IV. Эта книга Путь к концепции антихрупкости был каким угодно, но только не прямым.
Однажды я осознал, что хрупкость – качество, у которого отсутствует специальная дефи-
ниция, – можно определить как то, что не любит переменчивости, а то, что не любит пере-
менчивости, не любит также случайности, неопределенности, беспорядка, ошибок, стрессо-
ров и т. д. Подумайте о чем-нибудь хрупком, например о таких предметах в вашей гостиной,
как стекло в оконной раме, телевизор или, еще лучше, сервиз в буфете. Называя эти вещи
«хрупкими», вы, конечно, хотите, чтобы они оставались в мирной, спокойной, упорядочен-
ной и предсказуемой среде. Хрупкий объект вряд ли станет лучше после землетрясения или
визита вашего гиперактивного племянника. Более того, всему, что не любит переменчиво-
сти, не нравятся также стрессоры, вред, хаос, события, беспорядок, «непредвиденные» послед-
ствия, неопределенность и, главное, воздействие времени.
Антихрупкость возникает – в каком-то смысле – из этого развернутого определения
хрупкости. Она любит переменчивость и т. д. Она также любит проверку временем. Еще она
обладает мощной и полезной связью с нелинейностью: всякая система, реагирующая нели-
нейно, либо хрупка, либо антихрупка в отношении конкретного источника случайности.
Самое странное тут вот что: очевидное утверждение «все, что хрупко, ненавидит пере-
менчивость» (и наоборот) почему-то лежит вне научного и философского дискурса. Цели-
ком и полностью! Что до изучения чувствительности объектов к волатильности (переменчиво-
сти), это странный бизнес, которым я занимался почти всю свою взрослую жизнь, два десятка
лет кряду; почему он странный, я объясню позже. Целью моей работы было найти объекты,
которые «любят волатильность» или «ненавидят волатильность»; таким образом, все, что мне
нужно было сделать, – это обобщить идеи из финансовой области, где я специализировался,
и применить концепцию принятия решения в условиях неопределенности к разным сферам
жизни, от политики до медицины и кулинарии
5
.
В этом странном бизнесе, где люди профессионально работали с переменчивостью, было
два типа специалистов. Первая категория – ученые, сочинители докладов и комментаторы,
которые изучали будущие события и писали книги и научные работы; вторая категория – прак-
тики, которые вместо того, чтобы изучать будущие события, пытались понять, как объекты
реагируют на переменчивость (обычно практики слишком заняты практикой, им не до того,
чтобы писать книги, статьи, научные работы, уравнения, речи, теории, и добиваться почестей
от Весьма Уважаемых и Страдающих Запорами Членов Академий). Разница между двумя кате-
гориями принципиальна: как мы видели, куда легче и проще понять, страдает ли объект от
переменчивости, то есть хрупок ли он, чем пытаться предсказать разрушительные события
вроде масштабных Черных лебедей. И одни только практики (или те, кто действует) спонтанно
улавливают смысл происходящего.