
отклонением  от  исходного  сообщения.  Здесь  можно  выделить  несколько  типичных 
ситуаций [1, с. 70]. 
1.
 
В конкретной ситуации переводчик находит целесообразным передать не сказанное, 
а подразумеваемое. 
2.
 
Переводчик  решает,  что  для  достижения  желаемого  воздействия  на  данного 
рецептора  необходимы  иные  средства,  нежели  те,  которые  использованы  в 
оригинале. 
3.
 
Прагматическая  адаптация  этого  типа  нередко  встречается  при  переводе  названий 
литературных произведений, кинофильмов, телевизионных передач с целью сделать 
такие названия привычными и естественными для принимаемой культуры («Awake» 
-  «Наркоз»,  «Die hard»  -  «Крепкий орешек»,  «Now  you see me»,  «Иллюзия обмана», 
«What happened in Vegas» - «Однажды в Вегасе»). 
4.
 
Четвертый  тип  прагматической  адаптации  можно  охарактеризовать  как  решение 
«экстрапереводческой сверхзадачи». Порой переводчик может использовать перевод 
для достижения какой-то иной цели, решить какую-то свою задачу, непосредственно 
не  связанную  с  точным  воспроизведением  оригинала.  И  для  решения  такой 
«сверхзадачи»  он  может  изменять  и  даже  искажать  оригинал,  нарушая  главные 
принципы своей профессиональной деятельности. 
Наиболее  часто  в  переводческой  практике  встречаются  четыре  вида  прагматической 
адаптации этого типа [1, с. 73]. 
1.
 
Прежде всего, отметим существование так  называемого филологического перевода, 
когда  переводчик  стремится  воспроизвести  в  переводе  формальные  особенности 
языка оригинала, даже если тем самым он нарушает норму или узус языка перевода. 
Такая  тактика,  недопустимая  в  «нормальном»  переводе,  может  преследовать 
различные практические цели. 
Подобные переводы применялись, например, для изучения иностранных языков. На 
одной  стороне  страницы  печатался  текст  на  иностранном  языке,  а  против  него  как 
можно  более  дословный  перевод  этого  текста.  И  по  переводу  изучалась  структура 
языка  оригинала.  В  настоящее  время  филологический  перевод  применяется,  в 

 
191 
основном,  при  составлении  подстрочников  для  переводчиков  художественной 
литературы, не владеющих языком оригинала. 
2.
 
Второй  вид  прагматической  адаптации  этого типа  можно  назвать  упрощенным  или 
приблизительным  переводом,  когда  перед  переводчиком  конкретный  рецептор 
ставит  задачу  выборочно  или  обобщенно  передать  интересующие  его  элементы 
содержания оригинала. 
В  таких  случаях  переводчик  создает  какой-то  рабочий  перевод,  не  отвечающий 
требованиям  адекватности,  но  соответствующий  его  «сверхзадаче».  При 
необходимости этот перевод может  использоваться как черновой для последующей 
окончательной доработки. 
3.
 
Особым  видом  адаптации,  далеко  уходящим  от  исходного  текста,  является 
модернизация  оригинала  при  переводе.  Нередко  ее  вообще  нельзя  назвать 
переводом,  так  как  переводчик  фактически  создает  новое  произведение  «по 
мотивам» исходного текста. Характер такой модернизации может быть различный. С 
одной  стороны,  она  может  выражаться  в  перенесении  действия  в  более  позднюю 
эпоху или в другую страну, в изменении имен действующих лиц и пр. 
С другой стороны, модернизация достигается использованием слов и высказываний, 
характерных  для  более  позднего  или  современного  периодов.  Если  в  оригинале 
мужчины  при  встрече  приветствуют  друг  друга  «святым  поцелуем»  (как  это  было 
принято  в  библейские  времена),  то  в  переводе  они  обмениваются  дружескими 
рукопожатиями. 
4.
 
Весьма  разнообразны  причины  применения  прагматической  адаптации  четвертого 
типа, когда переводчик ставит перед собой какую-то «экстрапереводческую» задачу, 
продиктованную  политическими,  экономическими,  личными  и  тому  подобными 
соображениями,  не  имеющими  никакого  отношения  к  переводимому  тексту, 
переводчик  может  стремиться  в  чем-то  убедить  рецептора  перевода,  навязать  свое 
отношение  к  автору  оригинала  или  к  описываемым  событиям,  избежать  конфликта 
или, напротив, обострить его и т.п. [1, с. 76]. 
Таким  образом,  создавая  текст  перевода,  переводчик  либо  старается  сохранить 
прагматический потенциал оригинала, либо пытается добиться, чтобы этот текст обладал 
иным  прагматическим  потенциалом,  более  или  менее  независимым  от  прагматики 
исходного  текста.  В  связи  с  этим  переводчик  по-разному  видит  свою  роль  в 
межъязыковой  коммуникации:  в  одном  случае  он  выполняет  функции  посредника,  чья 
работа  оценивается  по  степени  верности  перевода  оригиналу,  а  в  другом  случае  он 
активно  вмешивается  в  коммуникативный  процесс.  В  конкретной  ситуации  переводчик 
выбирает  тот  или  иной  прагматический  подход  к  своей  деятельности.  Прагматические 
проблемы,  возникающие  при  переводе,  не  ограничиваются  созданием  прагматического 
потенциала текста перевода. Как и любой рецептор, переводчик вступает в определенные 
прагматические  отношения  с  текстом  оригинала  и  с  текстом  перевода:  они  могут 
вызывать  у  него  различные  чувства,  нравиться  или  не  нравиться,  он  может  соглашаться 
или не соглашаться с их содержанием и т.д. Личностное отношение переводчика не может 
не оказывать влияния на его решения и действия, хотя, как правило, он стремится свести 
это  влияние  к  минимуму  и  как  можно  более  объективно  подходить  к  оценке 
прагматического  потенциала  обоих  текстов.  С  прагматической  проблематикой  перевода 
связана и оценка результатов переводческого процесса самим переводчиком или другими 
лицами. Завершая свою работу, переводчик решает,  удовлетвориться созданным текстом 
или внести в него какие-то  изменения. Суждение о качестве перевода выносят  и многие 
другие:  редакторы,  критики,  заказчики,  преподаватели  перевода,  участники 
межъязыковой  коммуникации.  При  этом  текст  перевода  может  оцениваться  как  по 
отношению  к  оригиналу,  так  и  независимо  от  него.  Соответственно  критерием  оценки 
может  быть  степень  близости  к  оригиналу,  качество  языкового  оформления  текста  или 

 
192 
способность  перевода  достичь  поставленной  цели.  В  любом  случае  объективная  оценка 
перевода представляет сложную задачу, поскольку при этом приходится учитывать целый 
ряд факторов.  
 
 
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 
 
1
 
Комиссаров  В.Н.  Теория  перевода  (лингвистические  аспекты).  –  М.:  Языкознание, 
1990. – 269 с. 
2
 
Федоров А.П. Основы общей теории перевода. – М.: Высшая школа, 1968. - 148 с. 
3
 
Виноградов В.С. Введение в переводоведение. – М., 2001. – 283 с. 
4
 
Швейцер А.Д. Теория перевода: Статус, проблемы, аспекты. – М., 1988. – 169 с. 
 
 
 
ТҮЙІН 
 
Мақалада  мәдениетаралық  қатынас  аясында  аударманың  прагматикалық  аспектісі  және 
прагматикалық адаптация қаралады. Бұл мәселе казіргі аударматанудың өзекті  мәселелерінің бірі 
болып  табылады.  Автор  осы  зерттеу  барысында  белгілі  аударматанушы-ғалымдардың 
көзқарастарын  қарастырады. 
 
RESUME 
 
This article deals with relevant issues of contemporary translation studies  – a pragmatic aspect of 
translation,  and  transcreation.  It  highlights  the  views  of  scholars  on  translation  pragmatics,  difficulties, 
and ways of achieving a communicative approach.  
 
 

 
193 
УДК 347.78.034 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
А.Т. Ачканова 
Евразийский национальный 
университет им. Л.Н. Гумилева, 
магистрант 
Особенности 
перевода 
эмоционально-
оценочной лексики 
на примере цикла 
произведений  
А. Кристи  
об Э. Пуаро
 
 
Аннотация 
В 
статье 
рассматриваются 
особенности 
перевода  эмоционально-оценочной  лексики  на 
примере  переводов  произведений  А.Кристи  об 
Э.Пуаро.  Предполагается,  что  создание  образов 
героев в произведениях, подвергнутых переводу, во 
многом 
зависит 
от 
эмоциональной 
оценки 
переводчика.  Переводчик  пытается  выразить  смысл 
оригинала на языке перевода, основываясь на своем 
восприятии 
и 
понимании 
текста, 
поэтому 
переводчика  по  праву  можно  считать  автором 
текста,  который  он  создал  на  языке  перевода. 
Данное  утверждение  иллюстрируется  на  примерах 
из произведений А.Кристи. 
Ключевые 
слова: 
перевод, 
лексика, 
экспрессивность,  оценочность,  переводчик,  автор, 
образ, текст, смысл, субъективность. 
 
 
Традиционно  язык  принято  изучать  во  всем 
разнообразии  его  функций  коммуникативной, 
апеллятивной,  поэтической  и  экспрессивной  или 
эмотивной.  Обращение  к  человеческой  личности  в 
лингвистических  исследованиях  не  может  обойтись 
без ее ядерного - эмоционального – аспекта [3, c.16]. 
Эмоционально-оценочная 
лексика, 
в 
первую 
очередь, 
передает 
эмоциональное 
состояние 
говорящего,  его  отношение  к  ситуации,  объекту  и 
т.д.,  и  только  после  этой  функции  реализуется 
информативная составляющая 
Опыт  человечества  в  познании  эмоций 
закрепляется в языковых единицах. Можно говорить 
о  языке,  описывающем  эмоции,  и  языке, 
выражающем  их.  Эмотивная  лексика  традиционно 
изучается 
с 
учетом 
таких 
категорий, 
как 
оценочность,  экспрессивность,  образность,  причем 
связи  ее  с  оценкой  оказываются  особенно  тесными, 
эмоция выполняет функцию оценки [2, c.22]. 
Вопрос  о  взаимодействии  эмоциональности  и 
оценочности  остается  дискуссионным,  и  в  работах 
лингвистов  всегда  решается  по-разному.  Мы 
склоняемся 
к 
мнению, 
согласно 
которому 
эмоциональность  и  оценочность  -  это  категории, 
связанные  между  собой,  при  этом  исходя  из  того, 
что  не  вся  оценочная  лексика  будет  передавать 
эмоциональное  состояние.  На  эмоциональность 
указывает  стилистическая  принадлежность  слова, 
поэтому  для  анализа  мы  взяли  преимущественно 
стилистически маркированную лексику. 
 

 
194 
Эмоционально-оценочная лексика, использованная в литературном художественном 
произведении,  сложна  для  наблюдения.  При  рассмотрении  художественного  текста 
данные  языковые  единицы  должны  быть  исследованы  последовательно  с  нескольких 
точек зрения. 
Попытаемся рассмотреть особенности перевода эмоционально-оценочной лексики на 
примере цикла произведений А.Кристи об Эркюле Пуаро.  
В  ходе  исследования  произведений  A.Кристи  мы  выделили  авторскую  оценку, 
которая используется в следующих целях: 
1) эмоциональная оценка героев, их характеров, как через описание внешности, так и 
через непосредственные характеристики, оценку образа жизни персонажа;  
2) выражение иронии,  
3)  попытка  воздействовать  на  читателя,  заставить  его  интерпретировать  текст  так, 
как задумал сам автор. Как прямые, так и косвенные позитивные или негативные оценки 
автора,  приведенные  в  произведениях,  сигнализируют  читателю  о  том,  как  он  должен 
относиться к происходящему. 
Кроме  того,  для  нас  является  наиболее  важным  выяснение  следующего 
предположения:  создание  образов  героев  в  произведениях  во  многом  зависит  от 
эмоциональной оценки переводчика. Переводчик пытается выразить смысл оригинала на 
языке  перевода,  основываясь  на  своем  восприятии  и  понимании  текста,  поэтому 
переводчика  по  праву  можно  считать  автором  текста,  который  он  создал  на  языке 
перевода  [1,  c.56].  Проявление  субъективности  переводчика  должно  считаться 
естественным,  поскольку  смысловой  сдвиг  при  переводе  обусловлен  его  природой  и 
движением  смыслов  текста,  а  переводческие  решения  могут  носить  в  большей  или 
меньшей  степени  творческий,  индивидуальный  характер.  Вступая  в  интертекстуальные 
отношения,  текст  перевода,  в  отличие  от  оригинала,  неизбежно  приобретает  другой 
смысл. 
Рассмотрим авторские оценки и варианты их перевода на примерах.  
С самой первой встречи (а это происходит в рассказе «Таинственное происшествие в 
Стайлзе» А.Кристи дает очень яркое описание внешности Пуаро: 
-  Poirot  was  an  extraordinary  looking  little  man.  He  was  hardly  more  than  five  feet,  four 
inches, but carried himself with great dignity. His head was exactly the shape of an egg, and he 
always perched it a little on one side. His moustache was very stiff and military. 
- Пуаро обладал весьма необычной внешностью. Ростом он был не выше пяти футов 
и  четырех  дюймов,  однако  держался  всегда  с  огромным  достоинством.  Свою 
яйцеобразную  голову  он  обычно  клонил  немного  набок,  а  пышные  усы  придавали  ему 
довольно воинственный облик. 
В  русском  переводе  отсутствуют  слова  «маленький  человек»,  однако  к  слову 
«необычный»  добавлено  усиление.  Видимо,  переводчик  посчитал,  что  следующего 
предложения,  указывающего  рост  Пуаро  в  футах,  будет  достаточно  для  создания 
представления  о  невысоком  человеке.  Мы  придерживаемся  иного  мнения.  Тщательно 
изучив авторские способы создания образа детектива Пуаро, мы считаем, что для автора 
данное  повторение  (а  именно  –  акцентирование  внимания  на  маленьком  росте)  крайне 
важно.  
Описанием  внешности  Пуаро  Агата  Кристи  создает  с  первых  же  рассказов 
комический  эффект.  Используя  постоянно  описания:  «яйцеголовый»,  «забавный 
коротышка», «маленький человечек», «смешно торчащие усы», писательница вызывает у 
читателей улыбку.  
Вероятно, это делается намеренно, чтобы создать контраст с его интеллектуальными 
способностями.  На  время  написания  рассказов  о  Пуаро  уже  существовал  благородный, 
безупречный  джентльмен  Шерлок  Холмс,  и  Агате  Кристи  нужно  было  придумать 

 
195 
отличающийся образ детектива. Ей это с блеском удалось – образ Пуаро соединяет в себе 
черты комичности, изящества, блестящей эрудиции, интеллектуальных способностей. 
Именно  поэтому  в  приведенном  примере  А.Кристи  дважды  упоминает  о  его 
маленьком росте – для усиления эффекта. 
Переводчик по-своему решил задачу создания комического эффекта: он делает упор 
на  описание  формы  головы  и  усов:  им  подобрано  прилагательное  «яйцеобразная», 
имеющее большую эмоциональную окрашенность по сравнению с возможным переводом 
«голова  в  форме  яйца».  А  в  примере  с  усами,  не  ограничиваясь  дословным:  «усы  в 
военном стиле», переводчик «разворачивает» фразу, направляя значение на образ Пуаро: 
«усы придавали ему довольно воинственный облик». 
Следует  отметить,  далее  по  тексту  переводчик  восполняет  упущение  в  переводе 
упоминания о маленьком человеке: 
- He was a funny little man, a great dandy, but wonderfully clever.  
-  Да,  это  был  забавный  коротышка,  страшный  щеголь,  однако  на  редкость 
сообразительный.  
Переводчик  не  просто  говорит  «маленький  человек»,  а  подбирает  эмоционально-
оценочное слово  «коротышка», вместо  «большой»  употребляет  «страшный щеголь», чем 
добивается даже еще большего юмористического эффекта, чем в оригинале. 
Описывая Пуаро, автор не раз употребляет сравнение с котом. В приведенном ниже 
примере мы хотим продемонстрировать перевод фонетического звукоподражания: 
-  This  morning  he  flung  down  the  newspaper  with  an  impatient  'Tchah!'  -  a  favourite 
exclamation of his which sounded exactly like a cat sneezing. 
-  В  то  утро  он  отложил  в  сторону  газету  с  возгласом  нетерпения:  «Уфф»,  что  было 
более похоже на шипение кота. 
Переводчик  изменил  сочетания  звуков,  адаптировав  звучание  к  принятой  в 
русскоязычной  среде  форме  передачи  шипения.  Однако,  здесь  снова  отмечается  пример 
опущения при переводе: в оригинале говорится, что этот возглас был его любимым (тем 
самым  автор  еще  больше  указывает  на  схожесть  образа  Пуаро  с  котом).  В  переводе  же 
говорится:  «возглас  нетерпения».  Это  еще  раз  демонстрирует  субъективную  оценку 
переводчика. 
Такая  субъективная  оценка  проявляется  во  многих  случаях.  Так,  к  примеру,  в 
повести  «Месть  фараона»  little  man  уже  не  переводится  как  «коротышка»,  и  к  тому  же 
добавляется слово «бельгиец», которого нет в оригинале: 
- But the little man was obviously in earnest. 
- Но маленький бельгиец выглядел таким искренним.  
В данном случае пропадает  комический эффект,  изначально заложенный автором в 
образ детектива. Переводчик смещает акцент на то, что Пуаро – иностранец. 
Следующий  пример  из  повести  «Не  будите  спящую  собаку»  так  же  иллюстрирует 
потерю комичности образа при переводе: 
- Indeed, how is that?" demanded the little man innocently. 
- Да что вы говорите? - с невинным видом спросил Пуаро. 
Вместо  «коротышка»  или  «маленький  человек»  употребляется  просто  фамилия 
детектива.  Предложение  теряет  юмористический  оттенок  и  становится  более 
официальным. 
Следует  также  отметить,  что  в  некоторых  случаях  перевод  имеет  даже  более  ярко 
выраженную  эмоциональную  окраску,  и,  благодаря  творческому  подходу  переводчика 
образы  получаются  более  выпуклые  и  запоминающиеся.  Приведем  пример  из  повести 
«Небудите спящую собаку»: 
…Hercule Poirot, very neatly and foppishly attired, his mustaches waxed to a stiff point. 
…и  с  напомаженными  усами,  торчащими,  словно  стрелки  огромных  часов,  — 
появился Пуаро. 

 
196 
В  приведенном  примере  мы  видим  очень  удачную  переводческую  находку: 
сравнение усов со стрелками часов. 
Это  можно  проследить  и  в  эмоциональной  оценке  речевого  поведения  Пуаро  при 
переводе: 
"I have been, not a triple imbecile" he deigned to remark 
- Я не просто дурак, – бормотал он, пыхтя. 
Несомненно, при характеристике речевого поведения употребление слов «бормотал» 
и «пыхтя» добавляют юмора в образ детектива, воплощая, таким образом, замысел автора. 
Перед нами смешной маленький человечек, который, к тому же и разговаривает потешно, 
бормоча что-то себе под нос. 
Отсюда следует, что при создании художественного текста, то есть при кодировании 
художественной 
информации, 
действительность 
отражается 
сквозь 
призму 
индивидуального  видения  картины  мира  автора,  на  что  впоследствии  накладывается 
второй  уровень  опосредованности  –  индивидуальное  восприятие  переводчика.  Таким 
образом, действительность становится весьма отвлеченным и относительным понятием. 
При  художественном  переводе  передается  некоторая  информационная  ценность 
текста  в  соответствии  с  субъективными  предпочтениями  переводчика.  Определяя 
информационную  ценность  того  или  иного  знака  и  художественного  текста  в  целом, 
переводчик  не  перебирает  механическим  способом  свойства  и  признаки  знаков,  а 
действует  избирательно,  выделяя  прежде  всего  те  знаки,  которые  представляются  ему 
наиболее существенными [4, c.37]. 
В  приведенных  примерах  видно,  как  подобная  избирательность  влияет  на  подбор 
эмоционально-оценочной лексики при переводе. Можно утверждать, что художественный 
перевод  во  многом  подвержен  влиянию  субъективных  факторов,  таких  как  культурный, 
временной,  социальный,  политический  и  др.  Особенно  эта  зависимость  явно 
прослеживается  в  субъективном  выборе  переводчика  эмоционально-оценочной  лексики, 
которая  позволяет  создать  образы  художественного  произведения  для  восприятия  их 
читателями на языке перевода.  
 
 

жүктеу/скачать 2,31 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: