Мы видели, как уже в самом простом выражении стоимо-
сти, х товара А = у товара В, создается иллюзия, будто бы
вещь, в которой выражается величина стоимости другой ве-
щи, обладает своей эквивалентной формой независимо от
этого отношения товаров, обладает ею как неким от приро-
ды присущим ей общественным свойством. Мы проследили,
как укрепляется эта иллюзия. Она оказывается завершен-
ной, когда форма всеобщего эквивалента срастается с нату-
ральной формой определенного товара, или откристаллизо-
вывается в форму денег. При этом создается впечатление,
будто не данный товар становится деньгами только потому,
что в нем выражают свои стоимости все другие товары, а,
наоборот, будто бы эти последние выражают в нем свои сто-
имости потому, что он – деньги. Посредствующее движение
исчезает в своем собственном результате и не оставляет сле-
да. Без всякого содействия со своей стороны товары находят
готовый образ своей стоимости в виде существующего вне
их и наряду с ними товарного тела. Эти вещи – золото и се-
ребро – в том самом виде, как они выходят из недр земных,
точное внимание на особенности, отличающие деньги от других товаров” (зна-
чит, деньги все-таки суть нечто меньшее или нечто большее, чем товар?) “... По-
скольку это таи, постольку полумеркантилистская реакция Ганиля и др. имеет
некоторые основании” (Wilhelm Roscher. “Die Grundlagen der Nationalökonomie”,
3. Aufl., 1858, S. 207-210). “Большее – меньшее – недостаточное – постольку –
некоторые”! Это называется определением понятий! И подобного рода эклекти-
ческую профессорскую болтовню г-н Рошер скромно окрестил “анатомо-физио-
логическим методом” политической экономии! Впрочем, наука все же обязана
ему одним открытием, а именно, что деньги – “приятный товар”