гах, на которых образовались язвы”. Дж. Апсден: “Когда мо-
ему мальчугану было 7 лет, я ежедневно носил его на спи-
не туда и обратно по снегу, и он работал обыкновенно по
16 часов!.. Часто я становился на колени, чтобы накормить
его, пока он стоял у машины, так как он не имел права ни
уйти от нее, ни остановить ее”. Смит, компаньон и управ-
ляющий одной манчестерской фабрики: “Мы” (он разумеет
те “руки”, которые на “нас” работают) “работаем без пере-
рыва на еду, и, таким образом, 101/2-часовой рабочий день
заканчивается в 41/2 часа вечера, а все дальнейшее пред-
ставляет собой сверхурочное время”.
264
(Интересно было бы
знать, неужели же и г-н Смит ни разу не ест в продолжение
101/2 часов?) “Мы” (все тот же Смит) “редко оканчиваем
ранее 6 часов вечера” (он разумеет: оканчиваем потребле-
ние “наших” живых машин, представляющих рабочую силу),
“так что мы” (iterum Crispinus) “в действительности работа-
ем сверхурочное время круглый год... Дети и взрослые” (152
ребенка и подростка моложе 18 лет и 140 взрослых) “одина-
264
Ото не следует считать прибавочным рабочим временем в том смысле, как
мы его понимаем. Эти господа рассматривают 101/2-часовой труд как нормаль-
ный рабочий день, в котором заключается, следовательно, и нормальный приба-
вочный труд. После этого начинается “сверхурочное время”, которое оплачива-
ется несколько лучше. Впоследствии мы еще увидим, что применение рабочей
силы во время так называемого нормального дня оплачивается ниже стоимости,
так что “сверхурочное время” есть не что иное, как уловка капиталистов, кото-
рую они пускают в ход с той целью, чтобы выжать больше “прибавочного труда”;
впрочем, это имеет место даже и в том случае, если рабочая сила, применяемая
в продолжение “нормального дня”, оплачивается действительно полностью.