15
не вопрос свободного выбора. Они привязаны к такому графику жесткой схемой
собственной ДНК, так что это не их
сознательная
ошибка, а скорее
генетическая
судьба.
Второе — это прочно укоренившиеся в обществе несправедливые условия игры,
касающиеся графиков работы, нацеленных на раннее начало, что, естественно, оказывается
на руку жаворонкам и ставит в проигрышное положение сов. И хотя ситуация меняется к
лучшему, обычные графики работ принуждают сов к неестественному ритму сна и
бодрствования. Соответственно утром работоспособность сов невысока, и они не могут
продемонстрировать свой истинный потенциал, поскольку пик их формы приходится на то
время, когда рабочий день подходит или уже подошел к концу. Печальнее всего то, что совы
чаще страдают недосыпанием, поскольку им приходится просыпаться с жаворонками, а
заснуть они могут лишь поздним вечером. Таким образом, совы вынуждены, как говорится,
жечь свечу с обоих концов и буквально сгорать на работе. Следовательно, из-за недосыпания
у сов ухудшается здоровье, что включает в себя более высокий риск возникновения
депрессий, тревожных расстройств, диабета, рака, сердечных болезней и инсультов.
В отношении таких людей общество должно внести изменения, которые предоставляли
бы им удобства, похожие на те, которыми мы обеспечиваем людей с физическими
ограничениями (например, слабовидящих). Нам требуются более гибкие рабочие графики,
которые будут лучше приспособлены для всех хронотипов, а не только для одного.
Возможно, вы зададитесь вопросом, почему матушка-природа заложила в людях такую
вариативность. Будучи социальными существами, разве не должны мы все быть
синхронизированы и, следовательно, просыпаться в одно и то же время, чтобы максимально
способствовать человеческому общению? Похоже, что нет. Как мы позже увидим в этой
книге, людям, по всей вероятности, удалось развить привычку совместного сна не только в
парах, но и в семьях, и даже в племенах. Оценивая это обстоятельство эволюции, можно
понять пользу такой генетически запрограммированной вариативности во временных
предпочтениях сна-бодрствования. В границах одной группы совы будут бодрствовать до
часу-двух ночи и проснутся в девять-десять утра. А жаворонки пойдут спать в девять вечера
и проснутся в пять утра. Таким образом, группа в целом остается уязвимой (то есть все ее
участники спят) лишь в течение четырех часов, а не восьми, и при этом каждая из подгрупп
имеет возможность полноценного восьмичасового сна. Таким образом, подобное разделение
на 50% повышает возможность выживания. Матушка-природа никогда не отказалась бы от
биологического признака — в данном случае от полезной вариативности времени сна и
пробуждения в пределах племени, — который мог бы увеличить шансы на выживание и
общую выносливость вида. Она и не отказалась.
Мелатонин
Ваше супрахиазматическое ядро передает повторяющийся сигнал ночи и дня вашему мозгу и
телу, используя циркулирующего в крови связного под названием мелатонин. Мелатонин
имеет и другие названия, например гормон темноты или вампирский гормон. Не потому, что
он наводит ужас, а просто потому, что вырабатывается ночью. Подчиняясь инструкции
супрахиазматического ядра, содержание мелатонина в крови начинает повышаться с
наступлением сумерек. В систему кровообращения это вещество поступает из эпифиза, или
шишковидной железы, расположенной в глубине мозга. Мелатонин действует как мощный
рупор, который разносит по мозгу и телу недвусмысленное послание: «Темно! Стало темно!»
Так наш организм получает сообщение о наступлении ночи, а вместе с этим — команду о
времени перехода ко сну [12].
Таким образом, мелатонин помогает регулировать
Достарыңызбен бөлісу: