Ббк 84(8Авс)-44

Г. Д. Робертс. «Шантарам»
26
– Его зовут Лин, мистер Линбаба, – сказал Прабакер.
– Как его зовут?
– Лин, – ухмыльнулся Прабакер. – Его имя Линбаба.
Мистер Дешпанде с удивленной улыбкой приподнял свои живописные брови:
– Линбабá?
– Да-да! – ликовал Прабакер. – Лин. И также он очень прекрасный человек.
Мистер Дешпанде протянул мне руку, я пожал ее. Прабакер потащил меня за рукав к
выходу.
– Линбаба! – окликнул меня мистер Дешпанде, когда мы были уже в дверях. – Добро
пожаловать в Бомбей. Если у вас есть кассетник, или камера, или какая-нибудь дребезжалка,
которые вы хотите продать, приходите ко мне, Санджаю Дешпанде, в «Радиопомощь». Я даю
лучшие цены.
Я кивнул, и мы вышли на улицу. Оттащив меня от мастерской на некоторое расстояние,
Прабакер остановился:
– Видишь, мистер Лин? Видишь, как ему нравится твое имя?
– Да, вроде бы, – пробормотал я, несколько озадаченный приемом, который оказал мне
мистер Дешпанде, а также энтузиазмом Прабакера.
Когда я ближе познакомился с ним и стал ценить его дружбу, я догадался: Прабакер всем
сердцем верит, что его улыбка воздействует как на людские сердца, так и на окружающий мир.
И он был прав, конечно, но мне потребовалось много времени, чтобы понять это.
– А что значит это «баба» в конце имени? Лин – это понятно. Но почему Линбаба?
– «Баба» – это такое уважительное имя, – усмехнулся Прабакер. – Если поставить «баба»
в конце твоего имени или в конце имени какой-нибудь особенной персоны, то это значит, что
мы выражаем уважение – как к учителю, или священнику, или очень, очень старому человеку.
– Хм, понятно, – протянул я. – Но знаешь, Прабу, это, в общем-то, дела не меняет. Пенис
есть пенис, так что не знаю…
– Но ты же видел, как твое имя понравилось мистеру Санджаю Дешпанде! Смотри, как
оно понравится другим людям. Я скажу его им всем прямо сейчас, смотри! Линбаба! Линбаба!
Линбаба!
Он вопил во весь голос, адресуясь ко всем встречным.
– Хорошо, Прабу, хорошо. Я верю тебе. Успокойся. – Теперь наступила моя очередь
тянуть его вперед за рукав. – И мне казалось, ты хотел выпить виски, что я тебе дал, а не
продать.
– Ох да, – вздохнул он. – Я хотел выпить его и уже пил его в уме. Но теперь, Линбаба,
на деньги, которые я получил за продажу твоего прекрасного подарка мистеру Санджаю, я
могу купить две бутылки очень плохого и замечательно дешевого виски, и еще останется очень
много денег, чтобы купить новую красивую красную рубашку, одну толу хорошего чараса,
билеты на прекрасный индийский кинофильм с кондиционированным воздухом и еду на два
дня. Но подожди, Линбаба, ты не кушаешь свой пан. Ты должен положить его в уголок рта и
жевать, а то он станет черствым и плохим для вкуса.
– Хорошо. И как же это сделать? Вот так?
Я сунул за щеку свернутый в трубочку листик, как это делали другие. Через несколько
секунд мой рот наполнился сочной ароматной сладостью. Вкус напоминал медовый, но был в
то же время острым и пряным. Лиственная обертка начала растворяться, и твердые кусочки
измельченного кокосового ореха, фиников и семян смешались со сладким соком.
– Теперь ты должен выплюнуть немного пана, – наставлял меня Прабакер, сосредото-
ченно следя за тем, как работают мои челюсти. – Это надо сделать вот так, смотри.
Он выпустил изо рта струю красного сока, которая приземлилась в метре от нас, обра-
зовав кляксу величиной с ладонь. Это была филигранная работа мастера. Ни капли сока не

Г. Д. Робертс. «Шантарам»
27
осталось у него на губах. При напористом поощрении Прабакера я попытался повторить его
достижение, но у меня изо рта пошли пузыри, а красная жидкость, проделав слюнявую дорожку
на подбородке и на рубашке, смачно шлепнулась на мой правый ботинок.
– Рубашка без проблем, – заявил Прабакер и, нахмурившись, вытащил из кармана носо-
вой платок и стал усердно втирать сок в мою рубашку, отчего пятно отнюдь не стало незамет-
нее. – Ботинки тоже не проблема. Я их тоже вытру. Но сейчас я должен задать тебе вопрос:
ты любишь плавать?
– Плавать? – переспросил я, невольно проглотив пан, остававшийся во рту.
– Да, плавать. Я отведу тебя на пляж Чаупатти, очень замечательный пляж, и там ты
можешь жевать и плевать и еще жевать, а потом плевать без костюма и не будешь тратить
деньги на стирку.
– Послушай, я хотел спросить насчет экскурсий по городу. Ты ведь работаешь гидом?
– О да, я самый лучший гид в Бомбее и во всей Индии тоже.
– Сколько ты берешь за день?
Он проказливо взглянул на меня, надув щеки, что выражало, как я стал понимать, хит-
роумие, служившее подкладкой его широкой приветливой улыбки.
– Я беру сто рупий за день.
– О’кей.
– И туристы платят за мой обед.
– Это понятно.
– И за такси тоже туристы платят.
– Да, конечно.
– И за билеты на автобус.
– Разумеется.
– И за чай, если мы пьем его в жаркий день, чтобы освежить свои персоны.
– Да-да.
– И за сексуальных девушек, если мы идем к ним в прохладную ночь, когда мы чувствуем,
что у нас набухла большая необходимость в наших…
– Ладно-ладно. Послушай, я заплачу тебе за целую неделю. Я хочу, чтобы ты показал мне
Бомбей, объяснил, что тут к чему. Если все пройдет хорошо, в конце недели я заплачу тебе
дополнительную премию. Как тебе эта идея?
В его глазах сверкнула улыбка, хотя голос почему-то был угрюмым.
– Это твое хорошее решение, Линбаба. Твое очень хорошее решение.
– Ну, это мы увидим, – рассмеялся я. – И еще я хочу, чтобы ты научил меня кое-каким
словам на хинди.
– О да! Я могу научить тебя всему, что захочешь! Ха означает «да», нэхи – «нет», пани
– «вода», кханна – «еда»…
– Хорошо-хорошо, не все сразу. Ну что, это ресторан? Слава богу, а то я уже умираю
от голода.
Я хотел зайти в темный невзрачный ресторанчик, но тут Прабакер остановил меня. Лицо
его по какой-то причине вдруг приняло серьезное выражение. Он нахмурился и проглотил
комок в горле, как будто не знал, как приступить к делу.
– Прежде, чем мы будем есть эту прекрасную пищу, – произнес он наконец, – и прежде,
чем мы… будем заниматься вообще каким-нибудь бизнесом, я должен… мне надо тебе что-
то сказать.
– Ну давай…
Вид у него был настолько удрученный, что меня охватили дурные предчувствия.
– Так вот, знаешь… эта тола чараса, которую я продал тебе в гостинице…
– Да?

Г. Д. Робертс. «Шантарам»
28
– Ну, понимаешь… это была цена для бизнеса. Настоящая цена, дружеская, – всего пять-
десят рупий за одну толу афганского чараса. – Он воздел руки кверху, затем уронил их, хлоп-
нув себя по ляжкам. – Я попросил у тебя на пятьдесят рупий больше, чем надо.
– Ясно, – отозвался я спокойно.
С моей точки зрения, это был сущий пустяк, и мне хотелось рассмеяться. Однако для него
это, очевидно, было очень важно, и я догадывался, что ему не часто приходится делать такие
признания. Впоследствии Прабакер объяснил мне, что как раз в этот момент он решил стать
моим другом, а это означало, что он всегда должен быть скрупулезно честен со мной, говоря
что-либо или делая. С тех пор он неизменно резал правду-матку мне в глаза, что, конечно, не
могло не подкупать, хотя порой и раздражало.
– Ну и что же мы будем делать с этим?
– Я предлагаю вот что, – ответил он очень серьезным тоном. – Мы быстро-быстро выку-
риваем весь этот чарас по бизнес-цене, а потом я покупаю для нас новый. И теперь все будет
для тебя – и для меня тоже – по дружеской цене. Такая политика будет без проблем?
Я рассмеялся, он засмеялся тоже. Я обнял Прабакера за плечи, и мы окунулись в дышав-
шую парами и ароматами суету переполненного ресторана.
– Лин, я думаю, я твой очень хороший друг, – заключил Прабакер, счастливо улыбаясь. –
Мы с тобой удачные парни, да?
– Все может быть, – отозвался я. – Все может быть.
Несколько часов спустя я лежал в уютно обволакивавшей меня темноте, слушая ритмич-
ное жужжание вращающегося на потолке вентилятора. Я чувствовал усталость, но заснуть не
мог. Улица за окном, на которой днем бурлила деловая жизнь, теперь затихла в объятиях ноч-
ной духоты под влажным звездным небом. Удивительные и загадочные уличные сценки мель-
кали у меня перед глазами, как листья на ветру, кровь волновали новые надежды и перспек-
тивы, и я, лежа в темноте, не мог сдержать улыбку. Ни один человек в том мире, который я
оставил позади, не знал, где я нахожусь. Ни один человек в Бомбее не знал, кто я такой. Я
спрятался в промежутке между двумя мирами и чувствовал себя почти в безопасности.
Я подумал о Прабакере и его обещании вернуться утром, чтобы положить начало моему
знакомству с городом. «Вернется ли он, – гадал я, – или же, гуляя по улице, я увижу, как он
ведет куда-то нового туриста?» Я решил, с безразличной отчужденностью одинокого человека,
что если он сдержит слово и придет утром, то можно будет, пожалуй, и вправду подружиться
с ним.
Снова и снова мне вспоминалась эта женщина, Карла. Меня удивляло, что ее невозму-
тимое неулыбчивое лицо так упорно преследует меня. «Если вы заглянете как-нибудь в „Лео-
польд“, то, возможно, выясните это», – сказала она на прощание. Я не знал, приглашение это,
вызов или предупреждение. Но что бы это ни значило, я был намерен поймать ее на слове и
отыскать там. Не сразу, конечно. Сначала надо было получить хотя бы приблизительное пред-
ставление о городе, который она, похоже, знала очень хорошо. Я решил, что пойду в «Лео-
польд» через неделю. А пока поброжу по Бомбею, познакомлюсь с ним.
На периферии моих размышлений, как всегда, вращались по своим постоянным орбитам
воспоминания о семье и друзьях. Неотступные. Недосягаемые. Каждую ночь все заполняла
безутешная тоска по тому, чем я заплатил за свою свободу, что я потерял. Каждую ночь меня
кололи шипы стыда перед моими близкими. Я сознавал, чего стоит моя свобода для людей,
которых я любил и которых, я был уверен, никогда больше не увижу.
– Мы могли бы сбить цену, – произнес вдруг высокий канадец из своего темного угла. Его
слова прозвучали в жужжащей тишине, как громыхание камней, рассыпанных по металличе-
ской крыше. – Надо уговорить этого менеджера сбавить плату за номер. Снизить ее с шести
баксов в день до четырех. Это, конечно, не такие уж большие деньги, но так здесь делаются все

Г. Д. Робертс. «Шантарам»
29
дела. Надо торговаться с этой публикой по любому поводу. Мы завтра уезжаем, а вы остаетесь
здесь. Мы говорили об этом, пока вас не было, потому что мы… ну, вроде как беспокоимся о
вас. Тут надо держать марку, приятель. Если не научишься этому и не настроишь себя на этот
лад, они высосут из тебя все соки, эти людишки. Индийцев, живущих в городах, ничего, кроме
своей корысти, не интересует. Я не хочу сказать, что все они такие. Индия великая страна,
иначе мы не приехали бы сюда повторно. Но индийцы не такие, как мы. И они, в общем-то,
ожидают того, что мы не будем с ними церемониться. Тут надо уметь настоять на своем.
Насчет платы за комнату он был, конечно, прав. Мы могли бы выгадать один-два доллара
в день. Понятно, что, торгуясь, экономишь деньги. Это, как правило, толковый и вполне циви-
лизованный способ вести дела в Индии.
Но в то же время он был не прав. С годами мы с Анандом подружились. Тот факт, что я
отнесся к нему с безотчетным уважением и сразу поверил ему, не пытаясь спорить и выторго-
вать лишний доллар, расположил его ко мне. Впоследствии он не раз говорил мне это. Он знал,
точно так же как и мы, что шесть долларов были не такой уж безумной ценой для трех ино-
странцев. Владельцы гостиницы ежедневно забирали себе четыре доллара с каждого номера
– таково было их правило. Доллар-два сверх этого были тем минимумом, который служил
зарплатой самого Ананда и трех коридорных, находившихся в его подчинении. В результате
маленьких побед, которые удавалось одержать постояльцам над Анандом, он лишался днев-
ного заработка, а они лишались возможности приобрести друга.
В ту первую ночь в Бомбее, закрыв глаза в темной дышащей тишине, я еще не знал всего
этого. Я действовал, подчиняясь инстинкту, искушая судьбу. Я не знал, что уже отдал свое
сердце этой женщине и этому городу. И, пребывая в счастливом неведении, я погрузился нако-
нец в тихий сон без сновидений.

Г. Д. Робертс. «Шантарам»
30

жүктеу/скачать 0,98 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: