Куриный бульон для души. 101 вдохновляющая история о сильных людях и удивительных судьбах

ограниченной подвижностью. Он не мог говорить, и у него стоял зонд для
искусственного кормления. Чем я смогу помочь такому человеку? И с чего
вообще начинать работу с ним? Что я ему скажу? Да и как?
Я тридцать лет работала медицинской сестрой и встречалась с
подобными пациентами. Но сейчас я была волонтером, желающим помочь
больным. Я должна была оказывать помощь на дому у пациента и на месте
решать, что я могу сделать для него и его семьи. Дипломированной
медсестре попадаются и более сложные случаи. Но этот случай был
достаточно сложным даже для профессионала.
На следующей неделе я поехала к этому больному. Я несколько раз
неправильно повернула на пыльных сельских дорогах, но все же наконец
добралась до места. Мне пришлось долго ждать, пока мне открыла
седовласая женщина, одетая во все джинсовое. Женщина вела себя очень
радушно. Она объяснила, что я позвонила в ту дверь, куда звонят только
незнакомые люди и курьеры UPS. Возможно, мое первое появление было
не слишком эффектным.
Женщину звали Мэри, и она была матерью больного. Она приветливо
улыбалась, глаза ее блестели, и я вскоре забыла о своей ошибке, которую
совершила по незнанию.
Я не очень понимала, почему я так нервничаю.
Мэри провела меня в гостиную и стала перекладывать своего сына на
кресло с откидывающейся спинкой при помощи подъёмника Хойера
[25]
. Ее
действия были уверенными и быстрыми. В информации о пациенте
промелькнул
факт,
что
сестра
больного
умерла
от
бокового
амиотрофического склероза. Получается, что Мэри сначала ухаживала за
дочерью, а теперь за сыном, наблюдая, как болезнь постепенно убивает
плоть от плоти ее. У меня мурашки побежали по коже.
Потом я увидела самого пациента. Это был красивый, очень высокий
мужчина, с трудом помещавшийся на своем длинном кресле. В его глазах
был такой же огонек, как у матери, волосы аккуратно причесаны. В правой
руке он сжимал красный носовой платок, и все его тело было немного
перекошено на левую сторону. Но самое большое впечатление на меня
произвели его ноги. Они были такими длинными, что их не закрывал
накинутый плед, и на них были штаны в полоску красного, желтого, синего
и неоново-зеленого цветов.
Я перевела взгляд на его ухмыляющееся лицо и улыбнулась. Этот
больной своим поведением определенно давал понять, что рад моему
появлению. Так я познакомилась с Вулви, который раньше работал
профессиональным клоуном.

Мы быстро выяснили, что у нас много общего. Мы оба любим и умеем
работать, выросли в провинции, верующие, оба писатели и оба пытаемся
жить с хроническим заболеванием. Только у меня – рассеянный склероз.
Однажды мы с ним обсуждали, как жалеем о том, что потеряли. Вулви
спокойно сказал: «Я очень скучаю по прогулкам в лесу и по тому, что не
могу вслух поговорить с человеком рядом со мной».
– А я скучаю по времени, когда я была медсестрой, – сказала я.
Мой пациент Вулви стал для меня учителем и наставником. Он научил
меня разговаривать с тем, кто не в состоянии говорить. Главное в этом
искусстве – внимательно смотреть и слушать. Вулви мог выразить очень
многое кивком, ухмылкой, взглядом, подергиванием плеча и указательного
пальца. Когда этого оказывалось мало, он писал на iPad’е, который
механическим голосом читал его записи. Вскоре я поняла, что не стоит
прерывать его, когда он пишет свое сообщение. Это было бы так же
невежливо, как перебивать человека на полуслове.
Болезнь постепенно отнимала у него все новые и новые возможности,
но он продолжал писать указательным пальцем. Во время нашего общения
он закончил книгу под названием «Воздушные шары и все такое» и начал
автобиографию.
Я подшучивала над ним: «Ты любишь выпендриваться, поэтому
пишешь так быстро». В тот год вышла моя первая книга, и за следующие
восемь месяцев я успела написать три главы новой книги.
– А ты медленная, как улитка, – показал он движением плеча. Все было
так хорошо понятно, что писать на iPad’е не имело смысла.
Мы обсуждали книги и искусство клоунады. Вулви был мастером,
обучал других клоунов и регулярно получал за это грамоты и награды. Его
выступления и скульптуры из шаров нравились детям и взрослым. Книга
продолжала его миссию – нести радость людям. Очень жаль, что он не
дожил до ее выхода в свет.
Однажды, когда я приехала его навестить, он сказал: «У меня сегодня
праздник, отмечаем».
– А что отмечаем? – поинтересовалась я.
–
Двухлетнюю
годовщину
моего
бокового
амиотрофического
склероза, – ухмыльнулся он.
«Ага, – подумала я, – отмечаем то, что через два года он все еще жив.
Замечательный повод. Интересно, смогу ли я быть такой сильной?»
Вулви многому меня научил. Главное из этого – делать то, что ты
можешь, и радоваться каждому новому дню. Да, я работала с клоуном,
настоящее имя которого было Дейвид Ритцерт, но, увы, это продолжалось

недолго. Дейвид и его жена Ви (она же клоун Мешковатая Джинса) много
говорили об искусстве веселить людей и о смерти. В чем тут секрет?
Только в том, что не бывает какого-либо четкого плана. Нет чудес. Есть
только жизнь, день за днем, до того момента, когда ты не можешь больше
жить.
Дейвид и его жена понимали эти правила игры. Их жизнь может
послужить примером для всех, кто сталкивается со сложностями. Они
беззаветно любили друг друга и верили в Бога. Они понимали, что всему
есть свое время – время держаться за руки и плакать и время закинуться
чем-нибудь и отправиться на концерт Pink Floyd.
Втроем с Дейвидом и его женой мы выбрали картинку для обложки его
книги «Воздушные шары и все такое». Мне показали фото их свадьбы, на
которой Дейвид был во фраке и огромных клоунских ботинках. На
обложке его книги решили поместить фотографию, снятую как бы с
ракурса лежащего в больничной койке Дейвида, который видит два своих
огромных клоунских сине-белых ботинка, поставленных в виде формы
буквы V – победа. Прекрасная картинка! Когда я вспоминаю о своем
дорогом друге Дейвиде, я всегда вижу именно эту фотографию. Спасибо,
Вулви!
Мэри Зилиак

жүктеу/скачать 1,75 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: