В поисках чудесного

159

В ПОИСКАХ ЧУДЕСНОГО

— Могут, — сказал Гурджиев, — и к ним нужно прибавить еще по-

ловой центр . Это три центра нижнего этажа . Половой центр яв-

ляется нейтрализующим по отношению к инстинктивному и дви-

гательному .  Нижний  этаж  может  существовать  самостоятельно, 

потому что находящиеся в нём три центра суть проводники трёх 

сил . Мыслительный и эмоциональный центры не являются необхо-

димыми для жизни .

— Какой же из них активен, а какой пассивен в нижнем этаже? — 

спросил я .

— Их роли меняются, — ответил Гурджиев . — В один момент дви-

гательный центр активен, а инстинктивный пассивен; в другой мо-

мент инстинктивный активен, а двигательный пассивен . Вы должны 

найти примеры обоих состояний в себе самом . Но кроме разных со-

стояний существуют также и разные типы . У некоторых людей более 

активен двигательный центр у других — инстинктивный . Однако 

ради удобства рассуждений, особенно вначале, когда важно объяс-

нить только принципы, мы принимаем их за один центр с разными 

функциями, находящимися на одном уровне . Если вы возьмёте мыс-

лительный, эмоциональный и двигательный центры, все они будут 

работать на разных уровнях . Двигательный же и инстинктивный на-

ходятся на одном уровне . Позже вы поймёте, что означают эти уров-

ни и от чего они зависят .

160

В ПОИСКАХ ЧУДЕСНОГО

Глава 7

1. Достижимо ли «космическое сознание»? - Что такое сознание?

2. Вопрос Гурджиева о том, что мы замечаем при 

самонаблюдении. - Наши ответы.

3. Замечание Гурджиева о том, что мы пропустили самое важное.

4. Почему мы не замечаем, что помним себя? - Что-

то «наблюдает», «думает», «говорит».

5. Попытки вспомнить себя. - Пояснения Гурджиева. - Значение новой проблемы.

6. Наука и философия. - Наши переживания. - Попытки разделить внимание.

7. Первые ощущения намеренного вспоминания 

себя. - Что мы помним из прошлого? -

8. Дальнейшие переживания. - Сон в бодрствующем состоянии. - Пробуждение.

9. Что просмотрела европейская психология? - 

Различия в понимании идеи сознания.

10. Изучение человека идет параллельно изучению мира.

11. За законом трех следует закон семи, или закон октав. 

- Отсутствие непрерывности в вибрациях.

12. Октавы. - Гамма семи тонов. - Закон «интервалов». 

- Необходимость дополнительных толчков.

13. Что происходит при отсутствии дополнительных толчков? - Чтобы 

делать, надо уметь контролировать «дополнительные толчки».

14. Подчинение октавы. Внутренние октавы. 

Органическая жизнь в «интервале».

15. Влияние планет. - Боковая октава «соль-до». - Значение нот «ля», 

«соль», «фа». - Значение нот «до» и «си». - Значение нот «ми» и «ре».

16. Роль органической жизни в изменении поверхности земли

161

В ПОИСКАХ ЧУДЕСНОГО

Однажды в разговоре с Гурджиевым я спросил, считает ли он воз-

можным достижение «космического сознания» не только на корот-

кий миг, но на более долгий период . Я понимал выражение «кос-

мическое сознание» в смысле более высокого сознания, доступного 

человеку, как я писал в своей книге «Tertiurn Organum» .

— Не знаю, что вы называете «космическим сознанием», — отве-

чал Гурджиев . — Это неясный и неопределённый термин; любой 

человек может обозначить им всё, что ему понравится . В большин-

стве случаев то, что называют «космическим сознанием», — просто 

фантазия, ассоциативные мечтания, связанные с усилившейся ра-

ботой эмоционального центра . Иногда это состояние приближает-

ся к экстазу; но чаще оно оказывается субъективным переживанием 

эмоционального типа на уровне сна . Даже если мы не будем касать-

ся этого вопроса, прежде чем говорить о «космическом сознании», 

следует выяснить, что такое сознание вообще . Как же вы определяе-

те сознание?

— Считается, что сознание не поддаётся определению,— сказал я . 

— Действительно, как можно его определить, если это внутреннее 

качество? С обычными средствами, которые находятся в нашем рас-

поряжении, невозможно доказать присутствие сознания в другом 

человеке . Мы знаем его только в себе .

— Всё это чепуха, — заявил Гурджиев, — обычная научная софисти-

ка . Пора вам от неё избавиться . В том, что вы сказали, верно только 

одно: что вы можете узнать сознание только в себе . Заметьте, что я 

говорю: «можете узнать», потому что узнать его вы можете только 

в том случае, если имеете . А если у вас его нет, вы в состоянии узнать 

об этом лишь впоследствии . Я хочу сказать, что когда сознание вер-

нётся к вам, вы обнаружите, что его долго не было, и сумеете найти 

или припомнить тот момент, когда оно исчезло и вновь появилось . 

Вы сможете также определить моменты, когда вы находились ближе 

к сознанию и дальше от него . Но, наблюдая себя и отмечая появле-

ние и исчезновение сознания, вы неизбежно обнаружите один факт, 

которого сейчас не видите и не признаёте . Этот факт заключается в 

том, что моменты сознания очень кратки и разделены длительными 

интервалами бессознательной механической работы машины . Тогда 

162

В ПОИСКАХ ЧУДЕСНОГО

вы увидите, что можете думать, чувствовать, действовать, говорить, 

работать, не сознавая этого . И если вы научитесь видеть в себе мо-

менты сознания и длительные периоды механичности, вы так же без-

ошибочно будете видеть, когда другие люди сознают то, что делают, 

а когда — нет .

«Ваша главная ошибка состоит в том, что вы думаете, будто уже об-

ладаете сознанием, что оно обычно или постоянно присутствует, 

или постоянно отсутствует . На самом деле сознание — это такое ка-

чество, которое постоянно меняется . Сейчас оно есть, и вот его уже 

нет . И существуют разные степени и уровни сознания . Как созна-

ние, так и его разные уровни необходимо понять в самом себе по-

средством ощущения, так сказать, почувствовав его вкус . Никакие 

определения в этом случае не помогут; да они и невозможны, пока 

вы не поймёте, что именно вам нужно определить . Наука и филосо-

фия тоже не в состоянии определить сознание, потому что они хо-

тят определить его там, где его не существует . Необходимо различать 

сознание от возможности сознания . У нас есть только возможность 

сознания и редкие его вспышки . Поэтому мы не можем определить, 

что такое сознание» .

Я не могу утверждать, что всё сказанное о сознании сразу же ста-

ло для меня ясным . Но одна из последующих бесед объяснила мне 

принципы, на которых основывались доводы Гурджиева .

Как-то случилось, что в начале встречи Гурджиев задал вопрос, на 

который должны были по очереди ответить все присутствующие . 

Вопрос был таков: «Какую вещь, замеченную при самонаблюдении, 

вы считаете самой важной?»

Некоторые из присутствующих сказали, что во время попыток са-

монаблюдения они с особой силой ощутили поток непрерывно те-

кущих мыслей, остановить который оказалось невозможно . Другие 

говорили о трудности различения работы одного центра от рабо-

ты другого . Я, видимо, не совсем понял вопрос или отвечал на свои 

собственные мысли, потому что сказал, что больше всего меня в дан-

ной системе поразила её целостность, напоминающая целостность 

«организма», связи каждого из её элементов с другими, а также 

163

В ПОИСКАХ ЧУДЕСНОГО

совершенно новое значение слова «знать», которое подразумевает 

не только идею познания той или иной вещи, но и связь между ней и 

остальными элементами .

Гурджиева наши ответы явно разочаровали . Знакомый с его поведе-

нием в подобных обстоятельствах, я понимал, что он ожидает от нас 

указания на нечто определённое, что мы или просмотрели, или не 

сумели понять .

— Никто из вас не заметил самой важной вещи, на которую я обра-

тил ваше внимание, — сказал он . — Иначе говоря, никто из вас не 

заметил, что вы не помните себя (эти слова он особо подчеркнул) . Вы 

не чувствуете себя, вы не осознаёте себя . В вас «что-то наблюдает» 

— совершенно так же, как «что-то говорит», «думает», «смеется» . 

Вы не чувствуете: «Я наблюдаю», «Я замечаю», «Я вижу» . У вас 

по-прежнему что-то «заметно», «видно» . . . Чтобы по-настоящему 

наблюдать себя, человек в первую очередь должен помнить себя (эти 

слова он опять подчеркнул) . Старайтесь вспомнить себя, когда вы на-

блюдаете за собой, и позднее расскажите мне о результатах . Только 

те результаты будут иметь какую-то ценность, которые сопровожда-

ются вспоминанием себя . Иначе вы сами не существуете в своих на-

блюдениях . А чего стоят в таком случае все ваши наблюдения?

Эти слова Гурджиева заставили меня о многом подумать . Мне пока-

залось, что они дают ключ ко всему, что он говорил прежде о созна-

нии . Но я решил не делать никаких выводов, а стараться вспоминать 

себя во время самонаблюдения .

Самые  первые  попытки  показали  мне,  насколько  это  трудно . 

Вспоминание себя не дало никаких результатов, кроме одного: оно 

показало мне, что в действительности мы никогда себя не помним .

— Чего же вам ещё нужно? — сказал Гурджиев . — Это очень важное 

заключение . Люди, которые знают это (он произнёс эти слова с уда-

рением), уже знают многое . Вся беда в том, что на самом деле никто 

этого не знает . Если вы спросите человека, помнит ли он себя, он, ко-

нечно, ответит утвердительно . Если вы скажете ему, что он не пом-

нит себя, он или рассердится, или сочтёт вас полнейшим глупцом . 

На этом основана вся жизнь, всё человеческое существование, вся 

164

В ПОИСКАХ ЧУДЕСНОГО

человеческая слепота . Если человек по-настоящему знает, что он не 

помнит себя, он уже близок к пониманию своего бытия .

Всё, что сказал Гурджиев, всё, что я продумал сам, особенно то, что 

показали мне попытки вспомнить себя, вскоре убедило меня в том, 

что я столкнулся с совершенно новой проблемой, на которую не об-

ратили пока внимания ни наука, ни философия .

Но прежде чем делать выводы, я попробую описать свои попытки 

вспоминания себя . Первое впечатление состояло в том, что попыт-

ки вспомнить себя, говорить: «Я иду, я делаю», постоянно ощущать 

это «Я» — останавливают мысль . Когда я ощущал «Я», мне нель-

зя было ни думать, ни разговаривать; даже ощущения становились 

затуманенными . Кроме того, вспоминать себя подобным образом 

можно в течение очень короткого времени .

Ранее я проделал несколько опытов приостановки мысли по мето-

дам, упоминаемым в книгах о практике йоги . Такое описание име-

ется, например, в книге Эдварда Карпентера «От Адамова Пика до 

Элефанты», хотя оно довольно общо . Мои первые попытки вспоми-

нать себя напомнили мне как раз эти опыты . Фактически всё было 

тем же самым — с той только разницей, что при остановке сознания 

и мыслей внимание полностью поглощено усилиями не допускать 

возникновения новых мыслей, тогда как при вспоминании себя вни-

мание разделяется, и одна его часть направлена к такому же усилию, 

а другая — к ощущению себя .

Поняв эту особенность, я смог прийти к некоторому, возможно, 

очень неполному определению «вспоминания себя», которое, тем 

не менее, в практическом отношении оказалось очень полезным .

Я говорю о разделённом внимании, характерной черте вспоминания 

себя . Оно представилось мне следующим образом .

Когда я что-то наблюдаю, моё внимание направлено на наблюдае-

мый объект, и его можно изобразить стрелкой:

Я —> наблюдаемое явление

А когда я стараюсь одновременно вспоминать себя, моё внимание на-

правлено и на объект, и на самого себя . Появляется вторая стрелка:

165

В ПОИСКАХ ЧУДЕСНОГО

Я <—> наблюдаемое явление

Определив этот факт, я понял, что проблема состоит в том, чтобы на-

править внимание на себя, не ослабляя и не суживая внимание, кото-

рое при этом направлено и на другой объект . Причём этот «другой 

объект» может находиться как внутри, так и вне меня .

Уже первые попытки такого разделения внимания показали, что оно 

возможно . Вместе с тем, я осознал две вещи .

Во-первых, что вспоминание себя, результат этого метода, не име-

ет ничего общего с «самоощущением» или «самоанализом» . Это 

было новое и весьма интересное состояние со странно знакомым 

привкусом .

Во-вторых, что моменты вспоминания себя случаются в жизни, хотя 

и редко . Намеренное создание этих моментов вызывало чувство но-

визны, но в действительности они были знакомы мне с раннего дет-

ства . Они возникали в непривычной обстановке или на новом месте, 

среди незнакомых людей, например, во время путешествия, когда 

вдруг оглядываешься по сторонам и говоришь себе: «Как странно! 

Вот я!» Или же они являлись в очень эмоциональные моменты, в 

минуты опасности, в такие мгновения, когда необходимо не поте-

рять голову, когда человек как бы слышит собственный голос, видит 

и наблюдает себя со стороны .

Я увидел с полной ясностью, что мои первые воспоминания о жиз-

ни — очень ранние — были моментами вспоминания себя . Это рас-

крыло мне и многое другое . Именно: я увидел, что по-настоящему 

помню только те моменты прошлого, во время которых я вспоми-

нал себя . О других моментах я только знаю, что они имели место, 

но не могу полностью оживить их, пережить вновь . А моменты, ког-

да я вспоминал себя, были живыми и почти не отличались от насто-

ящего . Я всё ещё побаивался переходить к выводам, но уже видел, 

что стою на пороге крупного открытия . Меня всегда удивляла сла-

бость и недостаточность нашей памяти — сколь многое теряется! 

Так или иначе, в этом факте заключалась для меня главная бессмыс-

лица жизни . Зачем так много переживаний, если потом они забу-

дутся? Кроме того, в забывании было что-то от деградации . Человек 

166

В ПОИСКАХ ЧУДЕСНОГО

ощущает нечто, кажущееся ему значительным, думает, что никогда о 

нём не забудет; но вот проходят год или два — и от пережитого ни-

чего не остаётся . Теперь я выяснил, почему так обстоит дело, поче-

му иначе и быть не может . Если наша память хранит по-настоящему 

живыми только моменты вспоминания себя, ясно, почему она так 

бедна .

Всё это я понял в первые дни . Позднее, когда я начал учиться разде-

лению внимания, я увидел, что вспоминание себя даёт удивительные 

ощущения, которые естественным путём, сами по себе, приходят 

очень редко и в исключительных условиях . Так, например, в то вре-

мя мне нравилось бродить вечерами по Петербургу и «ощущать» 

его дома и улицы . Петербург полон странных ощущений . Дома, осо-

бенно старые, совершенно живые; я только что не мог разговаривать 

с ними . В этом не было ничего от «воображения» . Я просто ходил, 

стараясь вспоминать себя, и глядел вокруг; ощущения приходили 

сами собой .

Позже я точно таким же образом открыл много неожиданного; но 

об этом я поговорю дальше .

Как-то раз я шёл по Литейному проспекту к Невскому и, несмотря 

на все усилия, не мог сосредоточиться на вспоминании себя . Шум, 

движение — всё отвлекало меня; ежеминутно я терял нить внима-

ния, находил её и вновь терял . Наконец я почувствовал своеобраз-

ное комическое раздражение к самому себе и свернул на улицу влево, 

твёрдо решив удерживать внимание на том . что я должен вспоми-

нать себя, хотя бы до тех пор, пока не дойду до следующей улицы . Я 

дошёл до Надеждинской, не теряя нити внимания, разве только упу-

ская её на короткие мгновенья; потом снова повернул к Невскому . Я 

понял, что на тихих улицах мне легче не отвлекаться от линии мыс-

ли, и поэтому решил испытать себя на более шумных . Я дошёл до 

Невского, всё ещё помня себя, и начал испытывать состояние вну-

треннего мира и доверия, которое приходит после больших усилий 

подобного рода . Сразу же за углом, на Невском, находилась табачная 

лавка, где для меня готовили папиросы . Продолжая помнить себя, я 

зашёл туда и сделал заказ .

167

В ПОИСКАХ ЧУДЕСНОГО

Через два часа я пробудился на Таврической, т .е . далеко от первона-

чального места . Я ехал на извозчике в типографию . Ощущение про-

буждения было необыкновенно живым .

Могу почти утверждать, что я пришёл в себя! Я сразу вспомнил всё: 

как шёл по Надеждинской, как вспомнил себя, как подумал о папи-

росах, как при этой мысли будто бы сразу упал и погрузился в глубо-

кий сон .

В то же время, погруженный в сон, я продолжал выполнять какие-то 

обычные и намеренные действия . Вышел из табачной лавки, зашёл в 

свою квартиру на Литейном, позвонил по телефону в типографию . 

Написал два письма . Опять покинул дом, дошёл до Гостиного двора 

по левой стороне Невского, собираясь идти на Офицерскую, но по-

том передумал, так как становилось уже поздно . Взял извозчика и от-

правился на Кавалергардскую, в типографию . По пути, пока ехал по 

Таврической, я начал ощущать какую-то странную неловкость, будто 

что-то забыл . И внезапно вспомнил, что забыл вспоминать себя .

О своих наблюдениях и выводах я говорил с членами нашей группы, 

со своими друзьями по литературной работе, с другими людьми . Я 

говорил им, что здесь находится центр тяжести всей системы и рабо-

ты над собой, что теперь работа над собой — это не пустые слова, а 

реальное, глубоко осмысленное явление, благодаря которому психо-

логия становится точной и одновременно практической наукой . Я 

сказал, что европейская и западная психология прошла мимо факта 

колоссальной важности, именно, что мы не помним себя, что мы жи-

вём, действуем и рассуждаем в глубоком сне . Это не метафора, а абсо-

лютная реальность; вместе с тем, мы способны, если сделаем доста-

точное усилие, вспоминать себя — мы в состоянии пробудиться .

Меня поразило, как по-разному восприняли этот факт члены нашей 

группы и люди, к ней не принадлежащие . Члены группы поняли, 

хотя и не сразу, что мы соприкоснулись с «чудом», с чем-то «но-

вым», никогда и нигде не существовавшим . Другие этого не поняли, 

и отнеслись к факту слишком легковесно, а то и принялись доказы-

вать мне, что такие теории существовали раньше .

168

В ПОИСКАХ ЧУДЕСНОГО

А .Л . Волынский, с которым я часто встречался и много беседовал 

после 1909 года и чьи мнения я очень высоко ценил, не нашёл в идее 

«вспоминания себя» ничего такого, что не было бы уже известно .

— Это апперцепция, — заявил он . — Читали «Логику» Вундта? Вы 

найдёте там его последнее определение апперцепции, как раз то са-

мое, о чём вы говорите . «Простое наблюдение» — это перцепция, 

восприятие . «Наблюдение со вспоминанием себя», как вы это на-

зываете, — апперцепция . Вундт, конечно, знал об этом .

Я не стал спорить с Волынским, а прочел Вундта, — и, конечно, 

то, о чём писал Вундт, оказалось совершенно не тем, о чём я гово-

рил Волынскому . Вундт близко подошёл к этой идее; но и другие 

подошли к ней так же близко, а затем двинулись в другом направ-

лении . Он не понял значительности идеи, скрытой за его мыслями 

о разных формах восприятия; а не поняв этого, конечно, не сумел 

увидеть того, что идея отсутствия сознания и возможности наме-

ренно создать такое состояние должна была занимать в его мышле-

нии центральное положение . Мне только показалось странным, что 

Волынский не смог ничего понять даже тогда, когда я указал ему на 

это .

Впоследствии у меня сложилось убеждение, что эта идея скрыта не-

проницаемой завесой для многих людей, весьма интеллигентных в 

других отношениях . Ещё позже я увидел, почему это так .

Когда Гурджиевна следующий раз приехал из Москвы, он обнару-

жил, что мы погружены в эксперименты по вспоминанию себя и в 

дискуссии, посвященные этим экспериментам . Но на первой лекции 

он заговорил о другом:

— В правильном знании изучение человека должно идти параллель-

но изучению мира, а изучение мира — параллельно изучению че-

ловека . Законы одни и те же — и для мира, и для человека . Усвоив 

принципы какого-то одного закона, мы должны искать его проявле-

ние одновременно в мире и в человеке . Однако некоторые законы 

жүктеу/скачать 3,53 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: