жается здесь на их материальных факторах таким образом,
что одно и то же средство производства как элемент процес-
са труда целиком входит в данный процесс производства, а
как элемент образования стоимости входит частями.
205
С другой стороны, средство производства может, наобо-
рот, целиком входить в процесс образования стоимости, хо-
тя в процесс труда оно входит только частью. Предположим,
что при прядении из 115 ф. хлопка ежедневно отпадают 15
205
Здесь речь идет не о ремонте средств труда, машин, зданий и т. д. Машина,
которая ремонтируется, функционирует не как средство труда, а как материал
труда. Не ею работают, а ее обрабатывают, чтобы устранить дефекты в ее потре-
бительной стоимости. Такие ремонтные работы мы, ради нашей цели, всегда мо-
жем представлять включенными в тот труд, который требуется для производства
средства труда. В тексте речь идет о таком износе, который не может излечить
никакой доктор и который мало-помалу приводит к смерти, о “такого рода изно-
се, который невозможно исправлять время от времени и который, как в случае
с ножом, в конце концов, приводит его в такое состояние, что ножовщик ска-
жет, что он не стоит починки”. В тексте мы видели, что машина, например, це-
ликом входит в каждый отдельный процесс труда, но лишь по частям в одновре-
менный процесс образования стоимости. Поэтому мы можем надлежащим обра-
зом оценить следующее смешение понятий: “Г-н Рикардо о части машиностро-
ительного труда, затраченного на производство чулочной машины, говорит”, что
она содержится, например, в стоимости пары чулок. “Между тем весь труд, ко-
торый производит каждую пару чулок... включает весь труд машиностроителя,
а не часть его; потому что хотя одна машина делает много пар, но ни одна из
этих пар не может быть сделана без помощи всех частей машины” (“Observations
on certain verbal disputes in Political Economy, particularly relating to Value, and to
Demand and Supply”. London, 1821, p. 54). Автор, необыкновенно самодоволь-
ный “wiseacre” [“умник”], в своей путанице и вместе с тем в своей полемике прав
лишь в том смысле, что ни Рикардо, ни какой бы то ни было другой экономист
ни до него, ни после него не разграничивали строго двух сторон труда, а потому
и не дали анализа их различной роли в образовании стоимости.