Н. П. Пешкова (зам отв редактора)

208 
 
УДК 81

362 
Егорова В.О. 
г. Москва (Россия) 
 
Грамматические средства выражения эмоционального значения  
(на материале немецкого, английского и русского языков) 
 
Проблема  выражения  эмоциональных  значений  с  помощью  различ-
ных языковых средств уже давно представляет интерес для лингвистов. Тем 
не менее, представляется актуальным подойти  к изучению эмоционального 
значения  в  плане  сопоставления  средств  его  выражения  в  разных  языках. 
Настоящая  статья  посвящена  проблеме  проявления  эмоциональности  при 
помощи грамматических средств в немецком, английском и русском языках.  
Анализ языкового материала показал, что на грамматическом уровне 
эмоциональность  может  быть  выражена  синтаксическими  и  морфологиче-
скими  средствами.  Чаще  эмоционально-оценочное  содержание  высказыва-
ния  передаѐтся на синтаксическом  уровне, о чѐм свидетельствует  процент-
ное  соотношение,  полученное  в  результате  количественного  анализа  (Н  – 
82%, А – 83%, Р – 97%). 
Очень  полно  и  ярко  эмоциональные  коннотации  передаются  в  вос-
клицательных  предложениях,  которые  выделяются  нами  в  самостоятель-
ный коммуникативный тип предложения на основании их особой структуры 
и целеустановки. В частности, по своему синтаксическому составу эмоцио-
нальные предложения в немецком языке могут быть разбиты на односостав-
ные и двусоставные. 
Примечательно,  что  в  каждом  из  сопоставляемых  языков  односо-
ставные  восклицательные  предложения  строятся  на  основе  стержневого 
слова и интенсификаторов (в нем. was für ein, welch ein, wie, so, so ein, solch 
ein, diese и др.; в английском what, how, that, such; в русском ну, о, ну и, куда 
как,  как,  какой,  что  за  и  др.).  При  этом,  в  немецком  и  английском  языках 
безглагольность  выступает  в  качестве  основного  средства  выражения  эмо-
циональности,  что  обусловлено  особенностями  синтаксической  структуры 
предложений в этих языках.  
―Was für eine Frage! Es wäre herrlich, Liebling. Fast wie bei Mutter Za-
lewski!‖[9, с.418]. Пат с радостью одобряет идею Робби, который собирается 
поселиться в номере санатория на одном этаже с ней. 
Oh, man, what a surprise for me! [6, c.18]. В данном примере восклица-
ние выражает удивление от неожиданности встречи. 
Среди  безглагольных  эмоциональных  конструкций  можно  выделить 
эмоциональные конструкции с препозицией предикатива, которые передают 
эмоции более ярко, например:  Verfluchte, treulose Tomate, du! [9, c.258], го-
ворит  Ленц  Альфонсу  с  симпатией,  хотя  употребляет  для  этого  не  совсем 

209 
 
подходящие эпитеты. 
В  русском  языке  безглагольность
 
не  является  ведущим  средством 
выражения эмоциональности, как в немецком или в английском. Эффект же 
достигается  благодаря  употреблению  интенсификаторов:  -  Какой  вы, 
однако,  негодяй!  [3,  c.29],  говорит  Мухин  Смурову  с  презрением,  после 
того, как услышал его разговор с Ваней. 
Двусоставные эмоциональные конструкции могут иметь форму эле-
ментарного компонента сложноподчиненного предложения, конструируемо-
го с  помощью  союзных слов  dass,  wenn,  und  ob,  und  wie  и т.д., например в 
следующих  предложениях:  ‗Wenn  du  nur  immer  alles  übertreiben  kannst!‘[7, 
c.6], в этом предложении выражен упрѐк, героиня романа Фрэнсис упрекает 
свою сестру в том, что она переживает слишком сильно из-за пустяков. 
В немецком языке восклицательные предложения составляют 14% от 
всех выбранных примеров. В английском языке восклицательные предложе-
ния составляют 17%, а в русском языке – 10%. Как правило, они выражают 
радость,  одобрение,  упрѐк,  угрозу,  меньший  процент  -  такие  эмоции,  как 
нежность, удивление, печаль, страх, отчаяние, презрение, ирония, возмуще-
ние. 
Побудительные  предложения,  в  особенности  побудительно-
восклицательные  во  всех  трѐх  языках  чаще  выражали  отрицательные  эмо-
ции.  
- гнев: ―Ach, verdammt!‖ Ihre Augen blitzten zornig. ―Hör auf, dich wie ein Kind 
zu benehmen, Ralph! Wenn du reden möchtest, dann reden wir‖ [7, c.58]. 
-  раздражение:  ―Don‘t  do  that‖,  he  said.  ―I  do  hate  having  my  hair  mussed 
about.‖[8, c.207]. 
-  упрѐк:  «-Между  нами  не  может  быть  никаких  разговоров,  -  сказал  я  -  и 
понюхал мой толстый, холодный букет. - Ах, не будьте так злопамятны, - 
сказал Кашмарин». 
Побудительные  предложения  составляют  в  немецком  языке  11%,  в 
английском 12%, в русском 10%. Чаще всего в немецких и английских по-
будительных  предложениях  выражаются  такие  группы  эмоций,  как  гнев, 
презрение, раздражение и возмущение, а в русском языке помимо вышена-
званных эмоций может выражаться еще и нежность. 
Разнообразные эмоции во всех трѐх языках выражаются и в вопроси-
тельных предложениях. Наиболее ярко эмоциональное значение передаѐт-
ся  в  риторических  вопросах,  которые  по  своей  сути  являются  эмоциональ-
ным утверждением [2, с.38]. Риторические вопросы в немецком языке часто 
содержат  модальные  глаголы,  такие  предложения  выражают  возражение, 
возмущение или упрѐк. 
Так,  сочувствуя чувствительному  и склонному  к самоубийству сыну 
своей подруги, Маргарет задаѐтся риторическим вопросом, в котором выра-
жено  возмущение:  ―Wie  kann  man  so  grausam  zu  seinem  eigenen  Kind 

210 
 
sein?‖[7, c.130]. 
―Wouldn‘t you like to be a star?‖ спрашивает Джимми Джулию, на что 
она  отвечает  ему  риторическим  вопросом  с  иронией:  ―Who  wouldn‘t?‖[8, 
c.25] 
В следующем примере в двух риторических вопросах выражено воз-
мущение: 
- Что вы знаете?...Что вы вообще можете знать? Вы все ничтоже-
ства рядом  с ним! Я умру…[4, c.459]. 
Вопросительные  предложения  составляют  в  немецком  языке  16%  от 
выбранных  примеров,  в  английском  15%,  в  русском  17%.  Вопросительные 
предложения  выражают  чаще  всего  такие  группы  эмоций,  как  удивление, 
гнев, страх, отчаяние. 
Эмоции  часто  передаются  в  разговорной  речи  эллиптическими 
предложениями. В немецком и английском языках они составляют 10%, в 
русском  -  15%.  Эллипсисы  могут  передавать  как  положительные  эмоции: 
радость,  нежность,  одобрение,  удивление,  так  и  отрицательные:  печаль, 
страх, отчаяние, стыд, обида, ирония, угроза, упрек. Например: 
- восхищение: ―Großartiges Mädchen, was?‖[9, c.3]. Ленц, очарованный Пат, 
спрашивает Робби, согласен ли он с ним. 
-  обвинение:  В  романе  А.  Кристи  Армстронг  комментирует  смерть  жены 
Роджерса, у которой отказало сердце ―Her heart certainly failed to beat – but 
what caused it to fail is the question‖, на что Эмили Брент отвечает, повергнув 
всех в ужас ―Conscience!‖ [5, c.96].  
- радость: героиня романа «Театр» актриса Джулия во время трудного разго-
вора с мужем слышит, как к дому подъезжает машина и с радостью и облег-
чением восклицает: «Твой отец!» [1, c.108]. 
В качестве универсального для трѐх языков грамматического средст-
ва  выражения  эмоциональности  можно  рассматривать  повторы  и  пере-
спросы,  составляющие  14%  немецких  примеров,  12%  английских  и  20% 
русских. Они выражают различные эмоции: 
- удивление: -‗Oh-zum Haus der Schwestern! Ich bin Cynthia Moor. Mir gehört 
der  Laden  hier!‘  ‗Schwestern?‘  ‗  Ich  dachte,  Miss  Selley  lebt  allein  dort!‘[7, 
c.75]. 
«- Академик дома? – спросил Федя. – Какой академик? – не поняла бабуш-
ка» [4, c.354]. 
- 
недовольство: 
- Just this? This is where you are living?  Just this?... Just this? 
Just this? You bring me all this way for just this? [6, c.21]  
Такое  синтаксическое  явление,  как  параллелизм,  при  помощи  кото-
рого могут быть переданы разнообразные эмоции, находит несколько боль-
шее выражение в немецком и английском языках, что составило по 8% вы-
бранных примеров, а в русском - 5%.  
- гнев:‘Weil? Sprich es doch aus! Weil mein geschiedener Mann Vater geworden 

211 
 
ist!  Weil ihm nun eine andere Frau gegeben hat, was ich ihm nicht geben konn-
te!‘[7, c.1]. 
-  упрѐк:  ―If  one  stripped  you  of  your  exhibitionism,  if  one  took  your  technique 
away from you, if one peeled you as one peels an onion of skin after skin of pre-
tense and insincerity, …, would one come upon a soul at last? [8, c.27] Так гово-
рит сын Джулии, упрекая еѐ в том, что она всегда ненастоящая, что она все-
гда играет. 
-упрѐк:  Ты  всегда  играешь. Эта  привычка  -  твоя  вторая  натура.  Ты  игра-
ешь,  когда  принимаешь  гостей.  Ты  играешь  перед  слугами,  перед  отцом, 
передо мной [1, c.107]. 
Наибольшие расхождения в формах выражения эмоционального зна-
чения  в  сопоставляемых  языках  были  обнаружены  на  морфологическом 
уровне.  В  качестве  морфологических  средств  выражения  эмоций  были  вы-
делены сослагательное наклонение и модальные глаголы.  
Сослагательное наклонение имеет во всех трѐх языках свою специфи-
ку выражения, однако, данная специфика выражения не влияет на характер 
передаваемых  эмоций.  В  первую  очередь  оно  передает  такую  группу  эмо-
ций, как сожаление. В немецком и английском встречается в 9%, в русском - 
3%. 
Одним из главных средств передачи эмоциональных оттенков являет-
ся сочетание модальных глаголов и инфинитива. В немецком языке сочета-
нием с глаголом müssen, в английском с must могут усиливаться такие эмо-
ции как радость, восторг, страх. Сомнение и неуверенность говорящего вы-
ражается такими  немецкими глаголами,  как  können  и  mögen, и такими анг-
лийскими  глаголами,  как  may,  might,  can.  Эмоциональные  побуждения  в 
немецком языке содержат нередко модальные глаголы sollen и wollen, в анг-
лийском  языке  модальные  глаголы  must  и  should.  Сочетание  модального 
глагола should и perfect infinitive выражает упрѐк или укор. Эмоции переда-
ются и усиливаются с помощи модальных глаголов в 9% немецких предло-
жений и в 8% английских. 
В грамматических структурах обнаружились как общие
 
для всех трѐх 
языков
 
черты,  так  и  некоторые  различия,  связанные  прежде  всего  с 
различиями  в  строе.  Проведенное  исследование  имеет  практическую 
направленность,  поскольку  собранный  фактический  материал  будет 
представлен в виде методических рекомендаций и может быть использован 
на занятиях, как по первому, так и второму иностраному языку. 
Литература 
1.
 
Моэм У. Сомерсет. Театр.- М.: Изд-во "Правда", 1982.- 238 с. 
2.
 
Нушикян Э.А. Типология интонации эмоциональной речи - Одесса: ОГУ, 
1986. – 62 с. 
3.
 
Набоков  В.  Защита  Лужина.  Подвиг.  Соглядатай.  –  М.:  Изд-во  «АСТ», 
2004. – 541 с. 

212 
 
4.
 
Токарева  В.  Лиловый  костюм:  Повести  и  рассказы.-  М.:  ООО  «Изд-во 
АСТ», 2000.- 480 с. 
5.
 
Christie A. Ten little niggers. - М.: Издательство «Менеджер», 1999.- 288 с. 
6.
 
6. Levy A. Small Island, Review, Headline Book Publishing, London, 2004.  - 
533 p. 
7.
 
Link Ch. Das Haus der Schwestern. Muenchen : Der Goldmann Verlag. 1999 - 
319 S. 
8.
 
Maugham W.S. Theatre. - М.:Издательство «Менеджер», 2002.-304 с. 
9.
 
Remarque E.M. Drei Kameraden.-Moskau: Verlag für fremdsprachige Litera-
tur, 1963.- 462 S. 
© Егорова В.О., 2012 
 
 
УДК 811.111 
Ермакова О.М. 
г. Мозырь (Беларусь) 
 
Эффективность использования приема драматизации при обучении 
интонационному оформлению высказывания 
 
На  современном  этапе  развития  общества  основной  целью  обучения 
иностранному языку в вузе является формирование у специалистов способ-
ности и готовности к межкультурному общению. Успешность такого обще-
ния зависит от сформированности коммуникативной компетенции в единст-
ве всех ее составляющих. Языковая компетенция, как один из ее ключевых 
компонентов, включает наряду со знанием грамматики языка и лексики зна-
ния фонетических и интонационных средств изучаемого языка и навыки их 
использования. 
Любой язык характеризуется наличием своих особых интонационных 
моделей,  владение  которыми  необходимо  для  осуществления  эффективной 
коммуникации.  Незнание  или  неправильное  употребление  интонационных 
моделей приводит к искажению смысла высказывания или нарушению эти-
кетных норм поведения. 
Обучение интонации на современном этапе часто заключается лишь в 
выполнении имитационных упражнений (повторении за диктором с опорой 
на  текст  или  заучивании  микродиалогов)  без  последующего  перенесения 
интонационных  моделей  в  живую  устную  речь.  При  таком  подходе  у  сту-
дентов  формируется  навык  произношения  интонационных  моделей  в  кон-
кретной  речевой  ситуации  с  использованием  определенных  лексических 
средств (как в диалоге-модели). При выходе за пределы этой речевой ситуа-
ции студент прибегает к интонационным моделям родного языка. Неэффек-
тивность такого подхода проявляется еще и в том, что мотивация студентов 

213 
 
к  изучению  интонационных  особенностей  языка  заметно  снижается,  т.к. 
сформированные  навыки  интонационного  оформления  высказывания  не 
находят применения в собственно коммуникации. 
В  данной  ситуации  необходимо  внедрять  такие  методы  и  приемы 
обучения фонетике,  которые способствовали бы  переносу заученных  инто-
национных моделей в новую коммуникативную ситуацию. Одним из  таких 
приемов  является  драматизация,  приближающая  речевую  деятельность  на 
занятии к реальной коммуникации. Драматизация заставляет студентов про-
пускать ситуацию через себя, придавая ей личностный характер, что объяс-
няет эффективность данного приема при обучении фонетике. 
На занятиях часто используются несколько разновидностей драмати-
зации: формальная и неформальная драматизация, пантомима и импровиза-
ция.  Все разновидности драматизации, за исключением пантомимы, можно 
использовать при обучении интонационному оформлению высказывания. 
При  работе  над  интонационным  явлением  с  использованием  приема 
драматизации можно выделить несколько этапов. На первом этапе происхо-
дит  ознакомление  с  интонационным  явлением  и  формирование  навыка  его 
произнесения  на  основе  тренировочных  упражнений.  На  следующем  этапе 
студентам  предлагается  разучить  размеченный  диалогический  отрывок  с 
опорой на аудиозапись. На данном этапе проходит значительная подготови-
тельная  работа,  предваряющая  формальную  драматизацию.  Так,  по  усмот-
рению  преподавателя  студенты  могут  затранскрибировать  текст  с  после-
дующим  анализом  звуковых  явлений,  проанализировать  использование  тех 
или иных интонационных средств.  
Выученный  диалог-образец студенты  разыгрывают в аудитории. Не-
смотря  на  краткость  выступления,  целесообразно  подготовить  костюмы  и 
иные атрибуты, необходимые для постановки небольшой сценки. Использо-
вание  средств  внешней  выразительности  (например,  костюмов)  повышает 
мотивацию студентов и стимулирует их эмоциональное участие в обучении. 
На следующем этапе студентам предлагается составить диалог в соответст-
вии с заданной ситуацией и разыграть его в классе. Ситуация должна пред-
ставлять  собой  новую  коммуникативную  задачу,  но  опираться  на  диалог-
модель.  Получив  задание  составить  диалог  по  аналогии  с  диалогом-
моделью,  студенты  будут  неосознанно  использовать  усвоенные  интонаци-
онные модели. 
Использование  драматизации  при  обучении  интонации  способствует 
прочному  усвоению  интонационных  моделей  и  их  использованию  в  новых 
условиях общения, а также повышает мотивацию учащихся к изучению ин-
тонационных явлений. 
Литература 
1.
 
Бобылева Л.И. Театрализация как средство реализации творческого под-
хода в обучении иностранным языкам // Лингвистические  аспекты  гумани-

214 
 
тарного  образования:  материалы  междунар.  науч.-теор.  конф.  (Брест,  25 
февр. 2010 г.). – Брест, 2010. – С. 121-123.  
2.
 
Тесевич  О.Б.  Методические  аспекты  приема  драматизации  во  внеауди-
торной работе по иностранному языку // Преподавание иностранных языков 
в  вузах  нефилологического  профиля:  материалы  Междунар.  науч.-практ. 
конф., 27-28 ноября 2009 г. – Минск, 2009. – С. 206-208. 
© Ермакова О.М., 2012 
 
 
УДК 801 
                                         Жданова Я.А. 
г.Уфа (Россия) 
 
Гендерные различия в коммуникации 
 
Как  показывают  наблюдения  исследователей  в  области  гендерной 
коммуникации,  в  лексическом  плане  мужчины  восприимчивее  к  новому  в 
языке, в их речи больше неологизмов и терминов. Женская речь более эмо-
циональна, эмпатична, по отношению к партнеру в процессе коммуникации. 
Это  выражается  в  частом  употреблении  междометий,  метафор,  сравнений, 
эпитетов, образных слов, уменьшительно-ласкательных слов и эвфемизмов. 
Г.Е. Крейдлин так описывает стратегии женской и мужской коммуни-
кации:  «Женская речь  более  консервативна  (неслучайно диалектологи стре-
мятся наблюдать именно речь женщин, особенно, изучая синтаксис). В сло-
варе женщин больше эмоционально-оценочных слов, в их речи чаще звучат 
слова с мягкими согласными; для женской фонетики характерно более выра-
зительное  участие  губ.  В  стилистическом  плане  мужская  речь  более  книж-
ная,  чем  женская,  сложнее  по  синтаксису  и  больше  насыщена  интеллекту-
ально (однако не эмоционально)» [2, с.145-146]. 
Отмечаются различия и в грамматике. В английском языке женщины в 
своей  речи  чаще  используют  страдательный  залог,  а  мужчины  –  действи-
тельный. Это объясняется более активной жизненной позицией мужчин. Так, 
женщины чаще используют модификаторы неуверенности, а мужчины пред-
почитают точные  цифры, а  в качестве  показателя  переключения  темы  чаще 
используют междометие OK.  
Особенно ярко гендерные различия проявляются в речевом поведении 
с выражением своего Я. Женщины более осторожны в предложениях, утвер-
ждениях, требованиях, мужчины же более настойчивы, даже, если не совсем 
уверены  в  своих  утверждениях.  Для  мужчин  характерно  интерпретировать 
речь  собеседника,  в  особенности,  если  собеседник  –  женщина.  Более  того, 
мужчинам  более  свойственно  дискутировать  и  оспаривать  мнение  собесед-
ника. Мужчина, как правило, старается доминировать в беседе, управлять ее 

215 
 
развитием, свои намерение он выражает прямо, не используя при этом фор-
мулы вежливости. Современные исследования показывают, что 70% бесед и 
публичных выступлений приходится на мужчин и лишь 30% на женщин [3, 
с.72]. 
Следовательно,  можно  говорить  о  существовании  гендерной  дихото-
мии в речевых стратегиях. Мужской тип коммуникации – это менее гибкая, 
но  более  динамичная  и  менее  ориентированная  на  собеседника  коммуника-
ция.  Женский  тип  коммуникации  «более  ориентирован  на  собеседника,  на 
диалог,  на  подчиненную  роль  в  общении,  где  мужчина  выбирает  и  меняет 
тему разговора» [1, с.158]. Однако с повышением уровня образования разли-
чия в речи стираются. Поэтому речевой стиль успешной, деловой женщины 
не отличается от мужского стиля общения. 
Литература 
1.
 
Зайнуллина  Л.М.  Общие  проблемы  лингвокультурологии.  Уфа:  РИЦ 
БашГУ, 2008. 208 с. 
2.
 
Крейдлин  Г.Е.  Мужчины  и  женщины  в  невербальной  коммуникации.  – 
М.: Языки славянской культуры, 2005. – 224 с. 
3.
 
Маслова В.А. Homo lingualis в культуре. – М.: Гнозис, 2007. – 320 с. 
© Жданова Я.А., 2012 
 
 
УДК 81‘367 
Жудро А.В. 
г. Мозырь (Беларусь) 
 
Механизм выбора фокуса эмпатии в предложениях  
физического воздействия 
 
Нынешний  этап  развития  синтаксической  науки  создал  все  условия 
для  успешного  многоаспектного  анализа  устройства  предложения-
высказывания. Предложения с глаголами созидания и разрушения вызывают 
особый интерес в связи с их мнимой противоположностью и особенностями 
представления в английском языке.  
Модели ситуации разрушения и созидания включают в себя одинако-
вый набор участников – «деятель», «орудие», «объект» и «результат». Одна-
ко  векторы  ситуаций  различны.  Исходной  точкой  в  ситуации  разрушения 
является «деятель», конечной – «объект», промежуточной – «орудие». Такой 
участник, как «результат», вовсе не входит в вектор ситуации, так как явля-
ется  побочным.  Исходной  точкой  ситуации  созидания  является  «деятель», 
конечной – «результат». «Орудие» и «объект» также входят в вектор ситуа-
ции и являются промежуточными точками.  
Еще  одним сходством между  предложениями с  предикатами созида-

216 
 
ния  и  разрушения  является  одинаковый  набор  основных  аргументов:  аген-
тив,  инструментатив,  патиентив.  Регулирует  соотношение  денотативного  и 
сигнификативного  аспектов  предложений  механизм  эмпатии;  при  этом 
вследствие эмпатии в соотношении данных аспектов не всегда наблюдается 
взаимно-однозначное  соответствие.  Выбор  фокуса  эмпатии  указывает  слу-
шающему, какую значимость придает говорящий различным элементам сво-
его высказывания.  
В концепции композиционного синтаксиса эмпатия определяется как 
механизм, регулирующий выбор участника ситуации, который в пропозиции 
занимает главную позицию.  
Главная позиция пропозиции – это позиция агентива. Агентив являет-
ся  исходным  элементом  пропозиции,  от  которого  исходит  динамическое 
отношение.  Агентивом,  независимо  от  лексического  значения  существи-
тельного, считается  подлежащее  при активной  форме  глагола. При  пассив-
ной форме глагола агентивом считается то предложное дополнение, которое 
занимает  позицию  подлежащего  при  трансформации  пассивной  формы  в 
активную. 
В  случае  с  ситуацией  созидания  наблюдается  2  варианта  эмпатии:  в 
позицию агентива может быть помещен «деятель» или «орудие».  
After  a  while  he  stepped  up,  and  with  the  spike  of  his  staff  scratched  a 
queer sign on the hobbit‘s beautiful green front-door.  
A Holtzman generator produced the protective field.  
В случае с ситуацией разрушения наблюдается 3 варианта эмпатии: в 
позицию агентива может быть помещен «деятель», «орудие» или «объект». 
They … wreck cars in the Car Wrecker place with the big steel ball.  
The hands tore the flyleaf and then the first and then the second page.  
The rocks smashed among the trees far below, or splintered into little bits 
with a bang.  
Можно  предположить,  что  ограничительной  силой  обладает  такой 
участник  как  «результат»,  так  как  только  он  не  может  занимать  позицию 
агентива в пропозициях с предикатами созидания и разрушения. 
Однако  влияние  «результата»  на  пропозицию  имеет  различную  при-
роду для ситуации созидания и ситуации разрушения. В ситуации разруше-
ния  ограничительная  сила  «результата»  обусловлена  тем  фактом,  что  дан-
ный участник является внешним по отношению к вектору ситуации. Вклю-
чение  «результата»  в  вектор  ситуации  автоматически  изменило  бы  ситуа-
тивную  отнесенность,  например,  на  отнесенность  к  ситуации  созидания.  В 
случае с ситуацией созидания ограничительную силу «результату» придает 
именно его положение в конечной точке вектора ситуации. 
Помещение «результата» в позицию агентива позволило бы судить о 
ситуации как о «самосозидании», где само действие было бы произвольным. 
Соответственно,  помещение  «объекта»  на  главную  позицию  пропозиции 

217 
 
при ситуации разрушения позволяет охарактеризовать ситуацию как «само-
разрушение».  Таким  образом,  ограничительный  потенциал  принадлежит 
тому участнику, который занимает конечную позицию в векторе ситуации. 
© Журдо А.В., 2012 
 
УДК 801 

жүктеу/скачать 2,68 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: