Еще в продолжение большей части XVIII века, до эпохи
крупной промышленности, английскому капиталу не удава-
лось, уплачивая недельную стоимость рабочей силы, захва-
тить всю неделю рабочего, – исключение составляют, впро-
чем, сельскохозяйственные рабочие. То обстоятельство, что
рабочие могли просуществовать целую неделю на четырех-
дневную заработную плату, не представлялось им достаточ-
ным основанием для того, чтобы работать на капиталиста и
остальные два дня. Одно направление английских экономи-
стов в угоду капиталу самым неистовым образом нападало
на рабочих за такое упрямство, другое направление защища-
ло рабочих. Послушаем, например, полемику между Посл-
туэйтом, торговый словарь которого пользовался в то время
такой же славой, как в настоящее время аналогичные сочи-
порассказать о том, что “в высшей степени благомыслящие” amis du commerce
[друзья торговли] XVII века с “exultation” повествуют о том, как в одном доме для
призрения бедных в Голландии заставили работать 4-летнего ребенка, причем
этот пример “vertu mise en pratique” [“добродетели, примененной на практике”]
фигурирует во всех сочинениях гуманистов а 1а Маколей до времени А. Смита.
Правда, с возникновением мануфактуры, в отличие от ремесла, появляются при-
знаки эксплуатации детей, которая до известной степени издавна существовала у
крестьян и получала тем большее разви– тие, чем тяжелее был гнет, тяготеющий
над земледельцем. Тенденция капитала ясна, но сами факты носят еще такой же
исключительный характер, как появление на свет двуголовых детей. Поэтому-то
исполненные предчувствия будущего “amis du commerce* с “exultation” изобра-
жали эти факты в назидание современникам и потомству как нечто особенно
примечательное и достойное удивления и рекомендовали их для подражания.
Тот же самый шотландский сикофант и краснобай Маколей говорит: “В настоя–
щее время мы слышим только о регрессе, видим же мы только прогресс”. Что за
глаза, а главное, что за уши!