Язык, культура, право
жүктеу/скачать 5,21 Mb. Pdf көрінісі
|
|
42 дел I. И о л т о ще е от к Гл 3 От т по ко к от л е от к — т п ко к к о е е е от е к те С самого начала семиотика разделилась на несколько отраслей. В ее не- драх зарождались и развивались различные семиотические науки. Природа (земля, вселенная, космос) раскрывает себя через знаковые процессы или се- миозис. Иконичность, индексальные и символические интерпретации были теми эмбрионами семиозиса, которые вызвали к жизни целый ряд семиоти- ческих подходов к миру. Биосемиозис — знаковые процессы, обнаруживаемые среди живых су- ществ, — был первым направлением, по которому следовали ученые. Этот термин включает биосемиотику и ее отрасли: фитосемиотику, зоосемиотику, антропосемиотику. Блестящий неокантианский теоретик и экспериментатор, биолог Якоб Икскюль (1864–1944), работавший в Германии в совершенно другой научной традиции, использовавший иной, но легко сопоставимый профессиональный язык, разрабатывал основы семиотики и продвигал принципы зоосемиотики и антропосемиотики примерно в то же время, когда Пирс работал над своей теорией общей семиотики. В соответствии с теорией Якоба Икскюля реальность раскрывается в Umwelten , или selfworlds , в тех час- тях окружающей среды, в которых каждый организм выбирает свойственны- ми его виду органами чувств, каждый — в соответствии со своими биологи- ческими потребностями. Все в этом необычном или собственном мире помечено воспринимаемыми и посылаемыми субъектом сигналами, которые проходят с помощью обратной связи ( feedback ). Икскюль называл данную связь функциональным циклом. Интерпретируя Икскюля, Себеок пишет: «Наблюдатель реконструирует внешний знаковый процесс наблюдаемого из воспринимаемого потока знаков, но никогда из их внутренних структур, ко- торые неизбежно остаются скрытыми. Преобразования таких знаковых про- цессов в вербальные знаки являются метаинтерпретациями, составляющими объективные структуры...» [Sebeok, 2001: 101]. Таким образом, Umwelt взаимодействует с индивидуальным пространст- вом, в котором хранится самая важная информация о физическом простран- стве. Хранение информации, исходящей из неодушевленного окружения, — это основной момент создания Umwelt . В то же время имеются живые источ- ники информации, которые часто предполагают коммуникацию. л 3. От т по ко к от л е от к 43 Отмечая негативные последствия дарвинизма в биологии и философии, Якоб Икскюль подчеркивал, что линия вида рассматривалась только в стади- ях исторического совершенствования живого организма: от простого к слож- ному. В то же время ученые забывают, что сложность не равна совершенству: самая лучшая лошадь не может выполнить функций червя. Спорный вопрос степени совершенства живого организма должен решаться, по Икскюлю, пу- тем сравнения «структурного плана организма» ( Bauplan ) с его воплощением. Далее, дарвинизм поднял вопрос о потребностях организма, считая, что са- мый совершенный организм — это тот, который лучше приспособлен к сво- им потребностям. В то же время одним из критериев совершенства является человек, а степень совершенства животного рассматривается по отношению к человеку. Якоб Икскюль по-другому решает проблему: организм не удовле- творяет потребности, а потребности возникают в соответствии со структур- ным планом организма. Из многообразия мира виды выбирают, «выкраива- ют» фрагмент, который подходит их организму. Связи выкроенного фрагмента окружающей среды значимы для Umwelt , собственного мира ви- дов. Umwelt каждого вида своеобразен и отличен от других видов и даже от Umwelt другого организма того же вида. Влияние внешнего мира на организм, которое было отфильтровано и скоординировано, составляет «внутренний мир» вида (см.: [Степанов, 1998: 37]). Преимущество использования понятия Umwelt — это равная возмож- ность употребления этого термина в отношении клеточных форм, растений, животных, человеческих существ. Интересно, как виды отражают мир, как они взаимодействуют со средой. Поскольку виды способны реагировать на малое количество доступной их чувствам информации, они создают уникаль- ные Umwelten , субъективные пространства, в которых они специфически преломляют самые важные аспекты внешнего мира. Таким образом, концепт Umwelt — понятие, в корне отличное от хорошо известного понятия “окру- жающая среда” ( environment ). Umwelten зависят от видов и существуют в свя- зи с организмами. Таким образом, все виды живут в уникальных мирах, кото- рые специально подобраны к их Bauplan . В то же время виды имеют контакты с окружающей средой, делающие их Umwelten уникальными на уровне индивида [Cunningham, 1987: 209–211]. На сознательной стадии семиозиса среда и индивид различаются с помощью лингвистических средств, свойственных человеку. В результате человек соз- дает совершенно другой Umwelt с социальными структурами, религиями, школами, профессиональными объединениями, которые составляют соци- альные и культурные образцы и установления [Ibid.]. Таким образом, мы мо- 44 дел I. И о л т о ще е от к жем вывести основной принцип биосемиозиса из подхода Икскюля: биосе- миотический принцип предполагает взаимосвязь индивида некоторого вида и мира как сложное взаимодействие «внутреннего мира» Innenwelt и Umwelt , причем обе структуры — это субъективные примеры организмов и их следует отличать от окружающей среды. Себеок называет такую взаимосвязь вслед за Велером «обратной связью с миром, рассматриваемым как самовоспроизво- дящая система» [Sebeok, 1992: 101]. У каждого вида своя логика запоминания структурных элементов окру- жающей среды, которые психологически реальны и обладают собственной реальностью. В психологии взаимосвязь человека и окружающей среды рас- сматривается операциональной теорией интеллекта. Возникает вопрос, мож- но ли полагаться на средства измерения внешнего мира в виде гештальтов или же человеческий Umwelt является вторичной формой, составленной на основе восприятия, интеллекта и сознания? Этот вопрос следует из разделе- ния стадий семиозиса на два слоя: естественного и сознательного, или факту- ального и артефактного. Человеческие культуры странным образом связаны с сохранением ранее пережитых Umwelten . Культурные сообщества накапли- вают информацию о фрагментах окружающей среды, передавая ее в поколе- ниях. Археологические раскопки одного из алтайских курганов обнаружили древнее захоронение с лошадьми в искусно выполненных масках оленей (Па- зырыкский курган). В соответствии с одной из точек зрения, ранее пережи- тый опыт общения с окружающей средой — с оленями — сохранялся в новой программе Umwelt , в котором этих животных, по-видимому, не было. Рели- гиозное верование было так сильно, что после переселения этноса захороне- ние сохранило главные признаки этого обожествляемого животного. К голо- ве лошади прикреплялась маска оленя. Таким образом, привнесенные культурой Umwelten предполагают искусственный выбор, что в корне отлича- ется от простой реакции на окружающую среду. Человек воспринимает мир через аккумулированные модели сознания, иногда несущие следы прошлых поколений. Восприятие изменяется (преломляется) под влиянием привне- сенных культурой моделей. Однако эта ступень находится за пределами био- семиозиса, в сферу которого входят только характеристики, применимые к растениям (фитосемиотика), животным (зоосемиотика) и частично к челове- ку (антропосемиотика), т. е. рассматривает знаковые процессы, в которых че- ловек принимает участие, но которые могут использоваться и животными. Мартин Крампен и старший сын Икскюля Тур рассматривали вторую трихотомию Пирса как фундаментальный ориентир семиозиса: «Если распро- странить эту трихотомию на растения, с одной стороны, либо животных и че- л ловека, с другой стороны, отсутстви животных соединяет воспринимающ посредством нервной системы) буде сальность безусловно превалирует н растительном уровне соответствует о ции) в цикле обратной связи, значим формой растения [Krampen, 1988] (ци Как писал Пирс [2000: 205], «даж подавая знаки». Согласно дереву Пор и нечувствующие. На рис. 9 представл Являясь классификацией естеств тельствует об увеличении степени и как увеличивается номер рубрики (1– слабую степень индивидуальности, т видуальные свойства возрастают от с личности. Гегель и Гете проницательн альных свойств у растений, связыва Рис. 9. «Дере л 3. От т по ко к от л е от к 45 ие функционального цикла (который у щие органы с действующими органами т предполагать, что в растениях индек- над иконичностью… Индексальность на ощущению и регуляции (стимулу и реак- мого стимулирования, прямо связанногос ит. по: [Sebeok, 1992]). же растения создают свой образ жизни… рфирия, растения — это сущности живые лено «Дерево» Порфирия из Трира. венного мира, дерево Порфирия свиде- ндивидуальности объекта, по мере того –2.1–2.2.1). Так, если пространство имеет то человек возглавляет иерархию. Инди- слабо выраженных до индивидуальности но подметили слабую степень индивиду- ая это с малой противопоставленностью ево» Порфирия 46 дел I. И о л т о ще е от к одного растения другим в пределах одного вида и даже с малой противопос- тавленностью частей растений внутри одного тела. Действительно, если люди описываются как индивиды в терминах их роста, формы носа или глаз, их цвета, то составные части растений не противопоставляются в их теле и все- гда трудно описать растение как индивидуальную сущность. У нас просто не хватает имен. По словам Гегеля, «растения как первый существующий субъ- ект, появившийся из того, что было в наличии, — это слабая младенческая жизнь, не достигающая различий. Гете разделял эту мысль: «Чем совершеннее организм, тем менее похожи его составные части» (цит. по: [Степанов, 1981]). Английский язык фиксирует идиому «as like as two peas» («похожи как две го- рошины»), это яркий пример описания семян или растений людьми. Как указано выше, индексальность преобладает в фитосемиозисе, а также в знаковой деятельности бактерий; она имеет место на уровне одноклеточных организмов, как физических, так и химических субстанций, внешних или внутренних по отношению к содержащим их организмам. Клетки могут ука- зывать на организмы, прочитывать информацию или, говоря кратко, посы- лать функциональные инструкции в виде индекса. «Такой индекс, который может быть так же прост, как изменения размера, формы, геометрических искривлений поверхности или другой сингулярности, имеет значение для клетки, потому что порождает воспоминания ( memories ), т. е. вскрывает ранее маскируемую хранящуюся информацию. Берг привел следующий порази- тельный пример из жизни вездесущей бактерии prokaryotic E. сoli [Berg, 1976]. Этот одноклеточный организм имеет множество жгутиков, которые он может вращать по и против часовой стрелки. Вращаясь по часовой стрелке, жгутики двигаются так, что заставляют организм перемещаться беспорядочно. Враща- ясь против часовой стрелки, они собираются в пучок, который действует как пропеллер, производя гладкое направленное движение. Перемещаясь по ки- шечнику, эти бактерии осваивают химический состав среды в поисках пита- тельных веществ, меняя порядок движения. При этом окружающее простран- ство выступает в виде оператора между этими двумя видами движения, до момента, когда бактерия находит максимально подходящую концентрацию химического аттрактора, такого как сахар или аминокислота, для своей реп- ликации. Выполняя эту функцию, бактерия опирается на память, сохраняю- щуюся в течение 4 секунд и позволяющую ей сравнивать указательно за ко- роткий промежуток времени и на коротком расстоянии, где она была и где она есть сейчас. На этой основе она решает, как может показаться, с некото- рым намерением, следует ли оставаться на месте или двигаться и искать дру- гой индексальный корреспондент» [Sebeok, 1992: 91]. л 3. От т по ко к от л е от к 47 Индексальность в знаковой активности разных растений подобна и срав- нима. Она имеет место в метаморфозах растений и в мутациях видов. В соответствии с законом Н.И. Вавилова о гомологических рядах, узнав не- сколько форм внутри одного вида, мы можем предсказать наличие парал- лельных форм других видов. Чем ближе растения генетически, тем очевиднее их подобие. В то же время иконичность не менее важный элемент знаковой активности растений. Теория мимикрии рассматривает явление адаптации. Однако мимикрию можно считать «феноменом повторяющихся форм, ти- пичным для всех органических видов» [Вавилов, 1966: 96]. Следующая отрасль семиотики, обслуживающая более высокий уровень дерева Порфирия, т. е. животных, называется зоосемиотика. Этот термин был введен Томасом Себеоком в 1963 г., и тогда же он получил определение как «дисциплина, в которой знаки знаков пересекаются с этологией, посвящен- ной научному изучению сигнального поведения внутри и между видами жи- вотных» [Sebeok, 1992]. Однако сущность семиотического поведения видов была предметом изучения задолго до появления этого термина (первый текст «Misurgia Universalis» Киршера относится к 1771 г.). Например, биологи и зоологи собрали богатый материал, подтверждающий, что животные владеют сигнальным кодом. Нельзя делать основной акцент в сигнальных системах только на индексальность или иконичность, исключая символическое пове- дение. В 1923 г., наблюдая танец пчел, Карл фон Фриш заметил, что собираю- щая цветочный сок пчела, вернувшись в улей, исполняет перед другими пче- лами танец из двух видимых движений: горизонтальных кругов и имитации восьмерок. В 1948–1950 гг. фон Фриш объяснил результаты этих наблюдений. Танец обозначал расстояние между ульем и цветочным соком; танец по кругу объявлял максимальное расстояние до 100 м, в то время как ось восьмерки обнаруживала расстояние до 8 км так же, как и направление относительно солнца. Ряд лингвистов, прежде всего Эмиль Бенвенист, пришли к выводу, что общение пчел является не языком, а кодом сигналов. Наблюдение за общением дельфинов показало, что они издают звуковые сигналы, служащие для обозначения местонахождения пищи или для связи членов группы. Сигналы начинаются на частоте 7 кГц и состоят из несколь- ких пульсаций, таких как скачки в несколько сот герц, за которыми следует резкое понижение той частоты, которая была до скачка частоты. Зоосемиотика позволяет нам раскрывать коды во всех живых организ- мах, включая обычные области знаковой активности животных с человече- скими существами. Томас Себеок даже написал раздел, посвященный зоосе- миотическим компонентам коммуникации, в котором он продолжает 48 дел I. И о л т о ще е от к тенденцию разделения двух уровней семиотической системы человека: ан- тропосемиотику, специфическую для человеческого вида систему, и зоосе- миотику — те подсистемы человеческого общения, которые обнаруживаются и у животных. Исследования показали, что видовая специфика человека — это человеческий язык. Он содержит зачаток общения — знаки, хотя способ- ность к символизации приписывается млекопитающим вообще и не может считаться исключительно свойством человека. Себеок пишет: «Антропосе- миотические системы всегда маркированы в отличие от зоосемиотических систем, в которые они входят. Это значит, что специфический антропосемио- тический знак подразумевает наличие определенного свойства x , в то время как генетический зоосемиотический знак не предполагает никакого присут- ствия x (он может показывать отсутствие x , но в этом нет необходимости). Маркированный знак всегда является отрицанием немаркированного знака: “констатация x ” — “нет констатации x ”». И далее: «Нет абсолютной границы, где зоосемиотика резко превращается в антропосемиотику. Меньше всего это связано с появлением нового свойства: способности обходиться без объектов и помещать некий фильтр между организмом и его окружением, способность символизировать» [Sebeok, 1992: 159]. Однако некоторые внутренние знако- вые процессы могут быть, хотя бы отчасти, антропосемиотическими, особен- но феномен внутренней речи [Ibid.]. Мы завершаем обзор отраслей семиотики утверждением, что три биоло- гически обоснованные семиотики недостаточны, чтобы показать особенность сознательной стадии семиозиса. Это становится возможным только на основе специализированных семиотических исследований, проводим ли мы их в со- циальном, этническом или другом антропоморфном слое. Это можно рас- сматривать как семиотику какого-то другого типа: логическую, идеологиче- скую, эстетическую или социальную. Как обобщает Гюнтер Кресс, «если есть в знаке социальное, значит вопрос не в корреляции между автономно сущест- вующими знаками, а во внешней социальной реальности контекста, окру- жающего знак или текст как сложный знак». |