Философский и общественно гуманитарный журнал

4 (70) 2016 | Адам әлемі     1
4 (70)·2016
ФИЛОСОФИЯЛЫҚ ЖӘНЕ ҚОҒАМДЫҚ-
ГУМАНИТАРЛЫҚ ЖУРНАЛ
ФИЛОСОФСКИЙ И ОБЩЕСТВЕННО-
ГУМАНИТАРНЫЙ ЖУРНАЛ
1999 ж. шыға бастады
Тiркелген куәлiк № 13395-Ж 
Қазақстан Республикасының 
мәдениет және ақпарат
министрлiгi
Ақпарат және мұрағат комитеті 
22.02.2013 ж. берген 
Редакция алқасы
Н.Л. Сейтахметова (бас редактор)
А. Сағиқызы (бас редактордың 
орынбасары)
К.Н. Бұрханов
Т.Х. Ғабитов
С.Ю. Колчигин
А.К. Назарбетова
З.К. Шәукенова
М.С. Шәйкемелев
Ш.М. Жандосова
М.Н. Смағұлов (жауапты хатшы)
Редакционная коллегия
Н.Л. Сейтахметова (главный          
редактор)
А. Сагикызы (зам. главного 
редактора)
К.Н. Бурханов
Т.Х. Габитов
С.Ю. Колчигин
А.К. Назарбетова
З.К. Шаукенова
М.С. Шайкемелев
Ш.М. Жандосова
М.Н. Смагулов (ответ. секретарь)
Регистрационное свидетельство 
№ 13395-Ж выдано Комитетом 
информации и архивов
Министерства культуры 
и информации Республики 
Казахстан 22.02.2013 г.
Издается с 1999 года
 Адам
 
әлемі
Халықаралық редакциялық кеңес
Международный редакционный совет
Нысанбаев А.Н. (кеңес төрағасы, Қазақстан)
Фиерман У. (АҚШ)
Халилов С. (Әзірбайжан)
Мехди Санаи (Иран)
Жумагулов М. (Қырғызстан)
Зотов А.Ф. (Ресей)
Лекторский В.А. (Ресей)
Малинин Г.В. (Ресей)
Нечипоренко О.В. (Ресей)
Тощенко Ж.Т. (Ресей)
Кенан Гюрсой (Түркия)
Шермухамедова Н.А. (Өзбекстан)

2     Адам әлемі | 4 (70) 2016
МАЗМҰНЫ                 ●               СОДЕРЖАНИЕ
Қ
азіргі
 
заманның
 
философиялыҚ
 
мәселелері
  ● 
ф
илософские
 
проблемы
 
современности
Лешкевич Т.
Коммуникативные практики: эпистемологическая проекция.. 3
Изотов М.
Становление постиндустриального общества 
и нового типа рациональности.................................................... 12
Абишева А.
Духовно-ценностные основания человека 
в учениях А.Г. Маслоу и В.Франкла........................................... 21
Сартаева Р.
О перспективах формирования новой 
синтезирующей философии......................................................... 30
Қасабек А.
Қазақ философиясының тарихи-әдіснамалық сипаты.............. 37
Д
әстүрлі
 
мәДениет
 
және
 
Қоғам
  ● т
раДиционная
 
культура
 
и
 
общество
Ошақбаева Ж.
Қазақ зиялылары шығармашылығындағы 
ұлттық идеяның зерделенуі......................................................... 47
Конкина Г. 
Қазақтың дәстүрлі қоғамдағы рухани өмірінің ерекшеліктері..... 56
Бейсенов Б., 
Игисенова А.
Ұлы дала еліндегі келісім мәдениеті.......................................... 65
и
сламтанулыҚ
 
және
 
ДінтанулыҚ
 
зерттеулер
 ● 
и
сламовеДческие
 
и
 
религиовеДческие
 
исслеДования
Смирнов А.
Ислам и национально-культурная идентичность...................... 75
Курмангалиева Г.
Религиозная традиция в Казахстане: истоки становления....... 83
Мусина Д.
Компаративистский анализ принципа светскости в 
современных социокультурных реалиях Востока и Запада..... 91
Қ
азаҚстанДағы
 
саясаттанулыҚ
 
зерттеулер
 
мен
 
саяси
-
мәДени
 
үДерістер
 ● 
п
олитологические
 
исслеДования
 
и
 
политико
-
культурные
 
процессы
 к
азахстана
Кадыржанов Р.
Взаимосвязь национального и государственного 
строительства в современном Казахстане.................................. 101
Дунаев В.,
Курганская В.
Права человека как возвышенный объект идеологии 
(Статья первая).............................................................................. 110
Иватова Л.
Формирование антикоррупционной культуры как 
инструмент противодействия коррупции на государственной 
службе республики казахстан...................................................... 125
Назарбетова А.
Предпосылки формирования единого медиапространства 
тюркоязычных стран.................................................................... 132
Ешпанова Д., 
Сихимбаева Д.,
Айтымбетов Н.
Культурный аспект социальной модернизации 
в Казахстане.......................................................................................... 140
Смагулов К., 
Жандосова Ш.
Проблема национальной безопасности в зарубежной 
и казахстанской политологии............................................................. 149
Ермаганбетова К.
Брендинг мест и идентичность.......................................................... 160
м
ерейтойлар
. м
езгілДер
. о
Қиғалар
  ●   Ю
билеи
. Д
аты
. с
обытия
Сейтахметова Н.
Рецензия на книгу Г.Г. Соловьевой «О человеке, его вере, 
любви, справедливости, богатстве, счастье»............................. 170
                                      б
ізДің
 
авторлар
 ● н
аши
 
авторы
..................................................   172    

4 (70) 2016 | Адам әлемі     3
Қ
азіргі
 
заманның
 
философиялыҚ
 
мәселелері
 ● ф
илософские
 
проблемы
 
современности
МРНТИ 19.21
УДК 316.77
Татьяна Лешкевич
1
1
 Институт философии и социально-политических наук Южного 
федерального Университета
КОММУНИКАТИВНЫЕ ПРАКТИКИ: 
ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОЕКЦИЯ
Аннотация. Анализ эпистемологической проекции коммуникативных прак-
тик доказывает их конгруэнтность типу общественной системы. Коммуникатив-
ные практики представлены формами, характеризующими различные социальные 
группы  и  страты.  Концепция  коммуникативной  рациональности  Ю.  Хабермаса 
обосновывает  значение  коммуникации  как  средства  преобразования  социально-
сти. Отечественный ученый Г. Щедровицкий рассматривает технологии коммуни-
кации: манипуляцию, конвенцию, презентацию. В статье отмечены паралингви-
стические и  экстралингвистические форм коммуникации,  разнообразные когни-
тивные стили коммуникации, феномен коммуникативной энтропии. Автор делает 
вывод об актуальности изучения коммуникативных рисков и конфликтов. 
Ключевые  слова:  коммуникативная  практика,  социальная  эпистемология, 
коммуникативная  рациональность,  коммуникативные  стратегии,  составляющие 
коммуникативных практик, эпистемологический статус коммуникации.
На  современном  этапе  философского  осмысления  действительности 
значимым  фактором,  сопровождающим  поведение  человека,  выступают 
коммуникативные практики, которые присваивают себе роль регуляторов 
жизненных  поисков  в  их  рациональном  и  внерациональном  содержании. 
Современная социальная реальность предстает как сообщество коммуни-
цирующих индивидов. Анализ этой сферы чрезвычайно актуален, так как 
в ее рамках происходит отбор и обсуждение реально действующих норм, 
ценностей и приоритетов, а также выработка новых предпочтений, претен-
дующих  на  интерсубъективность  и  общезначимость.  Исследователи  под-
черкивают, что в современной коммуникации многое конгруэнтно типу об-
щественной системы, в ней содержатся стандарты основных приоритетов 
и ориентаций эпохи: гражданские позиции, прагматические цели, идеалы 
справедливости,  свободолюбия,  гуманизма,  духовности  и  пр.  Тем  более, 
что человек с самого акта своего рождения попадает в сеть коммуникатив-
ных отношений своей среды, эпохи и культуры, развитие его личности и его 
первоначальная социализация во многом зависят от тех встреч и коммуни-
каций, которые ему уготовила судьба. 

4     Адам әлемі | 4 (70) 2016
Философские проблемы современности
 Эпистемологическая проекция коммуникативных практик акцентиру-
ет внимание на проблеме отношения человеческого сознания к реальности. 
Однако, то или иное ее решение манифестируется выбранными и реализу-
емыми человеком практиками, участвующими, образно говоря, в опреде-
лении  ходов  «в  шахматной  партии  человеческой  жизни».  Коммуникатив-
ные практики не могут быть построены на основании только «собственной 
воли»,  они  должны  быть  соотнесены  с  большим  количеством  условий  и 
правилами,  выработанными  социумом.  Это  свидетельствуют  о  включен-
ности человека в объективную действительность, о качестве чувственно-
смыслового отношения к происходящим событиям, о мере разумности со-
временного человека. Преимущества коммуникативных практик связаны с 
их направленностью на осуществление тех или иных выборов. Современ-
ная  философия,  с  недоверием  относящаяся  к  загроможденным  словесно-
понятийным  конструкциям,  псевдозначимым  непонятным  утверждениям, 
должна заговорить с индивидом на языке понятных и реализуемых в его 
жизнедеятельности практик.
 Коммуникативные практики вбирают в себя акты мотиваций, учиты-
вают состояние психики, отражают эмоциональный строй и значение во-
левых импульсов. Зачастую они, опираясь на интуицию, метафору и ассо-
циацию, преодолевают трудности постижения смыслосодержащих пластов 
человеческой жизни. Вряд ли коммуникативное пространство можно оце-
нивать исключительно в прагматическом ключе. В нем помимо обменных 
информационных меседжей по большей части содержатся смысложизнен-
ные поиски и притязания. Коммуникативные практики во многом являют 
собой объективирование внутреннего мира человека. Система начинает на-
блюдать самое себя, фиксировать то, что с ней происходит, стремиться к 
самоописанию, прогнозированию и проектированию своего развития. Эта 
характеристика приобрела название аутопоэтической, т.е. воспроизводящей 
смыслы самое себя. 
 Компонентами коммуникативных практик выступают: автор, его дис-
курс и актуальный либо потенциальный партнер-участник диалога, т.е. дей-
ствующие агенты коммуникации, которые претендуют на то, что сделан-
ные ими высказывания истинны, либо правильны, либо правдоподобны. С 
точки зрения когнитивного подхода, мозг человека осуществляет обработку 
информации  в  целях  опознавания  окружающей  среды,  для  ориентации  в 
ней и для определения самой адекватной стратегии поведения. Распредели-
тельная обработка поступающей информации сопровождается ментальны-
ми репрезентациями. 
Можно встретиться с таким представлением общей структуры комму-
никации, в которой необходимыми компонентами являются: коммуникант 
(отправитель информации) – сообщение – реципиент (адресат или получа-

4 (70) 2016 | Адам әлемі     5
Лешкевич Т.  Коммуникативные практики: эпистемологическая проекция
тель  информации).  Выделяется  аксиальный  коммуникационный  процесс, 
когда информация направляется отдельным индивидам, и ретенальный (от 
лат. сеть) процесс, когда информация направлена множеству вероятностных 
адресатов. В обсуждении, где значимо как «говорение», так и «выслушива-
ние», происходит упорядочивание целей; своеобразное тестирование ситуа-
ции, осознание системы индивидуальных и общественных ожиданий, уточ-
нение и формирование личностных предпочтений и самоидентификации. 
 В общем случае в качестве эффекта коммуникативного процесса выде-
ляют следующие результаты интеракций. Первое, одна сторона убедитель-
но  доминирует  и  поглощает  другую.  Второе,  две  стороны  находят  общее 
поле соприкосновения и склонны к консенсусу. Третье, коммуницирующие 
стороны выходят на новую площадку для ведения дискуссий, не сводимую 
к  исходной.  Четвертое,  коммуникативная  практика  сопровождается  пода-
влением коммуницирующих сторон и ведет к коммуникативному разрыву. 
Последнее сопряжено со сценарием геттоизации, ведет к изоляции, замкну-
тости  и  отгораживанию  от  всяческих  взаимодействий,  что  обуславливает 
затяжной конфликт разной формы остроты. При других коммуникативных 
стратегиях  возможен  сценарий  ассимиляции,  конвергенции,  сценарий  об-
мена или же сценарий активного навязывания. Современная глобализации 
утверждает мегатенденцию унификации, которая, становясь универсальной, 
навязывает стереотипы единообразия. Новой, привнесенной глобализацией 
характеристикой современности, становится мощный, «осуществляемый в 
слепую», технологический поворот и связанная с ним гибридизация челове-
ческого и артефактного. Постинформационная эпоха наносит новые штрихи 
на «тело» коммуникативных практик. Она требует в качестве своего носи-
теля личность, не просто интеллектуально развитую, но и технологически 
грамотную, способную функционировать в контексте информационной ци-
вилизации. Информационный контент становится основным доступным ре-
сурсом, за счет которого будет происходить развитие человечества [1]. 
В концепции коммуникативной рациональности Ю. Хабермаса комму-
никация проинтерпретирована как ключевой фактор социального развития, 
как средство преобразования социальной системы, осуществляющее пере-
дачу способов адаптации последующему поколению. Специфика коммуни-
кативных практик в том, что они направлены на осмысление собственной 
позиции, собственного мнения с учетом и во взаимодействии с мнениями 
других,  принципиальной  возможности  контекста  взаимопонимания.  Об-
ласть  вербального  самовыражения  и  свободы  первого  лица  ограничено 
поправками на взаимоотношение с другими. Происходит обмен опытом и 
смыслами социальных действий. Это позволяет сформировать механизмы 
координации  действий  субъектов,  и,  выражаясь  словами  Ю.  Хабермаса, 
способствует «ориентированию общей воли» [2]. 

6     Адам әлемі | 4 (70) 2016
Коммуникативная рациональность обладает экспертной функцией, ко-
торая обнаруживает себя в процессе открытого обсуждения и затрагивает 
как сферу морали, права, политики, так и область науки и искусства, по-
вседневности. Кроме того, она допускает не одно единственно верное мне-
ние, а реализует различные типы и уровни притязаний на определение сути 
происходящего, тем более, что процессы взаимного обсуждения зависимы 
от  многих  «анонимных  контекстов».  Именно  в  сфере  коммуникативных 
практик позволительно тематизировать и «прорабатывать» противоречивые 
и спорные позиции, проникать в малоисследованную область потребностей 
и мотиваций, внутренних побуждений и критических оценок. Можно сде-
лать  заключение,  что  коммуникативный  практики  обеспечивают  ресурс 
контрмер, являются своеобразным компенсаторным средством и, в конеч-
ном счете, влияют на определение вектора социального действия.
В  процессе  коммуникации,  понимаемой  как  взаимодействие,  проис-
ходит  курсирование  воспроизводящихся  смыслов  и  новое  смыслообразо-
вание. Движение семантической, эмоциональной, вербальной и пр. видов 
информации образуется широкое коммуникативное поле, границы которо-
го не ограничены только настоящим, а простираются как в прошлое, так 
и в будущее. Практики коммуникации могут осуществляться как в режи-
ме положительной, так и отрицательной обратной связи. В них нет изна-
чальной тенденции к консенсусу. В этом смысле коммуникативный уровень 
– это очень зашумленная сфера, наполненная выбросами разнокачествен-
ных энергий, сопряженная с коммуникационной энтропии и помещенная 
в контекст многообразных переменных. В общем случае эпистемологиче-
ская проекция коммуникации фиксирует зависимость ее содержания от со-
циального контекста и социальных предпосылок, скреплена результатами 
культурной деятельности, в которой присутствуют как архетипы, так и сте-
реотипы. Коммуникативные практики могут осуществляться спонтанно в 
игровом режиме, захватывая неявные слои сознания и личностного знания. 
Думать,  что  осмысление,  строгое  промысливание  повсеместно  сопрово-
ждает и предваряет коммуникацию, означает отказывать человеку и в креа-
тивности, и в эвристичности.
Когда исследователи говорят о структуре коммуникативного процесса, 
то отмечают: 1) субъекта, формирующего смыслы; 
2) внешний объективный мир или мир возможных ожиданий; 
3) совокупность установленных социальных отношений; 
4) глубинный субъективный мир переживаний. 
  Следы  этих  четырех  граней  содержатся  в  реальном  повседневном 
бытии  каждого  человека.  Как  отмечает  И.Т.  Касавин,  «общая  схема  ком-
муникации  имеет,  по  Хабермасу,  следующий  вид:  субъект  стремится  ин-
тенционально связать себя с другими, производя эту связь по социальным 
Философские проблемы современности

4 (70) 2016 | Адам әлемі     7
правилам и тем самым оказывая интерактивное влияние на других» [3]. Но 
если согласиться с заключением Ю. Хабермаса, что никакой рационально-
сти вне и помимо той, что возникает и удерживается в коммуникации нет, то 
мы попадаем в чрезвычайно релятивизированный мир. Оказываемся в объ-
ятьях субъективной сферы проблематизации действительности, ситуацион-
ного анализа, подчиненного решению индивидуальных ситуативных задач. 
Здесь рациональность с легкостью теряет свой интерсубъективный статус, 
она мигрирует, демонстрируя свою зависимость от психо-ментальных уста-
новок  коммуницирующих  субъектов,  их  импатии,  антипатии,  специфики 
«событийного времени». В этом случает именно эпистемологический ста-
тус  коммуникации,  как  направленной  на  получение  истины,  оказывается 
под сомнением. 
 В коммуникативных практиках важное место принадлежит паралинг-
вистическим (интонации, мимике, жестам), а также экстралингвистическим 
(паузам, смеху, плачу) формам коммуникации. Не случайно Г. Марсель ввел 
понятие  «таинство»  коммуникации,  указывающее  как  на  механизм  само-
идентификации, так и на множество факторов, эту идентификацию иска-
жающих, а также на достаточно сильные имитационные механизмы, когда 
личность  склонна  имитировать  все  жизненно  важные  роли  и  состояния. 
Психологии настаивают: в природе коммуникации различимы интеллекту-
альная, эмоциональная и образно-ассоциативная составляющие, они весь-
ма  динамичны,  направлены  на  адаптацию  человека  в  мире  и  выражение 
значимых для него событий, с явно выраженными ориентациями на консен-
сус, компромисс и толерантность. Внимание обращено и на невербальные 
формы коммуникации. Поэтому в целом коммуникативные практики нельзя 
оценить как концептуально-оформленные. 
Но  хотя  коммуникация  не  может  быть  формализована  без  остатка, 
можно говорить о стратегиях коммуникации, направленных на выработку 
успешных алгоритмов воздействия. Так, Щедровицкий выделял три типа 
коммуникативных стратегий – это: презентация, манипуляция, конвенция, 
развитие которых обуславливало соответствующие технологии [4]. Презен-
тация связана с предоставлением основных содержательных и смысловых 
характеристик и их объективным отражением. Манипуляция предполагает 
передачу внешней цели избранному субъекту и использует скрытые меха-
низмы влияния и воздействия, при этом в ментальности агента происходит 
разрыв  коммуникации  понимания  и  целевой  коммуникации  и  возникает 
пространство некомпетентности. Для конвенциальной коммуникации, на-
правленной на достижение соглашения, характерно то, что субъекты при 
решении социальных, интерсубъективных проблем, выступают партнера-
ми,  помощниками,  они  получают  название  «модераторы»  коммуникации. 
Важны коммуникативные ключи, которые присущи контексту коммуника-
Лешкевич Т.  Коммуникативные практики: эпистемологическая проекция

8     Адам әлемі | 4 (70) 2016
ции,  для  которых  характерна  целесообразность  и  функциональность,  по-
этому бред не может считаться коммуникативным актом [5]. 
При  анализе  коммуникативных  практик  выделяют  следующие  шаги: 
предпонимание, интерпретация, коррекция понимания. Исследователи ут-
верждают, что такое движение присуще не только истолкованию текста, но 
и любому общению. Характеристикой коммуникативных практик признана 
открытость и постоянная ориентация на ответ другой стороны. А также по-
требность в постоянном обновлении и вектор в будущее, так как «общение 
складывается из ожиданий и их исполнений или неисполнений» [6]. 
По  организационным  формам  коммуникация  может  квалифициро-
ваться как деловая, совещательная, презентационная, и, соответственно, ее 
должны сопровождать специфические подвиды коммуникативных практик. 
Поскольку коммуникационный процесс может протекать в форме моноло-
га, диалога или полилога, то именно диалоговые практики также предстают 
как наиболее актуальные технологии. Очень распространенное выражение 
«услышьте  меня»  свидетельствует  о  потребности  в  успешном  диалоге  и 
взаимопонимании. На эту же цель направлено и семантика такого нового 
понятия как «переговорщики», т.е. те, кто возлагает на себя задачу вести 
конструктивный диалог. Интерактивные межсубъектные коммуникации мо-
гут проявляться и как противоборство, компромисс, сотрудничество, уход 
или нейтралитет, при этом их сопровождают определенные инструменты, 
советы и рекомендации компетентного сообщества экспертов [7]. 
  В  коммуникативных  практиках  различаются:  стремление  к  самоут-
верждению  в  общении;  коммуникативная  предрасположенность;  готов-
ность к перспективному согласованию коммуникативных ориентаций – т.е. 
коммуникативная  согласованность;  стремление  дополнять,  продолжать 
начатое  партнером  –  т.е.  коммуникативная  дополнительность;  намерение 
быть всегда на уровне партнера и отвечать взаимностью – это коммуника-
тивная эквивалентность. 
Задаваясь вопросом, почему имевший место ранее «коммуникативный 
процесс» сменился концептом «коммуникативная практика», обратимся к 
мнению современного исследователя Г. Гутнера. Автор уверен, что «само 
понятие практики является постнеклассическим (т.е. применимым к совре-
менному периоду, примерно датируемому последней третью 20 века – Л.Т.). 
Только  постнеклассические  подходы  позволяют  увидеть  человеческую 
жизнь сквозь призму практик» [6, c. 137].
 
Термин «практика» указывает на 
вписанность в «самое социальность», регулярность, воспроизводимость и 
стереотипность  при  всей  неоднородности  способов  мироотношения.  Со-
держащееся в концепте практика активность и предметно-деятельностное 
начало  позволяют  их  интерпретировать  как  «плоть  от  плоти»  самой  со-
циальности.  Исследователи  давно  осознали  тот  факт,  что  представители 
Философские проблемы современности

4 (70) 2016 | Адам әлемі     9
различные социальных групп и страт практикуют весьма различные типы 
артикуляции своих состояний, им характерны специфические дискурсив-
ные особенности. Этим фиксируется их несоизмеримость и одновременно 
выражена «внутренняя социальность» смыслосферы тех или иных комму-
ницирующих  групп.  Сама  эпоха  представлена  многообразием  различных 
форм  практик,  в  число  которых  наряду  с  легитимированными  формами 
включены и маргинальные. Можно предположить, что концепт «коммуни-
кативные практики» преодолевает опасность «растворить в словесах» все 
значимые  начинания.  Всякая  деятельность  совершается  в  коммуникатив-
ном контексте, дефицит коммуникативных практик ведет к различного рода 
деформациям. Однако и при отсутствии дефицита часто фиксируется сла-
бая структурность коммуникативных практик, их избыточная эмоциональ-
ность, алогичность либо суггестивность. 
Достаточно близко к определению значения практик подходил П. Бур-
дье, вводя свое понятие габитуса как общей программы или совокупности 
принципов, которые обуславливают те или иные практики и полагают их 
непременное осуществление. По мысли П. Бурдье, габитус (habitus) под-
сказывает выбор той или иной практики. Отсюда понятно, что в практике 
присутствует своеобразная интуиция, явные и неявные правила [8]. Эпи-
стемологические характеристики коммуникативных практик связаны с реа-
лизацией различных когнитивных стилей, среди которых полезависимость-
поленезависимость, когнитивная простота-сложность, рефлексивность-им-
пульсивность, сглаживание-заострение и пр. [9]. Наиболее общим является 
полезависимость-поленезависимость. Поленезависимость характеризуется 
способностью хорошо дифференцировать Я от не-Я, структурированностью 
личностной  организации,  завышенной  самооценкой,  «аналитичностью», 
расчлененностью перцепции и мышления. Полезависимость отражает недо-
статочную дифференцировку Я от не-Я, размытость представлений о самом 
себе, пониженную самооценку, ориентацию на окружение, синкретичность, 
глобальность восприятия и мышления. Безусловно, это скажется на особен-
ностях коммуникативной практики тех или иных индивидов. Привлечение 
рефлексии вряд ли переведет полезависимый стиль коммуникации в поле-
независимый. Их различия в большей степени связаны с идентификацией 
субъектности, с ее самоощущением в значении, активного участника ситуа-
ции, актора деятельности, задающего параметры порядка. Вследствие этого 
целесообразно вслед за исследователями / Г. Гутнером, И. Касавиным/ раз-
личать габитуальный (заданный социальностью образец) и рефлексивный 
(связанный с уникальным личностным пониманием и осмыслением) слои 
коммуникации.
Особый исследовательский интерес представляет ситуация коммуника-
ционного  диссонанса,  коммуникационного  разрыва  или  коммуникативного 
Лешкевич Т.  Коммуникативные практики: эпистемологическая проекция

10     Адам әлемі | 4 (70) 2016
конфликта. В общем случае коммуникативные риски, как отмечает И. Каса-
вин, связаны с реализацией в обществе механизмов, обеспечивающих инно-
вационную деятельность [3, с. 410]. Благосостояние общества зависит в том 
числе и от способности основных социальных групп коммуницировать, пре-
одолевать рискогенные ситуации и приходить к консенсусу. Целью являет-
ся – успешная коммуникация при сокращении времени недопонимания или 
несогласия. В отношении российского контекста особой проблемой является 
коммуникация с властью и подоплека коммуникативных отношений, которая 
в эпоху экономоцентичности предполагает, как правило, прагматический ин-
терес, захват и удержание власти и максимизацию прибыли. Исследователи, 
используя понятие «искаженная коммуникация», понимают под ней мощное 
лоббирование, отсутствие публичности и прозрачности. Здесь фиксируются 
дивергентные, разбегающиеся в разные направления интересы.