есть обитель Бога: зачем ходить для этого в одно только место»

36 
своей эволюционно духовной зрелости. Именно сейчас человечество 
достигло той стадии, когда подводится итог прожитому и осмысли- 
ваются перспективы грядущего. Поэтому современная эпоха есть 
вопрошание истины бытия: человек осмысливает земной путь и ищет 
свою экзистенцию. 
О том, что мир на пороге эпохальных перемен, сигнализирует 
бесчисленное множество фактов. Кажется, сам воздух пропитан некими 
вибрациями, выражающими эти невидимые, но ясно ощущаемые 
изменения, которые носятся в воздухе. Другая особенность, отмечаемая 
современными мыслителями, состоит в том, что эти вибрирующие 
токи затрагивают самую тонкую – духовную сущность человека. 
Именно духовность, духовное измерение и есть та самая невидимая, но 
рельефно осязаемая аура, которая ощущается, но пока не приобрела 
четкого, внешне выраженного облика. Духовное бытие, определяемое 
подобным образом, представляет собой континуум, в котором узло- 
вые этапы человеческой истории образуют высшее содержательно-
смысловое единство. В этом смысле духовность есть всеобщее как 
универсально значимое единство «сущности и существования», в 
котором сущность «так светится видимостью в самой себе, что ее 
различия принимают форму самостоятельных действительностей» 
[Гегель, с. 313, 327]. 
Культуре как духовному феномену присуща повторяющаяся с 
удивительным постоянством закономерность. Она состоит в том, что 
все возникающие человеческие сообщества воспроизводят одну и ту 
же культурную парадигму. Каждое вновь возникающее сообщество, в 
любой точке Земли, начиная от самых архаических и вплоть до 
этнографических обществ современности, начинают свою жизнь с 
созидания одухотворенного, очеловеченного бытия. Тем самым, 
формируется картина мира, целостно и самобытно интерпретирующая 
Универсум в ценностно-познавательном измерении. 
Этот фундаментальный признак определяет единство содержания 
и формы культуры. В крупном плане она имеет характер движения от 
исходного первоначального целого к развернутой целостности как 
синтезу частей. На пути такого развития и возникают культурные 
формы как «сущностно-структурные атрибуты бытия» (Гегель) куль- 
туры. Следовательно, приблизиться к адекватному пониманию морфо- 
логии культуры возможно в том случае, если не упускать из виду этой 
всеобъемлющей целостности. Иными словами, целостность в единстве 
содержания-формы есть основная методологическая проблематика. 
Опираясь на вышеизложенное, представим логическую реконструк- 
цию морфологии культуры. Динамика культурных форм совершается 

37 
по единому сценарию: духовно-практическая целостность (нерасчле- 
нимый синкрезис) – расщепление на отдельные сферы (области), то 
есть дивергенция, – интегрированная целостность (конвергенция). 
Поначалу границы между ипостасями культуры не выражены. Раз 
найденное воспроизводится во всех формообразованиях культурного 
бытия. Первые культурные формы (миф, религия и искусство) содержат 
больше сходств, нежели различий. Конструктивный каркас в них 
составляют слитность всего того, что в более позднее историческое 
время оформляется в обычаи и обряды, литературу и искусство (виды 
искусства), философию и науку, медицину, право, мораль... Вероятнее 
всего, что поначалу они и не осознавались как четко различаемые 
архитектонические образования (это миф, а это религия…). Возникнув, 
первичные структуры все более обособляются и отдаляются от своего 
генетического прототипа. И вот уже миф, религия, искусство – 
самостоятельные культурные формы, живущие полнокровной жизнью. 
Однако здесь возможно реконструировать только схематичный каркас, 
некую абстрактную модель. Инвариантность культурной парадигмы 
обусловлена закономерностями Универсума, такими, как природно-
климатическое многообразие, социально-экономические, политические 
факторы и т.д. 
Этим объясняется тот факт, что в разных архаических сообществах 
культура содержит различные модификации. В одних она совпадают с 
тем, что принято классифицировать как миф. В других ареалах ближе 
к тому, что характеризуется как религия. Аналогично обстоит ситуация 
и с искусством. Предполагать, что вначале возник миф, затем религия, 
или пытаться выявить очередность формирования тех или иных видов 
искусств (живопись, затем, скажем, музыка или скульптура) не имеет 
смысла. Научный подход выражается в различных ответах, в невоз- 
можности и ненужности редуцирования к общему знаменателю, что 
вытекает из самой сущности культурной реальности (аналогично 
универсально-уникальной родовой сущности человека). 
Исходна некая целостность, которая поначалу не осознается как 
какая-то конкретная форма. Методологически целесообразно потому, 
на наш взгляд, логически реконструировать какие-то общие законо- 
мерности, а не конкретно, скажем, последовательность возникновения 
тех или иных культурных форм. И только потом, совершая диалек- 
тический путь от общего к особенному, возможно решение более 
частных вопросов культурной морфологии. К таким определяющим 
константам, имеющим методологическое значение при исследовании 
морфологии культуры, относятся целостность, сакральность, интер- 
субъективность (всеобщность), полифункциональность. 

38 
Казалось бы, ничего нового в изложенном здесь суждении не 
содержится. Во всяком случае, факт исходной цельности аксиоматичен 
в гуманитарных науках. Тем не менее, постулируя теоретически эту 
аксиому, научная мысль развивается вразрез этой методологической 
платформе. И это хорошо иллюстрирует морфология культуры, которая 
исследуется как совокупность автономных культурных форм. То есть 
структура культуры предстает как данность в готовом виде, в котором 
изначально существовали миф, религия, нравственность, искусство. 
Речь здесь не о том, чтобы отказаться от исследования конкретных 
культурных форм. Операционализм – логическая составляющая науч- 
ного знания. Здесь не обойтись без расчленения на части, приходится 
совершать искусственную операцию, то есть вычленять из культурного 
целого какую-то часть, исследовать ее как целое. Однако операциона- 
листский подход не дает достаточного объяснения исторической 
стабильности и интерсубъективности (всеобщности) бытия культуры. 
Научное исследование, следовательно, может считаться завершенным 
только тогда, когда эта часть будет осознана именно как часть в 
контексте культурного целого. 
Одним из вариантов при изучении культуры является типологи- 
ческий подход как построение идеальной (абстрактной) модели. Глав- 
ное условие типологизации – единство критерия, на основе которого 
выделяются типы культур. Наиболее распространенные критерии 
типологизации: 
– образ хозяйствования или хозяйственно-культурный тип (охот- 
ничье-собирательский, кочевое скотоводство, оседлое земледелие); 
– типы социокультурной регуляции (традиционный, индустриаль- 
ный и постиндустриальный); 
– региональная принадлежность культуры (культуры Востока и 
Запада, средиземноморская, латиноамериканская и т.д.); 
– связь с религией (культуры религиозные и светские); 
– способ трансляции культуры (устный – письменный – аудиови- 
зуальный). 
Весомое влияние на формирование того или иного типа культуры 
оказала хозяйственная основа. Так, уже в древневековую эпоху полу- 
чают развитие два различных образа хозяйствования, сформировавшие 
два самостоятельных культурных типа. Это – мир статики оседлых 
земледельцев и беспокойный мир кочевников. 
Охарактеризованные хозяйственно-культурные основы, сложив- 
шиеся в традиционном обществе, сохранили свое значение и в после- 
дующем – индустриальном и постиндустриальном типах социокуль- 
турной регуляции. Яркий пример сказанному – духовный мир казахов, 

39 
сущностное основание которого составляет кочевая, или иначе 
номадическая культурная традиция. 
Общечеловеческая культура характеризуется многообразием 
локальных вариантов, создающих ее неповторимое своеобразие. 
Восточная и западная парадигмы – это наиболее крупные модели, 
каждая из которых содержит свои особенности. 
Эволюция культуры как духовного явления прослеживается и в 
изменении коммуникационных технологий. Согласно Мак-Люэну, 
средоточием культуры являются средства общения, которые форми- 
руют сознание людей и их образ жизни. В соответствии с этим он 
выделял дописьменные (бесписьменные), письменные (книжные) и 
экранные (информационные) общества и культуры. Дописьменная 
культура с устными формами коммуникации основана на принципах 
общинного образа жизни, восприятия и понимания окружающего 
мира; письменная культура, завершающаяся «галактикой Гутенберга», 
эпоха индивидуализма, национализма и промышленных революций; 
современный этап («электронное общество», «глобальной деревни», 
задающий посредством электронных средств коммуникации (инфо- 
коммуникаций) многомерное восприятие мира по типу восприятия 
акустического пространства. 
Теория Г. Мак-Люэна получила распространение и дальнейшее 
развитие в русскоязычном медиапространстве. Верно отмечается, что: 
а) в дописьменной СР «восприятие мира и все формы общения 
основаны на слухе и других органах чувств»; б) этот период в истории 
культуры самый длительный; в) «Важнейшим средством общения и 
передачи информации здесь является язык». 
При этом вызывает серьезное возражение вывод об историческом 
значении дописьменной социокультурной реальности (СР), который 
сводится к тому, что устное бытие является лишь предпосылкой «для 
формирования духовной сферы культуры». Причина сложившейся 
ситуации заключается в том, что определение дописьменные (беспись- 
менные) содействовало конвенциональному договору о первом этапе 
общечеловеческой цивилизации только лишь как подготовительном 
периоде к формированию духовной культуры. Отсюда проистекает и 
тот факт, что вопросы о культурно-историческом смысле, качественном 
своеобразии и историческом значении устной культуры как целост- 
ности остались вне пределов философско-научного анализа. 
Между тем, устная акустическая культура (УАК), основанная на 
органе слуха, представляет научный интерес не только как исторический 
памятник прошлого. Во-первых, как отмечается учеными, слух 
содействовал становлению и развитию языка, который является важ- 
нейшим феноменом человеческого существования, формой его духовной 

40 
деятельности, феноменом мышления и сознания. Во-вторых, исходная 
вербальная речь наших далеких предков формировалась в тесной связи 
с музыкой, то есть имела омузыкаленный характер. Тем самым, в-
третьих, приоритет языка и музыки как устных феноменов в процессе 
становления культуры открывает новые горизонты для понимания 
музыкальной культуры, искусства, образования и науки. 
Таким образом, культура есть исторически развивающийся 
феномен, содержащий как сходства, так и различия на разных этапах 
и в разных ареалах Земли. Тем самым, многообразие мира предстает 
перед человечеством в адекватных формах своего проявления и 
характеризуется богатством и разнообразием духовно-творческой 
деятельности. Вместе с тем, выделение и отделение различных видов 
интеллектуальной деятельности в самостоятельные формы культуры 
произошло много позднее и характеризуется наличием множества 
вариантов. Они формируются не на пустом месте, поскольку в данном 
случае, как и во всем, отчетливо действует закон преемственности в 
развитии. Становление новой сферы культуры не отменяет предшест- 
вующей, они взаимодействуют, взаимообогащают одна другую. 
Поэтому здесь не ставится задача обстоятельного освещения каждой 
культурной формы. Ограничимся потому кратким анализом отдельных 
форм музыкальной культуры в контексте озвученной темы, а именно: 
музыкального искусства, музыкального образования и музыкальной 
науки. 

жүктеу/скачать 0,87 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: