Человек в поисках смысла: Сборник. С англ и нем

или стремление к власти, с одной стороны, и принцип на­
слаждения, или, как его можно было бы назвать, стремле­
ние к наслаждению, с другой стороны, являются лишь 
производными от первичного, главного интереса челове­
ка — его стремления к смыслу. Это одно из трех базовых 
понятий, на которых строится логотерапия. То, что я на­
зываю стремлением к смыслу, можно определить как ба­
зовое стремление человека найти и осуществить смысл 
и цель. 
По какой же причине я называю стремление к власти 
и стремление к наслаждению всего лишь производными 
от стремления к смыслу? Просто наслаждение, не будучи 
целью человеческих устремлений, действительно является 
следствием осуществления смысла. А власть, не являясь 
самоцелью, действительно выступает как средство дости­
жения этой цели: чтобы человек пронес через жизнь свое 
стремление к смыслу, необходимой предпосылкой для 
этого, вообще говоря, является определенная степень мо­
гущества, например финансовые возможности. Лишь если 
исходное стремление к осуществлению смысла фрустри-
ровано, человек либо довольствуется властью, либо наце­
ливается на наслаждение. 
И счастье, и успех — это лишь суррогаты осуществле­
ния, поэтому принцип наслаждения, равно как и стремле­
ние к в л а с т и , — это лишь производные от стремления 
к смыслу. Поскольку их развитие основано на невротиче­
ском искажении первичной человеческой мотивации, по­
нятно, что основатели классических школ в психотерапии, 
которым приходилось иметь дело с невротиками, создали 
свои теории мотивации, взяв за основу те типично невро­
тические стремления, которые они наблюдали у своих па­
циентов. 
Таким образом, гипертрофированная тяга к наслажде­
нию может быть прослежена до своего источника — 
фрустрации другого, более фундаментального мотива. 
Я хотел бы проиллюстрировать это анекдотом. Человек 
встречает на улице своего домашнего врача. «Как пожи­
ваете, мистер Джонс?» — спрашивает врач. «Что вы сказа­
ли?» «Как поживаете?» — спрашивает врач еще раз. «Ви­
дите л и , — отвечает человек,— я стал хуже слышать». «Вы, 
наверное, слишком много пьете,— говорит ему д о к т о р . — 
Бросьте пить, и вы опять будете лучше слышать». Через 
несколько месяцев они снова встречаются. «Как поживае­
те, мистер Джонс?» — «Не надо кричать, доктор. Я вполне 
57 

хорошо с л ы ш у » . — «Так вы бросили пить?» — «Да, док­
тор, бросил». Еще через несколько месяцев они встреча­
ются в третий раз. Врач вынужден опять повысить голос, 
чтобы быть услышанным. «Так вы опять начали пить?» — 
спрашивает он своего клиента. «Слушайте, д о к т о р , — 
отвечает т о т . — Сначала я пил, и мой слух ухудшился. За­
тем я бросил пить и стал слышать лучше. Но то, что 
я услышал, было хуже, чем виски». 
Этот человек был фрустрирован тем, что ему при­
шлось услышать, и поэтому он вновь начал пить. По­
скольку то, что он слышал, не давало ему оснований быть 
счастливым, он стал стремиться к счастью как таковому. 
Счастье было результатом того, что обходным биохими­
ческим путем, с помощью алкоголя, он получал удоволь­
ствие. Как мы знаем, удовольствия нельзя достичь, прямо 
стремясь к нему. Но, как мы видим, оно вполне может 
быть получено биохимическими средствами. Не имея ос­
нований для удовольствия, человек создает себе причину, 
следствием которой оно выступает. В чем различие между 
причиной и основанием? Основание всегда имеет психоло­
гическую или ноологическую природу. Причина, напро­
т и в , — это всегда что-то биологическое или физиологиче­
ское. Когда вы режете лук, у вас нет оснований плакать, 
тем не менее ваши слезы имеют причину. Если бы вы бы­
ли в отчаянии, у вас были бы основания для слез. Другой 
пример: если альпинист, взобравшись на высоту десять 
тысяч футов, чувствует себя подавленно, это чувство мо­
жет иметь либо основание, либо причину. Если он знает, 
что он плохо экипирован или недостаточно подготовлен, 
его тревога имеет под собой основание. Но возможно, что 
она имеет всего лишь причину — недостаток кислорода. 
Вернемся теперь к идее стремления к смыслу. Это по­
ложение во многом сходно с идеей базовых тенденций по 
Шарлотте Бюлер [4]. Согласно ее теории, осуществление 
выступает как конечная цель, а четыре базовые тенденции 
служат этой цели, причем под осуществлением имеется 
в виду осуществление смысла, а не осуществление 
себя или самоактуализация. 
Самоактуализация — это не конечное предназначение 
человека. Это даже не его первичное стремление. Если 
превратить самоактуализацию в самоцель, она вступит 
в противоречие с самотрансцендентностью человеческого 
существования. Подобно счастью, самоактуализация 
является лишь результатом, следствием осуществления 
58 

смысла. Лишь в той мере, в какой человеку удается осуще­
ствить смысл, который он находит во внешнем мире, он 
осуществляет и себя. Если он намеревается актуализиро­
вать себя вместо осуществления смысла, смысл самоак­
туализации тут же теряется. 
Я бы сказал, что самоактуализация — это непреднаме­
ренное следствие интенциональноста человеческой жизни. 
Никто не смог выразить это более лаконично, чем вели­
кий философ Карл Ясперс, сказавший: «Человек стано­
вится тем, что он есть, благодаря делу, которое он де­
лает своим». 
Мое утверждение о том, что человек теряет смысл 
своей самоактуализации, если он стремится к ней, пре­
красно согласуется с точкой зрения самого Маслоу, по­
скольку он признает, что «дело самоактуализации» может 
быть сделано лучше всего «через увлеченность значимой 
работой» [7]. 
По моему мнению, чрезмерная озабоченность самоак­
туализацией может быть следствием фрустрации стремле­
ния к смыслу. Подобно тому как бумеранг возвращается 
к бросившему его охотнику, лишь если он не попал в цель, 
так и человек возвращается к самому себе и обращает 
свои помыслы к самоактуализации, только если он про­
махнулся мимо своего призвания... [8]. 
Что верно по отношению к наслаждению и счастью, 
сохраняет силу и для предельных переживаний, описан­
ных Маслоу. Они тоже являются и должны оставаться 
лишь следствиями. К ним также нельзя стремиться. Сам 
Маслоу согласился бы с таким утверждением, поскольку 
он сам отмечал, что «охота за предельными переживания­
ми немного напоминает охоту за счастьем» [9]. Более то­
го, он признает, что «понятие „предельные переживания" 
представляет собой обобщение» [10]. Но это слишком 
слабое утверждение, потому что его понятие больше, 
чем просто обобщение. В определенном смысле это сверх­
упрощение. И то же самое верно по отношению к друго­
му понятию — «принцип наслаждения». В конечном счете 
наслаждение всегда одинаково, вне зависимости от его 
причины. Счастье всегда одно и то же, вне зависимости 
от его оснований. Маслоу признает, что «наши внутрен­
ние ощущения счастья очень похожи вне зависимости от 
того, что их вызвало» [9]. Наконец, что касается предель­
ных переживаний, он делает аналогичное замечание, от­
мечая их однотипность. Хотя «стимулы совсем различны: 
59 

ими может быть рок-н-ролл, наркотик и алкоголь», все 
же «субъективные переживания очень похожи». 
Очевидно, что, имея дело с однотипными формами 
переживания, а не с их различным содержанием, мы тем 
самым необходимо исключаем из рассмотрения само­
трансцендентность человеческого существования. Одна­
ко, как утверждает Олпорт, «в любой момент сознание че­
ловека управляется определенной интенцией» [11]. Шпи-
гельберг также указывает на интенцию как на «свойство 
предметно направленного акта» [12]. 
Он опирается на положение Брентано о том, что «лю­
бой психический феномен характеризуется содержатель­
ной отнесенностью, направленностью на объект» [13]. Да­
же Маслоу признает интенциональность человеческих 
переживаний, о чем свидетельствует его утверждение, что 
«реальный мир таков, что нельзя просто покраснеть, не 
имея для этого повода», иными словами, покраснеть мо­
жно «только в контексте» [13]. 
Отсюда мы можем видеть, насколько важно в психо­
логии рассматривать явление «в контексте», в частности, 
рассматривать такие феномены, как удовольствие, сча­
стье, предельные переживания, в общем контексте с их со­
ответствующими предметами, то есть с основаниями, ко­
торые человек имеет для счастья, и с основаниями, кото­
рые он имеет для того, чтобы испытывать наслаждение 
и предельные переживания. Отбрасывание, исключение из 
рассмотрения тех предметов, с которыми соотносятся эти 
переживания, неизбежно приводит к обеднению психоло­
гии. Именно поэтому человеческое поведение не может 
быть полностью понято в рамках гипотезы о том, что че­
ловек стремится к наслаждению и счастью независимо от 
того, чем они будут вызваны. Такая теория мотивации 
ставит на одну доску совершенно различные причины, 
благо они приводят к одним и тем же следствиям. В дей­
ствительности человеком движет не наслаждение и сча­
стье как таковые, а скорее то, что порождает их, будь то 
осуществление личного смысла или общение с другим че­
ловеком. Это относится также и к общению с богом. От­
сюда понятен тот скепсис, который мы должны сохранять 
по отношению к тем разновидностям предельных пережи­
ваний, которые вызываются ЛСД или другими видами 
интоксикации. Если духовные основания подменяются хи­
мическими причинами, то следствия оказываются лишь 
артефактами. Прямой путь кончается тупиком. 
60 

К группе тех явлений, которые могут быть лишь след­
ствием чего-либо, но не объектом устремлений, относятся 
также здоровье и совесть. Если мы хотим иметь чистую 
совесть, это означает нашу неуверенность в том, что она 
у нас такова. Это обстоятельство превращает нас в фари­
сеев. А если мы делаем здоровье основной своей заботой, 
это значит, что мы заболели. Мы стали ипохондриками. 
Говоря о саморазрушении, которое заключено в 
стремлении к наслаждению, счастью, самоактуализации, 
предельным переживаниям, здоровью и чистой совести, 
я невольно вспомнил историю о том, как Господь предло­
жил Соломону высказать любое свое желание. Подумав 
немного, Соломон сказал, что он хотел бы стать мудрым 
судьей своему народу. Тогда Господь сказал: «Хорошо, 
Соломон, я выполню твое желание и сделаю тебя мудрей­
шим из когда-либо живших людей. Но так как ты не ду­
мал о долгой жизни, здоровье, богатстве и власти, я да­
рую их тебе в придачу к тому, что ты попросил, и сделаю 
тебя не только мудрейшим из людей, но и самым могуще­
ственным из когда-либо живших царей». Таким образом, 
Соломон получил именно те дары, которые он не стре­
мился получить специально. 
В принципе имеет под собой основания утверждение 
А. Унгерсмы, что фрейдовский принцип удовольствия 
является ведущим принципом поведения маленького ре­
бенка, адлеровский принцип могущества — подростка, 
а стремление к смыслу является ведущим принципом по­
ведения зрелой личности взрослого человека. «Таким 
о б р а з о м , — отмечает о н , — развитие трех венских психоте­
рапевтических школ может рассматриваться как отраже­
ние онтогенетического развития индивида от детства 
к зрелости» [14]. Такая последовательность основывается 
на том обстоятельстве, что на ранних стадиях развития 
мы не обнаруживаем проявлений стремления к смыслу. 
Но это затруднение исчезает, как только мы осознаем, что 
жизнь представляет собой временной гештальт и тем са­
мым обретает целостность лишь при завершении жизнен­
ного пути. Поэтому определенный феномен может высту­
пать для человека как конституирующий его специфич­
ность и тем не менее проявляться лишь на относитель­
но поздних этапах развития *. Возьмем другую прису-
* «Я бы с к а з а л , — отмечает Эдуард М. Б э с с и с , — что мотив стре­
мления к смыслу присущ молодым так же, как и более старшим. Про­
блема состоит в том, что мы можем лишь строить умозаключения о его 
61 

щую только человеку способность — способность созда­
ния и употребления символов. Нет сомнения, что это спе­
цифически человеческая способность, хотя никто не ви­
дел новорожденного младенца, владеющего речью. 
Я говорил, что человека интересуют не наслаждение 
и счастье как таковые, а те причины, которые их поро­
ждают. Это наиболее наглядно в ситуации несчастья. 
Представьте себе, что человеку, переживающему смерть 
любимого или любимой, предлагают успокоительные та­
блетки, которые могут принести ему облегчение от де­
прессивного состояния. Если не принимать во внимание 
случаи невротического эскапизма, мы можем быть увере­
ны, что он откажется таким способом избавиться от свое­
го горя. Он скажет, что этим ничего нельзя изменить, 
нельзя оживить того, кого уже нет. Другими словами, со­
хранится основание для депрессии. Если он не невротик, 
то волнует его именно основание, причина его депрессии, 
а не депрессия как таковая. Ему хватит реалистичности 
понять, что закрыть глаза на какое-либо событие не зна­
чит уничтожить само это событие. И, я думаю, ученый 
должен быть по меньшей мере столь же реалистичным, 
что и обыкновенный человек, и изучать поведение челове­
ка в контексте его предметной отнесенности. 
Эмпирическое подтверждение концепции стремления 
к смыслу дают Крамбо и Махолик [15], которые утвер­
ждают, что «данные наблюдений и экспериментов скло­
няют в пользу подтверждения существования у человека 
описанного Франклом гипотетического влечения». Здесь, 
однако, встает вопрос, оправданно ли говорить о стре­
млении к смыслу в терминах «влечения человека». Я по­
лагаю, что нет. Ведь если бы мы в стремлении к смыслу 
наличии до тех пор, пока ребенок не овладеет речью в достаточной сте­
пени, для того чтобы подтвердить наши догадки. Феноменологически 
же, однако, свидетельства в пользу «стремления к смыслу» у малыша 
представляются мне убедительными. С момента рождения он включен 
в мир. который постоянно заставляет открывать новые чудеса, исследо­
вать, переживать новые отношения и изобретать новые действия. Мла­
денец столь охотно ищет новые впечатления, экспериментирует над со­
бой и своим окружением, постоянно творит и изобретает и развивает 
свои человеческие потенции на основе своего «стремления к смыслу». 
Пусть кто угодно понаблюдает некоторое время за годовалым младен­
цем и попробует объяснить после этого его целенаправленное поведение 
через удовлетворение потребностей и редукцию влечения, не впадая при 
этом в грех дегуманизации его человеческих проявлений» (неопублико­
ванная работа). 
62 

видели лишь еще одно влечение, человек вновь выступил 
бы как существо, стремящееся к сохранению внутреннего 
равновесия. В этом случае он бы реализовывал свой 
смысл ради того, чтобы удовлетворить свое влечение 
к смыслу, восстановить внутреннее равновесие. Тем са­
мым он будет реализовывать смысл не ради него самого, 
а ради себя. 
Но если и не соглашаться с принципом гомеостаза, 
представление первичного человеческого побуждения 
в терминах влечений было бы просто неточным описа­
нием истинного положения дел. Непредубежденное на­
блюдение за тем, что происходит в человеке, когда он на­
правлен на некоторый смысл, откроет нам фундаменталь­
ное различие между влечением к чему-либо, с одной сто­
роны, и стремлением — с другой. Непосредственный жи­
зненный опыт говорит нам, что влечения толкают челове­
ка, а смысл его притягивает, что означает, что всегда в его 
воле решить, хочет он или нет реализовать данный смысл. 
Таким образом, осуществление смысла всегда включает 
в себя принятие решения. 
Итак, я говорю о стремлении к смыслу, чтобы преду­
предить его неправильное толкование в терминах влече­
ния к смыслу. Использование мной этого термина ни 
в коей мере не обусловлено влиянием волюнтаризма. Рол-
ло Мэй [16] справедливо утверждал, что «экзистенциаль­
ный подход вновь ставит принятие решения и волю 
в центр всей картины» и что с тех пор, как экзистенциаль­
но ориентированные психотерапевты «занялись пробле­
мами воли и принятия решения как центральными про­
блемами психотерапевтического процесса», «тот камень, 
который презрели строители, встал во главу угла». Но 
я хотел бы добавить, что нужна осторожность, чтобы не 
вернуться к проповеди силы воли, к воспитанию волюнта­
ризма. Стремление не может возникнуть по просьбе, ко­
манде или приказу. Нельзя стремиться к стремлению. 
А чтобы обнаружить стремление к смыслу, необходимо 
выявить сам смысл. 
Шарлотта Бюлер [1] считает, что «функционирование 
здорового организма обусловлено чередованием разряд­
ки и поддержания напряжений». Я полагаю, что этому че­
редованию в онтогенезе соответствует аналогичное в фи­
логенезе. В истории человечества также можно наблю­
дать периоды усиления и ослабления напряжения. Эпоха 
Фрейда была периодом напряжения, вызванного подавле-
63 

нием сексуальных проявлений в массовом масштабе. Сей­
час мы живем в эпоху ослабления напряжения, и в част­
ности в сексуальной сфере. Люди, жившие в англосаксон­
ских странах, из-за господства пуританизма страдали от 
массового подавления секса особенно долго. То, что сде­
лал для них Фрейд, превратило их в его пожизненных дол­
жников. Это чувство благодарности навеки вполне может 
объяснить во многом иррациональное сопротивление но­
вым подходам в психиатрии, которые выходят за рамки 
психоанализа. 
Сегодня люди избавлены от напряжения. Этим они 
обязаны прежде всего той утрате смысла, которую я опи­
сываю как экзистенциальный вакуум, или фрустрацию 
стремления к смыслу. 
Во введении к материалам, изданным Университетом 
штата Джорджия, Бекки Лит задается вопросом: «На­
сколько отвечают сегодняшнему молодому поколению 
Фрейд или Адлер? У нас есть противозачаточные средст­
ва, освобождающие нас от возможных последствий сек­
суальной самореализации, — сегодня нет резона быть фру-
стрированным и подавленным. И мы приобрели могу­
щество — посмотрите, как чутко прислушиваются амери­
канские политики к настроениям масс людей моложе 25 
лет, или посмотрите на Китайскую Красную гвардию. 
С другой стороны, Франкл говорит, что люди сегодня 
живут в экзистенциальном вакууме и этот экзистенци­
альный вакуум проявляется главным образом в ощуще­
нии скуки. Скука — вам это знакомо? Сколько вы знае­
те людей, жалующихся на с к у к у , — даже несмотря на то, 
что мы получили все, что можно, включая фрейдовский 
секс и адлеровскую силу? Спрашивается, почему? Может 
быть, ответ знает Франкл». 
Конечно же, ответа у него нет. В конце концов, в зада­
чи логотерапии не входит давать ответы. Ее действитель­
ная роль — скорее роль катализатора. Об этом мне писал 
из Вьетнама молодой американец: «Я не нашел в Вашей 
философии ответа на мои вопросы, но Вы вновь запусти­
ли механизм моего самоанализа». 
В какой степени образование поддерживает экзистен­
циальный вакуум и способствует отсутствию напряже­
ния? Образование, которое основывается на гомеостати-
ческой теории, руководствуется тем принципом, что к мо­
лодежи следует предъявлять как можно меньше требова­
ний. Это верно, что молодежь не должна подвергаться 
64 

чрезмерным требованиям. Мы должны, однако, прини­
мать во внимание то обстоятельство, что по крайней мере 
сегодня, в век общества изобилия, большинство людей 
страдают не от избытка, а от недостатка требований. Об­
щество потребления — это общество с пониженными тре­
бованиями, которое лишает людей напряжения. 
Люди, лишенные напряжения, склонны к тому, чтобы 
создавать его, и это может принимать либо здоровые, ли­
бо нездоровые формы. Что касается здоровых форм, то 
функция спорта как раз и видится мне в том, чтобы позво­
лить людям реализовать свою потребность в напряжении, 
добровольно предъявляя к самим себе требования, кото­
рых они лишены нетребовательным обществом. Более то­
го, спорт, как мне кажется, включает в себя некоторую до­
лю аскетизма. Таким образом, нет оснований вместе с не­
мецким социологом Арнольдом Геленом [17] сожалеть 
о том, что не существует современного светского аналога 
бытовавшей в средние века добродетели аскетизма. 
Что касается нездоровых форм создания напряжения, 
в частности, молодыми людьми, можно обратиться к то­
му типу людей, которых называют битниками и хулига­
нами. Эти люди рискуют своей жизнью так же, как и те, 
которые увлекаются серфингом и с этой целью уходят из 
школы и прогуливают занятия, как на западном побе­
режье США. Само собой разумеется, что я имею здесь в 
виду только тех, кто действительно пристрастился к этим 
вещам. Люди, пристрастившиеся к ЛСД, принимают его 
с той же самой целью — получить кайф или встряску. 
В Англии «моды» и «рокеры» враждуют друг с другом. 
В Осло с вандализмом успешно борются бывшие ванда­
лы. Каждую ночь дюжина добровольцев в возрасте от че­
тырнадцати до восемнадцати охраняют бассейн во Фрог-
нер-парке и ездят на городских трамваях, чтобы предот­
вратить порезы сидений. Больше половины из них — это 
бывшие хулиганы. «Быть на стороне закона, — говорится 
в соответствующем отчете, — оказывается для них таким 
же захватывающим делом, как и быть против него». Ины­
ми словами, они искали возбуждения и напряжения, того 
напряжения, которого лишило их общество. 
Система образования избегает сталкивать молодых 
людей с идеалами и ценностями. От них держатся в сторо­
не. Есть одна особенность американской культуры, кото­
рая поражает европейца. Я имею в виду паническую бо­
язнь быть авторитарным, даже директивным. Эта черта 
65 
3—1046 

может быть связана с пуританизмом — моральным и эти­
ческим авторитаризмом и тоталитаризмом. Боязнь стал­
кивать молодежь с идеалами и ценностями может быть 
реактивным образованием. 
Массовый панический страх того, что смысл и цель 
могут быть нам навязаны, вылился в идиосинкразию по 
отношению к идеалам и ценностям. Таким образом, ребе­
нок оказался выплеснутым вместе с водой, и идеалы 
и ценности были в целом изгнаны. Лишь недавно заве­
дующий отделением психиатрии, неврологии и наук о по­
ведении Медицинской школы Университета штата Окла­
хома Л. Дж. Уэст [18] высказал следующее утверждение: 
«Наша молодежь может позволить себе быть идеалиста­
ми
1
, потому что это первое поколение общества изоби­
лия. И они не могут позволить себе быть материалиста­
ми — диалектическими либо капиталистическими, — 
потому что это первое поколение, которое действительно 
может увидеть конец света. Наши юноши и девушки до­
статочно образованны, чтобы понять, что только идеал 
братства людей может спасти их мир и их самих». По-
видимому, действительно достаточно. Я хочу лишь про­
цитировать результаты опроса общественного мнения, 
сделанного профсоюзами Австрии. Оказалось, что из по­
лутора тысяч опрошенных молодых людей 87 процентов 
выразили убеждение в том, что важно иметь идеалы. Для 
разнообразия процитирую вместо очередного глубинного 
психолога вершинного психолога — Джона Гленна
2
: 
«Идеалы — это основа выживания» [19]». 
В противоположность теории гомеостаза напряжение 
не является чем-то, чего нужно безусловно избегать, 
а внутренняя гармония, душевный покой не является чем-
то, что нужно безоговорочно признавать. Здоровая доза 
напряжения, такого, например, которое порождается 
смыслом, который необходимо осуществить, является не­
отъемлемым атрибутом человечности и необходима для 
душевного благополучия. Прежде всего человеку нужно 
то напряжение, которое создается его направленностью. 
1
Слова «материализм» и «идеализм» употребляются здесь в дру­
гом значении, чем то, которое они имеют в советской философской лите­
ратуре. Здесь они обозначают виды мировоззрения, в которых опреде­
ляющая роль приписывается соответственно материальным и духовным 
побуждениям человеческих поступков. — Прим. перев. 
2
Американский а с т р о н а в т . — Прим. перев. 
66 

Фрейд [20] сказал однажды, что «люди сильны до тех пор, 
пока они отстаивают сильную идею». Действительно, это 
нашло подтверждение в японских и северокорейских лаге­
рях для военнопленных (исследования соответственно Нар-
дини [21] и Лифтона [22]), а также в концентрационных ла­
герях. Даже в нормальных условиях сильная ориентация 
на смысл способствует сохранению здоровья, продлению, 
если не сохранению, жизни. Она содействует не только 
физическому, но и психическому здоровью [23]. 
Я бы хотел сослаться на события, которые имели ме­
сто в прошлом году в лагере Калифорнийского универси­
тета в Беркли. Когда там стали возникать пикеты, число 
пациентов, поступающих в психиатрическое отделение 
студенческой клиники, резко упало. И оно вновь подско­
чило, как только пикетирование завершилось. На несколь­
ко месяцев студенты обрели смысл в движении за сво­
боду слова. 
Поскольку речь зашла о свободе, расскажу об одном 
случае, который был со мной, когда я читал лекции в од­
ном из американских университетов. Знаменитый амери­
канский психоаналитик, комментируя мое выступление, 
рассказал, что он только что вернулся из Москвы. Он об­
наружил, что неврозы встречаются там реже, чем в Соеди­
ненных Штатах. Он добавил также, что это может объяс­
няться тем, что в коммунистических странах, по его мне­
нию, люди чаще сталкиваются с необходимостью выпол­
нения определенного дела. «Это говорит в пользу вашей 
теории, — заключил он, — гласящей, что направленность 
на смысл и ориентация на дело являются важным факто­
ром душевного здоровья». 
Год спустя польские психиатры попросили меня сде­
лать им доклад по логотерапии. В своем докладе я проци­
тировал этого американского психоаналитика. «У вас 
меньше неврозов, чем у а м е р и к а н ц е в , — сказал я и м , — 
потому что перед вами стоит больше дел». Они довольно 
улыбнулись. «Но не забывайте, — добавил я, — что у аме­
риканцев остается также свобода выбирать свои дела, сво­
бода, в которой, как мне кажется иногда, вам отказано». 
Они перестали улыбаться. 
Как было бы прекрасно синтезировать Восток и Запад, 
объединить дело и свободу. Тогда свобода могла бы по­
лучить полное развитие. Пока это в большей степени не­
гативное понятие, которое требует позитивного дополне-
67 
3* 

ния *. Этим позитивным дополнением является ответ­
ственность. Ответственность интенционально соотносится 
с двумя вещами: со смыслом, за осуществление которого 
мы ответственны, и с тем, перед кем мы несем эту ответ­
ственность. Поэтому здоровый дух демократии будет вы­
глядеть однобоко, если понимать его как свободу без от­
ветственности. 
Свобода, если ее реализация не сопряжена с ответ­
ственностью, угрожает выродиться в простой произвол. 
Я люблю говорить, что статуя Свободы на восточном по­
бережье США должна быть дополнена статуей Ответ­
ственности на западном побережье. 

жүктеу/скачать 3,33 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: