Мотивация и личность

А.  Х.  Маслоу.  «Мотивация и личность»

46

такого влечения. Это обобщение не настолько верно, как мы полагали ранее (исключениями

являются усталость, потребность в сне, материнская реакция), но оно по-прежнему верно в

отношении классических примеров голода, секса и жажды.

Нужно еще раз отметить, что любая из физиологических потребностей и определенное

поведение, связанное с ними, служат каналами для разнообразных потребностей иного рода.

То есть человек, который считает, что он голоден, в действительности может нуждаться в под-

держке или доверии, а не в витаминах и протеинах. И наоборот, голод можно отчасти заглу-

шить другими видами деятельности, например выпить воды или выкурить сигарету. Другими

словами, как бы ни были изолированы данные физиологические потребности, эта изоляция

не абсолютна.

Без сомнения, физиологические потребности доминируют над всеми прочими. Более

конкретно это означает, что основной мотивацией человека, которому в чрезвычайной степени

недостает самого важного в жизни, в первую очередь будут являться физиологические потреб-

ности, чем любые другие. Человек, который нуждается в пище, безопасности, любви и уваже-

нии, скорее всего, будет желать пищи сильнее, чем всего остального.

Если  все  потребности  находятся  в  неудовлетворенном  состоянии  и,  следовательно,  в

организме начинают доминировать физиологические потребности, все остальные потребно-

сти могут попросту прекратить свое существование или быть отодвинутыми на задний план.

Поэтому мы можем охарактеризовать состояние всего организма в целом, сказав лишь, что

человек голоден, поскольку голод владеет сознанием почти безраздельно. Все силы начинают

обслуживать удовлетворение потребности в пище, и организация этих сил почти полностью

определяется одной целью – утолением голода. Рецепторы и эффекторы, интеллект, память,

привычки, – всё в данный момент представляет собой инструменты для утоления голода. Воз-

можности, которые нельзя задействовать для достижения данной цели, находятся в бездейству-

ющем состоянии или отодвигаются на задний план. Желание писать стихи, стремление приоб-

рести автомобиль, интерес к американской истории, желание приобрести новую пару туфель

в экстремальной ситуации забываются или становятся второстепенными. Для человека, кото-

рый до крайности, представляющей угрозу, нуждается в пище, нет других интересов, кроме

еды. Он мечтает о еде, вспоминает о еде, думает о еде, все его переживания связаны только с

едой, он воспринимает только еду и желает только еду. Более тонкие детерминанты, которые

в нормальном состоянии переплетаются с физиологическими влечениями, в том числе и при

организации процесса питания, питья или сексуального поведения, теперь могут быть полно-

стью подавлены, что позволяет нам говорить в данный момент (но только в данный момент) о

чистом влечении к утолению голода и поведении, безоговорочно имеющем своей целью един-

ственный объект, способный принести облегчение.

Другая специфическая особенность человеческого организма состоит в том, что, в то

время когда в человеке доминирует определенная потребность, меняется также вся его фило-

софия будущего. Для нашего хронически и до крайней степени голодного человека Утопия

представляется всего лишь местом, где полно еды. Он начинает думать, что лишь при условии

гарантированного наличия пищи до конца жизни он будет совершенно счастлив и никогда не

пожелает ничего сверх того. Сама жизнь начинает рассматриваться с точки зрения пригодно-

сти в пищу. Все остальное отметается как не имеющее значения. Свобода, любовь, чувство

товарищества, уважение, философия – все это может быть отвергнуто как бесполезные безде-

лушки, поскольку они не могут наполнить желудок. Про такого человека с полным основанием

можно сказать, что он живет хлебом единым.

По всей видимости, нельзя отрицать, что такие явления имеют место, но можно отри-

цать их всеобщий характер. Чрезвычайные обстоятельства, как можно судить уже по их назва-

нию, редки в нормально функционирующем мирном обществе. Этот трюизм порой забыва-

ется, для чего есть две основные причины. Во-первых, у крыс есть несколько видов мотивации

А.  Х.  Маслоу.  «Мотивация и личность»

47

не физиологического характера, а поскольку так много исследований мотивации проводилось

именно с этими животными, легко перенести представления, касающиеся крыс, на человека.

Во-вторых, очень часто мы не понимаем, что сама культура – это инструмент адаптации и

одной из ее основных функций является достижение того, чтобы чрезвычайные обстоятель-

ства физиологического характера стали все менее распространенными. В Соединенных Шта-

тах хроническое состояние крайнего голода на грани чрезвычайных обстоятельств скорее ред-

кое, чем общепринятое явление. Средний американский гражданин ощущает аппетит, а не

голод, говоря: «Я голоден». Он может испытать настоящий голод на грани жизни и смерти

лишь случайно и не более чем несколько раз на протяжении всей жизни.

Безусловно,  отличным  способом  скрыть  высшую  мотивацию  и  получить  искаженный

взгляд на человеческие возможности и природу человека будет заставить организм быть до

крайности и постоянно голодным или испытывающим жажду. Любой, кто пытается предста-

вить чрезвычайные обстоятельства как типичную картину и кто оценивает цели и желания

человечества по поведению отдельных индивидов в чрезвычайных условиях физиологической

депривации, просто не замечает многих вещей. Верно, что люди живут хлебом единым – когда

они не имеют хлеба. Но что происходит с их желаниями, когда хлеба предостаточно, а желудки

постоянно полны?

жүктеу/скачать 0,61 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: