Түркі халықтарының рухани қҰндылықтары және маңҒыстау жыраулық ДӘСТҮРІ

11 

 

интерпретации,  которая  соотносится,  прежде  всего,  с  духовным  восприятием,  с  манерой 

сакрального видения мастера, со способом выражения его специфической картины мира [8].  

Признаки андроновской культуры на территории Казахстана. В казахстанской археологии 

ХХ  в.  достаточно  подробно  изучены  периоды  и  характерные  особенности  памятников 

исторических культур с древнейших эпох до Нового времени. В ряду памятников древних культур 

особый  интерес  вызывают  образцы  керамики  эпохи  бронзы,  созданные  племенами  периода 

андроновской культуры  –  II тыс. до н.э., названной так по месту первых раскопок могильника  у 

села Андроново в Южной Сибири. Раскопки здесь были проведены в 1913 г. Б.В. Андриановым. 

Один  из  основных  центров  андроновской  культуры  находился  на  территории  Казахстана.  В 

Центральном Казахстане обнаружено свыше 30 поселений; более 150 могильников андроновской 

культуры  (на  реке  Нура,  Атасу,  аула  Дандыбай  близ  Караганды,  в  урочище  Бегазы  в  Северном 

Прибалхашье) [4].  

Археологические  данные  свидетельствуют,  что  андроновцы  вели  оседлый  образ  жизни; 

занимались  скотоводством  и  земледелием  с  преобладанием  пастушеского  скотоводства; 

изготавливали посуду из глины. Глиняные сосуды являются основными находками в погребениях 

андроновцев.  Сосуды  имеют  плоское  дно,  диаметр  которого  почти  всегда  вдвое  меньше,  чем 

диаметр  венчика.  Высота  сосуда  примерно  равна  его  диаметру.  Боковые  стороны  выпуклые, 

округлые,  наибольший  диаметр  находится  в  верхней  трети  сосуда.  Линия  профиля  плавная,  без 

уступа [3]. Для андроновской традиции в составлении формовочных масс характерно добавление 

дресвы  и  органики.  В  целом,  все  рецепты  можно  сгруппировать  в  четыре  традиции:  а)  чистая 

глина без искусственных примесей; б) глина, дресва, раковина; в) глина и речной песок; г) глина и 

шамот [4]. При изготовлении керамики обжиг огнем являлся не только технологическим этапом, 

но и имел сакральное значение.  

Семантика огня. Образы и культ огня в эпоху бронзы становятся одними из стержневых в 

понимании  и  представлениях  гончарных  мастеров  о  мироздании.  Об  этом  говорят  материалы 

археологических  раскопок  и  свидетельствуют  наиболее  древние  гимны  Ригведы.  Обращение 

исследователей  к  Ригведе  вполне  обосновано,  так  как  все  больше  свидетельств  тому,  что  это 

памятник древнеарийских кочевых племен, пришедших в Индию в эпоху бронзы из Евразийских 

степей.  Так,  основному  качеству  огня  –  жару  в  гимне  о  сотворении  мира  отводится  роль 

первопринципа бытия [7, Х, 129, 1-3]. Он задает схему перевода внешних, чувственных знаний в 

ментальные  формы.  Огонь  существует  как  идея,  семантическое  образование,  посредством 

которого сохраняются и передаются смыслы в культуре.  

В  другом  гимне  –  о  космическом  жаре  огонь  в  своем  главном  качестве  выступает  и  как 

первоэлемент  всего  сущего,  осмысляясь  в  двух  аспектах:  как  физического  воплощения  огня  - 

пламени;  как  идеальной,  сакральной  субстанции  [6,  Х,  1].  Огонь  приобретает  космологические 

характеристики: небесный (солнце, молния), земной (очаг) и подземный (вулкан). 

Путь  приобщения  души  усопшего  к  вечному  космическому  огню  раскрывался  через 

значение  и  символику  погребального  костра,  покровителем  которого  был  бог  Агни.  Путь  этого 

приобщения через земной огонь к его космическому прообразу трактуется далеко не однозначным 

и  «вечное  счастье»,  т.е.  бессмертие  гарантируется,  как  понималось,  только  с  достижением 

«вечного света», пронизывающего все мироздание и лежащего в его основе. Например, в одном из 

гимнов  Соме  (одному  из  солярных  божеств)  из  Ригведы  говорится  о  бессмертности  «не 

меркнущего света» [7, 188,  IX, 113, 7-9]. Бессмертность  «не меркнущего света» в данном случае 

отождествляется с мировым порядком – «нерушимый мир», как основным качеством вселенной, а 

огонь, будучи создателем ее, выступает и как «страж» этого порядка.  

Компоненты  орнамента  декора  андроновской  керамики.  Основная  особенность  декора 

андроновской керамики всех периодов – это геометричность его характера. При этом структурные 

элементы,  составляющие  декор  в  целом,  немногочисленны  и  образуют  три  основные  группы: 

разновидности треугольных, линейно-горизонтальных и варианты графически родственных Z и S–

образных компонентов.  

Уже  в  раннем  периоде  андроновской  культуры,  при  наличии  отмеченных  составных 

элементов  в  декоре  сложились  традиционные  и  для  последующих  периодов  композиция  и 

принципы  декорирования.  Так,  в  основном,  декор  строится  на  строгой  последовательности  двух 

12 

 

ярусов – верхний, как правило, из рядов треугольных вершинами вверх, а нижний на сочетании Z 

и  S–образных  элементов.  Разделяются  ярусы  прямыми  или  волнистыми  линиями.  Ниже  этой 

основной  части  декора,  часто  и  на  донцах  сосудов,  располагаются  солярные  знаки  в  виде 

перекрестий  двух  Z–образных  фигур  (свастики).  Таким  образом,  принципы  декорирования, 

основанные  на  последовательном  сочетании  определенно  построенных  рядов  и  элементов, 

образуют трехчастную структуру композиционного строя декора.  

Прямые  и  волнистые  линии  (элементы  второй  группы  компонентов),  разделяющую 

двухъярусную  часть  декора,  очевидно,  трактовались  как  грань  между  миром  реальным  и 

потусторонним. Над ними располагается ряд на основе треугольников (элементов первой группы 

компонентов)  –  как  профильные  изображения  почитаемых  и  в  связи  с  культом  умерших 

священных  объектов  –  надмогильных  курганов  (земляных,  каменистых  или  каменных 

возведений).  Если  учесть,  что  поселения  андроновцев  находились  невдалеке  от  родовых 

могильников,  насчитывавших  десятки,  нередко  от  200-300  таких  погребальных  сооружений,  то 

строй ансамбля этих курганов составлял весьма существенную часть степного ландшафта. Также 

треугольные  элементы  могут  быть  изображением  языков  пламени  погребального  костра.  Более 

сложная  структура  нижнего  яруса,  организованного  на  основе  Z  и  S–образных  элементов 

соответствуют  конструктивным  особенностям  подкурганных  ям  со  ступенчатыми  террасами  и 

погребальными камерами.  

Знак  в  виде  перекрестий  двух  Z  –  образных  элементов,  приобретает  графику 

безостановочной  динамики,  как  бы  передавая  характер  «немеркнущего  света»,  «вечного  огня», 

создающего  и  лежащего  в  основе  мироздания  как  трактуется  это  в  гимнах  Ригведы.  Этим 

объясняется  частое  наличие  этого  знака  на  донцах  сосудов,  которые  вплотную  соприкасаются  с 

пламенем огня.  Первоначально имея характер магического символа,  изображения его отдельных 

элементов  со  временем  подвергались  стилизации,  возникали  различные  иконографические 

вариации. 

Таким образом, основой содержания декора андроновской парадной керамики могла быть 

идея  моделирования  представляемого  процесса  приобщения  души  умершего  к  вечной  жизни 

вселенной. Неслучайно глиняные сосуды, будучи важной материальной ценностью быта древних, 

одновременно  и  как  непременный  атрибут  захоронений  сопровождают  прах  умершего,  являясь 

как бы его субстанциальным продолжением. Попытки объяснения тайн постоянного  обновления 

природы  порождали  достаточно  сложные  в  этом  отношении  представления.  Это  и  упомянутые 

понятия о природе огня, о его функции как эсхатологической, и более ранние трактовки о формах 

жизни в окружающем мире, например, засвидетельствованные в гимне погребальному костру [7, 

Х, 16, 1-3]. 

Заключение. Целостное архаическое сознание и мышление не противопоставляет человеку, 

созданный  непосредственно  его  же  руками,  качественно  новый  пространственный  объем  и  не 

наделяют  его  антропоморфными  чертами.  Создавая  композиционно  продуманный  и  идейно 

осознанный  декор,  древние  мастера  подсознательно  стремятся  проникнуть  за  черту  кажущегося 

замкнутым  круга  –  рождение-смерть.  Тем  самым,  при  декорировании  глиняного  сосуда 

преодолевается  его  тектонически  закономерное,  пластически  замкнутое  состояние  и  развивается 

при  этом  его  вытекающая  отсюда  же  вторая  особенность  –  бесконечность  объема  при динамике 

восприятия и вместе с этим утверждается идейная тематика не замкнуто-циклического характера – 

рождение-смерть-бессмертие.  Этой  трехчастной  семантической  структуре  соответствует  и 

отмечавшаяся  трехчастность  композиционной  системы  декора  андроновской  керамики.  И  это  не 

как образ и символ целого, а лишь как качество, присущее всеобщему в процессе его развития. 

Таким  образом,  керамика  эпохи  бронзы  на  территории  Казахстана  является  текстом 

культуры,  детальное  и  разностороннее  изучение  которого  позволяет  системно  и  всесторонне 

проанализировать  картину  мироздания  гончарных  мастеров  и  ее  воплощение  в  компонентах 

декора. Изучение орнамента в семиотическом прочтении керамики как текста культуры позволило 

выявить  структурные  единицы  геометрического  орнамента;  систематизировать  предполагаемые 

значения символов. Рассмотренные символы подтверждают распространение в изучаемый период 

на территории Казахстана культа огня, влияние этого культа на компоненты декора.  

13 

 

Керамика,  в  силу  особенностей  ее  создания  и  использования,  является  наиболее  ёмким 

информативным  источником  по  истории  искусства  Казахстана.  Все  элементы  формы  и  декора 

имеют  конкретное  значение,  а  реконструкция  любого  из  периодов  истории  традиционного 

казахстанского 

керамического 

искусства 

может 

быть 

эффективным 

источником 

этноискусствоведческой  информации,  который  можно  рассматривать  как  текст  об  этнических 

особенностях искусства.  

 

ЛИТЕРАТУРА 

 

1. 

Агеева  Е.И.,  Максимова  А.Г.  Очерк  археологического  изучения  Казахстана. 

Археологическая карта Казахстана. Алма-Ата: Изд-во АН КазССР, 1960. - С. 9-26. 

2. 

Акишев  К.А.  Эпоха  бронзы  Центрального  Казахстана:  Автореф.дис.  канд.ист.наук. 

Ленинград: Эрмитаж, 1953. - 18 с. 

3. 

Арсланова Ф.Х. Памятники андроновской культуры из Восточного Казахстана. 1973.  

№ 4. С. 160-168. 

4. 

Тепловодская  Т.М.,  Кузнецова  Э.Ф.  Древняя  металлургия  и  гончарство 

Центрального Казахстана. - Алматы, 1994.  – С.46-48.  

5. 

Ткачев А.А. Культура населения Центрального Казахстана в эпоху развитой бронзы: 

автореф. дис. д.ист.наук. Москва. 1991. - 27 с. 

6. 

Ригведа. Перевод Т.Я. Елизаренковой. М.Наука, 1999. 

7. 

Childs-Johnson  E.  Big  ding  and  China  power:  Divine  authority  and  legitimacy.  Asian 

Perspectives. Vol. 51, Is. 2, 2012. Pр. 164-220. 

8. 

Nekhvyadovich,  L.I.  The  possibilities  of  ethnometodology  in  modern  art  studies  //  Terra 

Sebvs: Acta Musei Sabesiensis, Special Issue, 2014, p. 187-199. 

9. 

Scientific Reseach on Historic Asian Ceramics. Washington,Smithsonian Institution, 2009. 

Pр. 100-132. 

10. 

Podushkin  A.N.  Towards  analysis  and  semantic  interpretation  of  a  kangju 

anthropomorphous image from Southern Kazakhstan. 

Stratum Plus

. Is. 4, 2016, Pр. 55-67. 

11. 

Zhongjie W.

, 

Hui’E L.

 Concept and form of two gods of he-he: In ancient Chinese ceramic 

art. 

Ceramics - Art and Perception

. Is. 108. 2018. Pр. 92-95. 

  

жүктеу/скачать 3,59 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: